Дж. Воллис - Невозможная загадка [litres]

– Я смеюсь не над вами, сэр. Уверен, она оценит вашу помощь, особенно если учесть, где она назначила мне встречу, – и он помахал запиской, которую написала Руби. – Просто я вдруг вспомнил, что Руби не из тех, кто считает, что мужчины лучше женщин.

– Глупости, – Чаминг рассмеялся и хлопнул Джонса по плечу. – Стоит ей познакомиться со мной, и она запоёт по-другому, можешь быть уверен. Так где же ты должен встретиться с ней?

– В коптильне, которую мы нашли. Она принадлежит одной ведьме.

Чаминг щёлкнул пальцами.

– Я знаю это место. Вообще-то стараюсь держаться от него подальше. Ведьмы – не мой конёк. Девы в беде мне больше по душе, в чём ты, несомненно, убедишься сам, как только мы доберёмся до ведьминого жилища. Потому что эта твоя Руби наверняка попадёт там в беду, вот увидишь. И когда это случится и я её спасу, ты услышишь фанфары. Они звучат, только когда я спасаю прекрасных дам. Без них никак. Этот дар я получил с рождения.

Джонс смотрел, как принц одним умелым движением вскочил на своего коня и откинул локон, упавший на лоб. Он решил, что не стоит разубеждать Чаминга. Пусть этим займётся Руби.

Погладив скакку, он запрыгнул ему на спину и обеими руками ухватился за чёрную шерсть.

Чаминг со сдержанным любопытством поглядел на мальчика, ехавшего на большущей чёрной собаке.

– Уверен, что он не опасен? – спросил он.

– Он молодчина, – сказал Джонс, почёсывая скакке шею.

– Что ж, вперёд, – сказал Чаминг и подхлестнул коня. – Мне не терпится спасти девочку! Всё сложится как нельзя лучше. Мне всегда с этим везло. Вот-вот грянут фанфары. Уверен, что твой пёс угонится за мной? – крикнул он, пуская коня галопом.

Как только Руби поставила крошечную Золотце на пол возле Томаса Гэбриела, она достала из кармана две банки с грибным порошком. Снаружи раздался шум, и она замерла. Приложив палец к губам, чтобы её крошечные пассажиры не шумели, она выглянула в окно.

Единственным, что двигалось, был солнечный свет, игравший на кукурузных початках, да ветер будто учил листья деревьев говорить «шшш». Передняя дверь ведьминого дома на дальней стороне просеки была заперта, и Руби вдруг услышала встревоженный голос в голове, напомнивший ей, что Олив где-то там. Жива ли она? – задумалась Руби. Она едва сдержалась, чтобы не броситься туда прямо сейчас, вспомнив обещание, данное девочке. Когда Руби снова взялась за банки с грибным порошком, её руки дрожали и сердце колотилось в груди.

Вдруг снаружи снова зашумели.

Руби расслышала голос, тихо напевавший песню. Она прислушалась – хотя стук сердца заглушал всё вокруг, – стараясь определить, откуда идёт пение. Медленно она повернулась на корточках и посмотрела в глубь здания через щёлочку между висевшими на крюках кусками мяса.

Дыра, которую они с Джонсом проделали, была на месте, её заливал солнечный свет, и Руби разглядела за ней тонкую полоску зелёной травы. И вдруг кто-то нагнулся, уперев руки в колени, и заглянул в дыру снаружи.

Руби чуть не откусила себе язык, когда увидела, что ведьма, всё ещё напевая себе под нос, оценивает разрушения, учинённые не только Руби и Джонсом, но и скаккой. Сделав свои выводы, старуха стала шамкать и качать головой. Затем она лизнула обломок деревянной доски, и Руби не знала почему, пока вдруг не догадалась, что именно там Джонс поцарапал шею. Она не решалась отвести взгляд и замерла, лишь бы не шуметь.

Ведьма снова лизнула острую деревяшку, и ещё раз, будто хотела очистить её языком, затем вознамерилась пролезть в дыру, чтобы лучше оценить разрушения. Когда старуха влезла в коптильню, Руби быстро взяла Золотце и Томаса Гэбриела и сунула их в карман, затем спрятала в куртку банки с грибным порошком. Двигаясь как можно медленнее, она укрылась за гигантским куском мяса.

Ведьма села спиной к Руби, осматривая внутреннюю часть дыры, а ноги её торчали наружу. Она постучала костяшкой пальца по разрубленному дереву, подёргала доски и прислушалась к звукам, которые они издавали.

Закончив проверку, ведьма подтянула к себе свою трость и оперлась на неё, чтобы встать, колени её хрустнули и всё тело затрещало. И вдруг она опять запела. Как только первые ноты сорвались с её языка, инструменты влетели через дыру и принялись за работу: они рубили и пилили испорченные доски, убирали сломанные концы и навели порядок.

Руби решила рискнуть. Под шум инструментов она поползла по полу и встала у передней двери коптильни, её рука уже лежала на задвижке. Осторожно она подняла её так, чтобы не было щелчка, приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы пролезть и не впускать слишком много солнечного света, и на цыпочках выбралась наружу.

Руби закрыла за собой дверь и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить сердце – оно так сильно стучало, что она едва держалась на ногах. Солнечный свет успокоил её, помог унять дрожь, и, пока инструменты усердно работали, Руби пригнулась и побежала к ведьминому дому.

Она не знала, сколько времени просидела в кармане гробблера и в пещере. Но ей так хотелось верить, что Олив ещё жива. Что ж, скоро она узнает.

Тёмные окна с обеих сторон двери были грязными, Руби протёрла их рукавом, оставив маленькие светлые пятна. Но ничего не разглядела. Она толкнула дверь, и та открылась в гостиную, где стояли кресло-качалка и две кушетки с подушками. В печи лежали щепки для растопки и дрова, но никаких следов Олив не было.

Руби пошла дальше и слева увидела спальню с широкой железной кроватью, накрытой разноцветным пуховым одеялом. Справа по коридору она нашла простую ванную комнату с медной ванной на полу и белой мойкой для рук. Руби направилась в заднюю часть дома, стараясь не думать о том, что ведьма может вернуться в любой момент. Когда кто-то дёрнул её за карман, она чуть не вскрикнула, но тут увидела, что это Золотце и Томас Гэбриел глядят на неё снизу вверх. Золотце была недовольна, но Руби снова приложила палец к губам и запихнула их обратно в карман куртки.

Дойдя до конца коридора, она заглянула в просторную кухню с множеством шкафчиков вдоль стен и белой эмалевой мойкой. Пучки трав свисали с деревянной перекладины, подвешенной к потолку. Большой чёрный котёл висел на треноге в центре комнаты, и одинокий синий огонёк волшебным образом танцевал под ним, не сжигая пол. В котле что-то кипело, дым тонкими струйками поднимался над варевом, перетекал через края и, словно туман, расползался по полу.

Когда Руби заметила, что из кухни ведёт ещё одна дверь, она переступила порог и прошла мимо котла, чтобы посмотреть, что там дальше.

Она увидела угол чёрной клетки с металлическими прутьями, и надежда проснулась в её сердце. Там была Олив, запертая внутри, она обхватила руками колени и уткнулась в них головой.