Дж. Воллис - Невозможная загадка [litres]

– Ещё не обученный…

– Я его научу, у меня ведь теперь появилась шлейка. Знаешь, я часто вспоминаю, сколько всего мы уже совершили. Никому до нас не удалось отыскать Чёрный амулет.

– Грейт-Уолсингем – совсем другое дело, Руби… – Джонс осёкся, вспоминая всё, что слышал про это место. – Оттуда не возвращаются.

– Когда это ты боялся приключений?

– Я не боюсь. Я хочу быть готовым ко всему.

– То есть следовать девизу Опустошителей?

– Да, чтобы выжить. Но Грейт-Уолсингем отличается от любой привычной охоты на монстров. К нему не подготовишься. Никто не знает, что это за город и что там происходит.

– Ты опять про ту ночь с эльвитом, да? – Джонс отпил чай, глядя на неё поверх кружки. – Мы с тобой разные, Джонс. Ты любишь планировать и готовиться. А я… в общем, я люблю действовать.

– Всегда по-своему, полагаю? – Джонс наклонился вперёд и поглядел Руби в глаза, на золотистые крапинки голубых зрачков. – Обещай мне, что, когда мы туда доберёмся, ты будешь слушаться меня во всём.

– Но ведь мы команда.

– Ты хочешь вернуться из Грейт-Уолсингема живой? Я точно хочу. Там пропадали Опустошители, намного способнее нас. – Джонс ткнул пальцем в обрывок карты. – Будто этот город проглатывает их. – Он откинулся на спинку стула. Мэйтланд наблюдал молча. – Руби, дело не в том, что ты девочка, если ты об этом думаешь. – Мэйтланд фыркнул и проворчал что-то сквозь зубы. – Просто я считаю, что нам нужно действовать осторожно, хотя бы на первых порах.

Он сделал ещё глоток чая, и Руби чувствовала, что он не сводит с неё глаз, ждёт, что она скажет. Ей нравилось быть такой, какая она есть. «До сих пор мне это не мешало, так ведь?» – подумала она. Но она понимала, что Джонс хочет возглавить это дело только для того, чтобы спасти им жизнь. Поэтому она сделала глубокий вдох, чтобы голова немного остыла. Сколько она себя помнила, у неё всегда было желание броситься в самую гущу событий и командовать. Но она не знала, откуда это взялось. Это было очень личное, и она никогда не обсуждала это с Джонсом, и вдруг она задумалась, может, всё-таки стоит однажды поговорить. Но сегодня не самый подходящий день.

– Ладно, ты главный, по крайней мере на первых порах. – Она допила чай и вытерла губы. – А теперь, раз уж мы договорились, займёмся более важными делами. Если в этой ситуации и есть положительная сторона, так это шопинг-терапия. – Джонс поглядел на неё в недоумении. – Покупки! Я забронировала нам место в «Дешам и сыновья» на вечер.

Руби ещё ни разу не бывала в магазине «Дешам и сыновья». Она радовалась, что наконец увидит место, где закупались Опустошители, ведь она столько слышала о нём. Поездка в Грейт-Уолсингем – прекрасный повод, поскольку им придётся купить целую прорву всякой всячины по списку Рейнхема, далеко не всё нашлось в их доме и в фургоне.

Они появились в одном из отсеков магазина, специально выделенных для путешествий с помощью шлепковой пыли, и снова сверились со списком, положив его на небольшой стол. Матовая стеклянная дверь с красивым узором из крошечных пятиконечных звёзд отделяла их от торгового зала. Небольшой звонок оповещал о том, что следующее прибытие в этот отсек намечено через пять минут.

– Сколько денег Мэйтланда у тебя осталось? – спросил Джонс, и Руби заметила, как он бросает тревожные взгляды в угол, и догадалась, что Мэйтланд всё ещё с ними, хотя она его не видела.

– На всё не хватит.

– Но там ещё много оставалось.

– Придётся выбирать. – Руби достала карандаш из подставки на столе и протянула его Джонсу. Он почесал подбородок, взглянул на список и стал вычёркивать вещи, которые вряд ли пригодятся.

– Куда же подевались деньги? – спросил он, барабаня карандашом по листку.

– На еду, для начала. Я использую тех же поставщиков, что ты и Мэйтланд, но это дорого. Цены выросли. А огородник из меня никакой, как тебе известно; я не выращиваю столько овощей, сколько было у вас, вот тебе ещё одна статья расходов. А теперь у меня появился скакка, и его надо тоже кормить. Не могу же я наколдовать еду из воздуха. Хотя больше всего ушло на налог Опустошителей.

– Это ещё что?

В дверь резко постучали, и за стеклом показался силуэт.

– Проблемы? – раздался приглушённый голос. – Этот отсек придётся освободить через несколько минут.

– Мы уже идём, – крикнул Джонс, вычёркивая из списка серебряный кастет (две штуки). – Так что это за налог?

– Каждый раз, когда Опустошитель наследует дом, например, когда к ученику переходит дом его мастера, нужно уплатить налог Ордену. Вот почему они так пекутся о том, чтобы сообщали о смерти каждого Опустошителя. Мне пришлось уплатить налог за Мэйтланда, а потом ещё и за тебя. Мне сказали, что ты особый случай, потому что, хотя ты больше не живёшь в доме, технически именно ты наследовал его после смерти Мэйтланда, прежде чем передать его мне.

Джонс снова поглядел в угол, будто услышал что-то.

– Неужели до него ещё не дошло? – спросила Руби, кивнув головой туда, куда смотрел Джонс. – Он не понимает, что жизнь продолжается и ему тоже не стоит тут задерживаться?

Джонс покачал головой.

– Я не знаю, как ему это удаётся, – сказал он тихо, почти шёпотом. – Ни в одной книге, что я читал, не сказано об этом ни слова. Но он никуда не собирается уходить. Мэйтланд злится. И он упрямый. Плохое сочетание…

Джонс резко откинулся на спинку стула, и Руби решила, что мастер накричал на него, чтоб он замолчал. Глядя на его ошарашенное, бледное лицо, Руби поняла, что Джонс всё ещё боится своего мастера, ведь почти всю жизнь он беспрекословно слушался его.

Руби взяла список.

– Постарайся не обращать на него внимания, – сказала она. – Займёмся списком. Я потеряла много денег из-за налога на дом, так что теперь каждый пенни на счету. А ты знал, что на мирканга тоже есть налог?

– Шутишь? – сказал Джонс, вычёркивая хлюпающую слизь. – Опустошитель должен платить за каждого убитого монстра?

– Быстрее, пожалуйста, – снова раздался голос за стеклом, уже более взволнованный, чем в прошлый раз.

– Мы уже идём, – крикнула Руби, а затем обернулась к Джонсу. – Налог на мирканга – это мелочь, – сказала Руби, – но, если считать всё вместе, получается кругленькая сумма. Орден посылает отряды, чтобы проверять метки Опустошителей. И если ты не платишь налог, у тебя нет права оставить метку.

– Но тогда ты не сможешь записать эту победу на свой счёт.

– Вот именно. Либо ты платишь, либо никто не узнает о твоих заслугах, и твоё наследие пострадает. Кстати, я оплатила все наши с тобой победы.

– Ясно. – Джонсу стало не по себе.

– Джонс, я тебе стольким обязана. Я вовсе не хотела…

Снова раздался резкий стук, и на этот раз дверь открылась. Мужчина в элегантном костюме с красной бабочкой, в белой рубашке с воротником-стойкой со скошенными углами и ярко-розовом жилете откашлялся.