Виктория Ледерман - Светлик Тучкин и украденные каникулы

– Дай-ка я тебя отряхну. Вон как тебя замело, – приговаривал он, водя голыми руками по его меховому капюшону и воротнику.

– Где замело? – вертел головой Стёпа, пытаясь оглянуться и увидеть свою спину.

– Да вот, весь воротник в снегу.

– В каком ещё снегу? Мороз на улице. Снега и не было вовсе.

– Да? Ну, значит, показалось. – Родька быстро спрятал руки в карманы. – Ладно, идёмте домой, я замёрз.

– Как домой? – не понял Светлик. – А Чик?

Родька пихнул его в бок. Светлик непонимающе захлопал глазами, но промолчал. Брат ведь ничего просто так делать не будет. Видно, что-то задумал.

Родька выхватил у него из рук журнал и снова сунул Воробьёву. Затем подхватил Светлика под локоть и повёл прочь от подъезда.

– Но… я же вам не отдал игрушку. – Стёпа растерянно посмотрел на Аришу. – Заберите журнал.

– Читай сам про своих муравьёв! – обернулся на ходу Родька. – Хотя зачем? Ты же Воробьёв, а не Муравьёв! Пойди обменяй журнал про муравьёв на журнал про воробьёв.

– Я говорила, что они балбесы. – Ариша развела руками и двинулась за братьями.

– Ты чего? – прошептал Светлик Родьке. – Что случилось?

– Тс-с, – едва шевеля губами, прошипел тот. – Скорей идём отсюда. Чик у меня.

Светлику страшно хотелось обо всём расспросить Родьку, но он мужественно дотерпел до конца путешествия и не проронил ни слова. И только дома, запершись в детской и с опаской поглядывая на дверь, братья смогли наконец поговорить.

– Где он? Откуда? Как он у тебя оказался? – Светлик забросал брата вопросами.

Родька отвёл его в дальний угол комнаты и показал человечка, зажатого в кулаке.

– Да вот он, вот, успокойся. Всё в порядке.

– Где ты его взял?!

– У Муравьёва. Тьфу ты! У Воробьёва.

– Как у Воробьёва?

– А вот так!

Братья разговаривали почти шёпотом, склонив друг к другу головы. Конечно, дверь была заперта на щеколду, и Ариша вряд ли ворвалась бы в комнату в самый неподходящий момент. Но ведь подслушивать под дверью ей никто не мог запретить.

– Когда мы стояли там, на улице, – принялся объяснять Родька, – я вдруг заметил, что в капюшоне у Воробьёва шевелится мех. Я сначала думал, что мне показалось. Пригляделся – что-то яркое виднеется. Мех-то коричневый, а сквозь него красно-синее пробивается. Ну а потом и Чика увидел, он как раз голову высунул…

– А, так ты поэтому начал куртку отряхивать, – догадался Светлик. – Чтобы Чика забрать?

– Ага. Пока отряхивал, схватил его и в свой карман сунул. А Воробьёв, наверно, подумал, что я с ума сошёл. Снега ведь и правда не было.

– Я тоже ничего не понял. И ничего не заметил. Это здорово, что ты такой глазастый! И сообразительный – сразу придумал, что делать.

– Да, я такой! – горделиво подтвердил Родька.

– А как же Чик оказался в капюшоне? Воробьёв ведь отдал его учительнице. Обманул, что ли?

– Да нет. Наверно, и правда отдал. Просто Чик взял да сбежал. Прямо там, в музыкальной школе. А Воробьёв и не заметил.

– Думаешь, сам сбежал?

– Сам, сам! – раздался тоненький голосок. – Вас, что ли, ждать?

Родька вздрогнул, как будто его ударило током.

– Фу ты, Чик! Напугал! – воскликнул он, забыв о том, что надо говорить тихо. – Ты можешь не оживать, когда ты у меня в руках? Я с тобой заикаться начну!

– Я сам знаю, где и когда мне оживать, – фыркнул Мальчик-с-пальчик и спрыгнул с Родькиной руки на подлокотник кресла. – И не надо мне указывать. Кто из нас знаменитый герой – я или ты?

– Чик, мы так рады, что нашли тебя! – взволнованно проговорил Светлик. – Спасибо Родьке! Это он тебя спас.

– Ему спасибо? Он спас? – Мальчик-с-пальчик повернулся к Родьке и картинно раскланялся. – Спасибо тебе огромное, друг Родька, что погубил мой план и выкрал меня из воробьёвского капюшона! Спасибо, что отнял у меня последнюю возможность поехать в Москву! И третий раз спасибо, что оставил всех детей страны без Нового года и каникул!

– Почему это? – озадаченно спросил Светлик.

А Родька и вовсе промолчал, потому что у него не нашлось слов. Только рот открылся от удивления. Да и как ему не открыться, когда тебя ругают и обвиняют вместо того, чтобы восхищаться и благодарить?

– Вы правда не понимаете? – сердито отозвался Мальчик-с-пальчик. – И Воробьёв, и его мама едут на кремлёвскую ёлку. Я специально сбежал от этой учительницы пения, чтобы вместе с ними добраться до Москвы. Конечно, я не стал бы им показываться, просто забрался бы в чемодан и поехал. Ясно вам? Горе-спасатели!

– Это плохой план, – возразил Родька, решив не обижаться на упрёки и в ответ не обзывать Чика «горе-путешественником». – Плохой и очень опасный.

– Уж получше вашего, – пробурчал Мальчик-с-пальчик. – Да у вас и такого нет.

– Ну заберёшься ты в чемодан, а дальше? – спросил Светлик.

– Дальше видно будет.

– А если не будет? Если ты не сможешь выбраться вовремя и опоздаешь на ёлку?

– Или тебя обнаружат ещё до поездки? – подхватил Родька. – Воробьёвская мама найдёт тебя в чемодане и спросит – откуда у нас это? А Стёпа скажет: ой, это же та самая игрушка, которую я хотел подарить своей учительнице пения! Возьмёт и выложит тебя из чемодана. Или вообще отнесёт обратно, учительнице и её дочке.

– Чемодан не годится, – согласился Светлик. – Мы тебя можем и в чемодан к Арише засунуть, она тоже едет. Но если она тебя обнаружит, всё пропало. Ты никуда не попадёшь.

– А я и так никуда не попаду, – огрызнулся Мальчик-с-пальчик. – С вами уж точно! Знаете, в чём моя беда? В том, что меня видят только дети, которые верят в сказки. Но дети не могут мне помочь, потому что они дети. А взрослые помочь могут, но они меня не видят. Так что я здесь застрял навеки.

– Чик, не переживай: время ещё есть, – сказал Светлик. – Сегодня только четверг.

– А Новый год в понедельник ночью. Мы до этого времени обязательно что-нибудь придумаем, точно тебе говорю, – заверил Родька.

– Я это уже слышал, – угрюмо проговорил человечек и снова превратился в неподвижную фигурку.

Родька поднял глаза на Светлика:

– Мы больше не можем рисковать. У нас только один выход.

– Какой? – прошептал Светлик.

– Ехать самим.

Легко сказать – ехать самим! А когда тебе всего восемь лет (ещё пока и восьми-то нет), это очень большая проблема. Кто тебя отпустит в другой город, если тебе не доверяют даже самостоятельную поездку к двоюродному брату на автобусе?