Джеймс Ганнибал - Проклятие китайской гробницы [litres]

Джек шагнул в сторону и вгляделся. Пыль, паутина… Самые обычные полки, насколько они могут быть обычными рядом с загадочным столом-картой под шипящим газовым светильником.

– Сэр Дрейк сказал, что потомки Мерлина – мастера иллюзий. Что, если книги скрыты где-нибудь? – Мальчик легонько дунул, и паутина колыхнулась.

– Тебе виднее, искатель, – хмыкнула Гвен. – Чувствуешь что-нибудь?

Он вдруг навострил уши.

– Ну-ка, повтори!

– Чувствуешь что-нибудь? Не понимаю, как…

Джек вскинул палец, и она осеклась с обиженным видом. Призрачно-зеленоватое эхо её голоса звучало глуховато и раздробленно, совсем иначе, чем должно быть от гладких каменных стен. Так искажать звук могут только…

Он довольно усмехнулся.

– Книги! Они где-то здесь.

Гвен потянулась в пустоту и удивлённо вытаращила глаза. В руке оказался том в кожаном переплёте с заголовком «О несуществовании».

– Чудеса!

Воздух в этом месте будто сгустился и пошёл рябью, как мираж в жарких песках. Так и есть, иллюзия, нечто вроде голограммы, которую нарушила рука с книгой. Джек сдвинул брови, сверля взглядом пустые с виду полки.

– Не верю! – сердито рыкнул он.

Дрожащая паутина застыла, картинка потеряла глубину, превратившись в плоскую фотографию. Он дунул, и пустые полки рассеялись тёмным облачком, открывая настоящие, вовсе не пустые.

– Видишь? – обернулся он с улыбкой, но ответной не последовало.

– Что вижу? – нахмурилась девочка.

На одной из полок наподобие книжной подпорки стояла каменная пирамидка такого глубокого чёрного цвета, что мерцающий газовый свет с потолка совершенно в нём терялся. Движимый неясным чувством, Джек потянулся к пирамидке и попробовал поднять её, но не смог, лишь чуть повернул вокруг оси. Повернул сильнее, и Гвен внезапно ахнула. Теперь увидела и она.

– Вот тебе и чудеса! – Он кивнул на пирамидку. – Ментальный проектор – как голограмма, только куда совершеннее.

– И куда древнее, – добавила девочка, рассматривая артефакт в увеличительное стекло. – Проектор мыслей, исключительно опасная штука! – Она хмуро глянула на Джека. – А если Галл его ещё усовершенствует…

– Да ещё получит бессмертие, чтобы использовать в своё удовольствие… – добавил он, окидывая взглядом ряды книг. – И что теперь?

– Надо поставить себя на его место. Где станет хранить свои самые зловещие секреты властолюбивый психопат-алхимик, стремящийся к бессмертию?

В сознании юного искателя плавала беспорядочная мешанина книжных заголовков, написанных по большей части латынью и иероглифической тайнописью шпиков. Среди них вспыхнуло знакомое имя – Парацельс. Джек нашёл его на полке и показал Гвен.

– Я бы в трудах алхимиков и хранил. – Он потянул за книгу и услышал щелчок. Оглянулся, но в комнате ничего не изменилось. – М-м… кого из них он должен уважать?

– Николя Фламель, Ин Чжэн… Да… ещё Гильгамеш.

Снова каша заглавий. Египетские глаза и одноногие птицы, латынь… «Ага, вот!» Джек шагнул в сторону и присел на корточки перед нижней полкой.

– Сказание о Гильгамеше! – Он вытянул том наполовину – новый щелчок, и опять ничего не произошло. – Ещё кого-нибудь назови.

– Сен-Жермен?

– А на латинском как будет?

– Sancti Germani, – хмыкнула девочка, – почти так же.

«Эти слова уже попадались, но где?»

Джек окинул взглядом ряды корешков.

– Вот, прямо под пирамидкой!

Он потянул за книгу – ничего. Попробовал, наоборот, толкнуть…

Скри-и-ип.

Над верхней полкой отворилась потайная дверца, и прямо в руки Гвен выпала старая тетрадь в потёртом кожаном переплёте.

– Привет, журнальчик! – подмигнула девочка. – Сейчас посмотрим, какие в тебе тайны.

Глядя, как она раскрывает тетрадь прямо на медном столе, Джек опасливо поморщился, держась в стороне.

– Может, не здесь почитаем? В той прихожей со статуями удобнее, там кресла, камин…

– Ну что ты как маленький? – Она потянула его за рукав. – Карта тебя не укусит.

– В прошлый раз она показывала мертвецов.

– Не выдумывай.

– Ладно, пусть живых, которые становились мертвецами – три с половиной века назад, во время Великого пожара.

– Джек…

– Ладно, ладно, – сдался он и подошёл ближе, стараясь всё же не касаться блестящих медных пластинок.

Почти все записи в журнале были сделаны иероглифами, однако попадались и знакомые рисунки, такие как Разум Парацельса и треугольник из рубинов, что два месяца назад помог отыскать гробницу Чингисхана.

Гвен медленно листала тетрадь, пока не добралась до странной карты на развороте. Начерченные от руки географические схемы местности из разных уголков света примыкали друг к другу, словно детали криво собранной головоломки, а свободные промежутки пестрели непонятными символами и набросками.

– Похоже на точки астрономических наблюдений. – Девочка провела пальцем по бумаге. – Джайпур в Индии, дом Галилея в Арчетри близ Флоренции… а тут… – Она пригляделась к схеме, оседлавшей обе страницы. В складке прятался одинокий кружок. – Лондон, точнее, Королевская обсерватория в Гринвиче.

– Почему именно обсерватория?

– Так вот же она рядом нарисована. А это… – Палец Гвен проследил вертикальную линию, пересекавшую схему. – Нулевой меридиан!

Путешествие по Темзе на речном трамвайчике в Гринвич оказалось для Джека самым спокойным и безопасным за последний год, а ещё самым забавным. Молодой капитан умудрялся отпускать шутки по поводу каждой исторической достопримечательности, что встречались по пути.

– Ну что ты расхихикался, – поморщилась девочка, глядя на своего спутника. – На всех трамвайчиках повторяют одно и то же по тысяче раз в день.

Кивнув на обелиск, известный как Игла Клеопатры, капитан невозмутимо заметил, что катушку с нитками и напёрсток той же древней царицы можно увидеть в зале реликвий Британского музея.

– Может, и так, – возразил Джек, вновь покатившись со смеху, – но я-то здесь впервые.

Гвен с раздражением фыркнула.

– Целый год прошёл, а ты всё такой же американец.

Заходящее солнце опередило их на долгом пути через Гринвичский парк, опустившись за голые ветви деревьев. Когда ребята наконец взобрались на холм, ворота обсерватории XVII века уже закрылись. Гвен подёргала замок.

– Прошу прощения, мисс. – С той стороны к решётке подошёл молодой человек. – Сегодня посещения больше нет. Последние посетители уже заканчивают осмотр.

Девочка нетерпеливо щёлкнула пальцами, и Джек достал платиновую карточку. Служитель музея тут же вытянулся в струнку и кинулся отпирать.

– Извините… прошу сюда. Моё имя Халил, я к вашим услугам.

Сопровождаемые Халилом, который держался на почтительном расстоянии, они задержались во дворе и сверились с журналом Галла. Среди символов по краям фрагмента карты выделялся восьмиугольник.