Артемий Лукьяненко - Лето на Цеоде

Когда она ушла, Рунмарион сказал мне:

– Простит, будь спокоен!

– Это и есть ваш котик? – прошептал я и изобразил подобие улыбки.

Амари кивнула.

– Активный, – заметил я. – Хм-м… Марципан… – это он или она?

– А ты еще не понял? – одновременно воскликнули близнецы. – Он!

– Мы с ним, – продолжила злобно Амари, – воюем уже пять лет.

– И-и?

– Однажды дали ему лосося.

– Не понял?

– Просроченного на два года, – мечтательно сказал Рунмарион. – В консервах.

– И что с Марципаном случилось? – поинтересовался я.

– Ты представляешь… – возмущенно начала Амари.

– Съел и не поперхнулся! – закончил за нее брат.

– М-да… – кивнул я. – Тигр!

– Эта порода, – серьезно поведала Амари, – выведена из кота, рыси и куницы.

– Куницы? – с сомнением улыбнулся я.

Амари посмотрела на меня укоризненно и потерла царапины. В ее взгляде читалось: это не смешно!

Я осмотрел себя на предмет ранений: небольшая царапина на левой щеке, три царапины на обеих руках и след от когтей на футболке. Бонус: весь в шерсти.

– Серьезный противник, – кивнул я. – Но мы с ним разберемся!

Мы вышли из комнаты и сбежали по лестнице.

– Кстати, – я потер лоб, – а где вы прятались-то?

– Под лестницей, конечно! – выпалила Амари. – Мы всегда там прячемся!

Девочка подошла к дому и позвонила в домофон.

Адаль открыла дверь и воскликнула:

– О! Здравствуй, Ин! Амари тебя все утро ждала! Проходи-проходи…

В комнату вошла девочка лет двенадцати – коротко стриженная шатенка со светло-карими глазами. Она была одета в брюки серо-угольного цвета и белую футболку.

Амари, Рунмарион и я в этот момент сбежали с лестницы, и она посмотрела на меня – быстро, но очень внимательно.

– Ин! – воскликнула Амари. – Пришла!

– Я тоже рада тебя видеть, – сдержанно сказала та. – Привет, Марик!

Я подошел к Ин и приветливо кивнул. Девочка несколько секунд вглядывалась мне в лицо, а потом улыбнулась:

– И тебе привет…

Заработал пылесос. По всей гостиной поднялся гул.

– Дети, брысь во двор! Брысь! – скомандовал Ильфеон, пытаясь перекричать пылесос. – Уборка!

Амари развела руками:

– Не можем, мы наказаны!

Адаль вспомнила про запрет выходить на улицу и кивнула:

– Извинитесь перед Марципаном и идите!

– Извини, Марципан! – хором сказали близнецы.

Мы не мешкая выбежали во двор и кинулись в лес.

Усевшись в тени высокой сосны, мы решали, во что лучше играть.

– Может, на дерево залезем? – предложила Ин, с интересом разглядывая упитанную птицу, усевшуюся на ветку над нами. Птице явно было любопытно, кто мы такие и из какого гнезда родом. Совершенно не боясь царя земной природы (тут-то не Земля!), спустилась по веткам чуть ли не к нашим головам. Она походила на воробья, но размером была с гуся. И с очень большим острым клювом!

– Я что-то волнуюсь за руки. – Амари опасливо глянула на птичку. – Оцарапаемся о кору, посадим занозы…

– Хорошо, – Ин кивнула, – давайте тогда в салочки?

– Давайте!

Мы встали друг напротив друга, Ин произнесла самодельную считалку:

Палец указывал на Рунмариона.

– Ну, сестрица, погоди! – возмущенно сказал брат.

Мы разбежались, и игра началась.

Рунмарион хорошо бегает, особенно когда этого хочет. Поэтому неудивительно, что через каких-то пару минут он догнал Амари, хлопнул по спине и умчался вдаль. Она быстренько сосчитала до трех и не задумываясь выбрала себе жертву – меня. Я кинулся наутёк, однако споткнулся о первую же корягу, кубарем перелетел через нее и грохнулся на землю. Голова закружилась, я даже встать не смог – не то что убежать. Амари подошла ко мне и взволнованно спросила:

– Не ушибся?

Я помотал головой:

– Все нормально.

– Тогда ты – во́да!

Она дружески похлопала меня по макушке, смахивая с волос комья земли, и умчалась.

Я встал и отдышался. Затем огляделся и в качестве цели выбрал мелькнувшую среди деревьев Ин.

Ин бежала ловко, прячась за кустами и резко поворачивая. Поэтому догнать ее напрямую было нереально. Однако теперь я был куда осторожнее и не забывал смотреть под ноги.

Итак, то почти саля Ин, то отставая, я бежал и бежал… Мы петляли меж деревьев, пока не добежали до озера. Я слегка сбавил ход, понимая, что она бросится мимо меня. Так и случилось.

Но я этого ждал и в последнее мгновение успел дотянуться и осалить Ин. Однако едва я коснулся ее мизинцем, как ослепительная вспышка боли затмила глаза, заставив повалиться на землю. Вспыхнула пронзительная резь в ладони и разлилась по всему телу. Боль не усиливалась – она просто ныла и ныла, резала и резала. Мне стало казаться, что я бегаю по крапивнику, жалясь эфирными волосками растения и тщетно пытаясь найти выход из этого ядовитого лабиринта. И что самое странное – Ин тоже упала рядом и сжалась от боли.

Мы лежали на траве минут пять, после чего Ин, сдерживая слезы, сказала:

– Дурак! У тебя в руках игла, что ли?

Заметив, что я тоже страдаю от боли, она перестала плакать:

– Издеваешься?

– Не-ет, – прошептал я. – У тебя плечо колючее.

Мы замолчали и лежали так не шевелясь и глядя друг на друга. Наконец боль отлегла. Внезапно и резко, как и началась.

Я встал и обессиленно прислонился к дереву. Перед глазами танцевали яркие искры.

– Больно? – спросил я у Ин сочувственно.

Она молча кивнула.

– Может, током ударило? – предположил я. – Наэлектризовались?

– Бегая по лесу? – фыркнула девочка. – О траву? Ты серьезно?

В этот момент к нам подбежали Рунмарион и Амари.

– Куда вы подевались?

– Мы тут, – все так же мрачно ответила Ин.

Амари подошла к подруге и, помогая ей встать на ноги, спросила:

– Упала?

Ин мельком глянула на меня и ответила:

– Да, ногу на траве подвернула. – Она посмотрела на часы: – Ой! Мне пора, папа рассердится. Пока!

– Ты завтра придешь? – спросила Амари.

– Конечно, приду!

Ин шустро побежала вокруг озера к своему дому.

– Странно она как-то ногу подвернула, – заметила Амари.

Подойдя к крыльцу, Ин заглянула в открытое окно кухни. Папа готовил ужин, что-то напевая. Девочка медленно открыла дверь, тихо вошла, сняла ботинки и босиком поспешила к лестнице.