Эмили Родда - Всё о волшебной стране Тилоаре

— Бегите! — проревел он. — Он вырвался, и я теперь бессилен! Бегите, пока он вас не заметил!

Скрывшись в лесу, Лиф и Жасмин перевязали раны Барды, укутали его в одеяло и дали меда Королевы Пчел. Но кровотечение не останавливалось, Барда не шевелился. Пошел моросящий дождь.

Лиф встал, огляделся по сторонам и двинулся вперед, не очень-то надеясь найти какое-нибудь укрытие. Каково же было его удивление, когда неподалеку, точно в ответ на его мольбу, показалась маленькая хижина, скрытая за высокими кустами. Конечно! Каменная тропа через зубастое поле вела к чьему-то дому.

Подхватив под руки Барду, Лиф и Жасмин потащили его к хижине. Пыльные окна были маленькими, и поэтому внутри оказалось темно. В хижине стоял неприятный затхлый запах, но здесь было сухо, а в камине Жасмин обнаружила хворост.

Она без труда развела огонь, пламя быстро разгорелось и осветило комнату.

В этот миг Лиф увидел в углу нечто такое, отчего волосы на его голове встали дыбом.

Два скелета, сидели, прислонившись к стене. С костей свисали остатки сгнившей одежды, на черепе осталось немного волос. Мальчик догадался, что перед ним останки мужчины и женщины. В руках женщина сжимала сверток, в котором был третий скелет — скелет грудного ребенка.

Лиф заставил себя сделать шаг, второй… У ног мужчины лежала маленькая жестяная коробочка.

— Нет! — В голосе Жасмин слышалась тревога, но Лиф поднял находку с пола и открыл. Внутри оказалось письмо, черные буквы заплясали у мальчика перед глазами. Сердце его упало.

— Что там? — прошептала Жасмин.

Лиф прочитал ужасные строчки вслух. Его голос казался чужим.

Все пропало. Лоара нас не приняла. Мерзнем. Есть нечего, и рядом нет никого, кто бы нам помог. Шарн, моя любимая жена, мертва. Сын пережил ее лишь на несколько дней. Скоро и я буду с ними.

Великий род Адина прерывается на мне. Тилоаре придется смириться с судьбой, как смирился с ней я.

Бумага выпала из рук Лифа, мальчик посмотрел на кости бывших правителей страны. Он не мог поверить в горькую правду.

Наследник не ждал их в своем укрытии. Вместе со своими родителями он умер много лет назад.

— Эндон не заслуживал трона, — резко сказала Жасмин. — Он был слабовольным и капризным, упивался жалостью к самому себе. Этого я и боялась.

— Ты слишком жестока, Жасмин, — прошептал Лиф. — Король потерял всех, кого любил. Он был в отчаянии, когда писал это письмо.

— Он сам во всем виноват! — отрезала Жасмин. — Ему не хватило смелости бороться за жизнь, как это сделали мои родители. Это лес, Лиф. Здесь растут ягоды и грибы. Я слышала шум ручья. — Она покачала головой. — Но нет! Эндон ждал помощи, он не хотел приложить и каплю усилий, чтобы спасти себя и семью. Он сложил руки и умер вслед за женой и малышом от голода и холода. — На глаза у девушки выступили слезы, она удрученно посмотрела на крошечный скелетик.

— Мы никогда не узнаем, что здесь произошло, — тяжело вздохнул Лиф. — Ясно одно: без наследника Пояс бесполезная побрякушка.

Сердце заныло у мальчика в груди, голова пошла кругом. «Барда умирает, — подумал он. — Умирает ни за что. А папа и мама? Сколько они выстрадали? Все напрасно! План отца спасти друга и спрятать наследника привел к печальному концу. Почему он считал, что Пояс не распадется, пока наследник жив? Разве это написано в книге „Волшебный Пояс Тилоары“? Нет! — Лиф был в этом уверен. — Отчего раньше я никогда об этом не задумывался? Я верил отцу, а он наверняка поверил кому-то еще. Возможно, Прандину или даже самому Эндону».

Лиф повесил голову.

Фургон катился по ухабистой дороге. Колеса скрипели, цокали копыта, но Стивен больше не пел. Внутри было темно. Лиф и Жасмин сидели возле Барды, поддерживая его на крутых поворотах.

Они провели в заброшенной хижине около часа, когда их нашел Стивен. Лиф вздрогнул, вспомнив, что случилось, когда торговец увидел скелеты и прочитал письмо.

Лицо Стивена помрачнело. Грудь начала вздыматься, глаза закатились, зубы заскрежетали. «Нет! Нет!» — закричал он, колотя кулаками о ветхую стену. Лиф знал, что Стивен борется с Невитом, не позволяя своему дикому брату снова выбраться наружу.

Через несколько минут битва была выиграна, Стивен повернул к ним усталое лицо.

— Что нельзя изменить, нужно принять, — мрачно сказал он. — Мы должны жить дальше. — Торговец склонился над Бардой. — Это моя вина, — прошептал он. — Я был уверен, что вы знаете про зубастое поле.

— Барда выживет? — В горле Лифа стоял комок, когда он задавал этот вопрос.

Стивен кусал губы.

— В Глубоких грязях за ним будут хорошо ухаживать, — сказал он наконец.

Он взял Барду на руки, как будто тот был маленьким ребенком, и, не взглянув на Лифа и Жасмин, вышел из хижины. Друзья поплелись следом, отлично понимая, что Стивен не ответил на вопрос.

Они молча перешли по каменной тропе зубастое поле и приблизились к одинокому фургону. Сваленные деревья, преграждавшие дорогу, были отброшены в сторону, корзинки, старые бочонки и остальной мусор исчезли, словно их унес ветер.

Стражей тоже не было видно, только несколько окровавленных клочков одежды валялось на дороге. Невит выбрал самый простой способ избавиться от жертв. Зубастики сегодня прекрасно попировали.

Спустя несколько часов в фургон просочился отвратительный запах гнили. Жасмин поморщилась.

— Что это? — прошептала она.

Лиф пожал плечами и чуть не упал, когда фургон пошатнулся, въезжая на неровную землю. Мальчик посмотрел на Барду. Повязки на глубоких ранах были пропитаны кровью. Он выпил немного воды, а когда друзья смазали ему губы медом Королевы Пчел, облизал их. Но он не открыл глаза и не проронил ни слова.

«Он жив только благодаря меду, — подумал Лиф. — Но как долго Барда еще продержится? Скорей бы мы приехали! В штабе о нем позаботятся, промоют раны, сменят повязки. И если… — Мальчик старался об этом не думать. — Если Барде суждено умереть, то он умрет в тепле, на мягкой постели, а не в холодном, вонючем, трясущемся фургоне».

Но фургон уже останавливался. Двери распахнулись, Лиф и Жасмин вылезли наружу.

Дождь прошел. Солнце осветило небо тусклым рыжеватым светом, и взгляду путников предстала удивительная картина. Фургон стоял посреди огромной свалки. Здесь валялись гниющие лохмотья, кости, обломки мебели, битая посуда, ржавый металл, жалкие объедки. По свалке шатались нищие, без смущения роясь в вонючем мусоре.

Лиф сердито воззрился на Стивена.