Виктория Ледерман - Светлик Тучкин и украденные каникулы

– Ну ты его и запрятал! – восхитился Светлик. – Прямо как смерть Кощея Бессмертного: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…

– Зато теперь точно не сбежит, – сказал Родька, с трудом задвигая переполненный ящик. – И никто случайно не наткнётся на него и не унесёт из дома. Ты же не хочешь его снова по всему городу разыскивать?

Светлик не хотел. Он согласился, что так и в самом деле лучше для всех. Только беспокоился немного: как Чик отнесётся к своему заточению? Ведь у него такой непростой характер…

И вот теперь, когда в квартире никого не осталось, можно было наконец его освободить. Хотя бы ненадолго, чтобы дать ему размяться.

Однако Мальчик-с-пальчик разминаться не пожелал. Неподвижно стоял на письменном столе, куда его поместил Родька, и оживать не собирался. Братья пытались с ним разговаривать, объясняли, что запереть его было необходимо, но всё оказалось напрасно. Застывшая пластиковая фигурка никак не превращалась в живого, энергичного Чика.

– Обиделся, – вздохнул Светлик.

– Ничего, – сказал Родька. – Пообижается немного и перестанет.

– А если он больше вообще не оживёт?

– Куда он денется? Вот повесим его на ёлку, и оживёт.

– А вдруг у главной ёлки уже закончилась волшебная сила?

– Ничего не закончилась! До Нового года ещё четыре дня. Хватит время терять, за работу!

Выяснилось, что очень непросто придумать доброе дело, которое понравилось бы маме и папе. Удивительно – всякие неприятности и плохие поступки получаются сами собой, а чтобы совершить что-то хорошее, надо как следует поломать голову.

Светлик предложил помыть посуду, но Ариша, как назло, уже сполоснула тарелки и чашки после завтрака.

– Ну вот кто её просил? – подосадовал Родька. – Вечно лезет куда не надо. Даже стол вытерла и батон в хлебницу убрала.

– Ну она же всегда так делает, – сказал Светлик.

– Всегда. А сегодня могла бы и не делать, – проворчал Родька. – Должны же мы сами чем-то маму порадовать!

– Ну… давай тогда цветы польём.

– Точно! Давай!

Но цветы поливать не было смысла: земля в них оказалась влажная.

– Вчера кто-то полил, – вздохнул Родька, демонстрируя Светлику грязный палец, которым ковырялся в цветочном горшке. – Ладно, тогда можно мусор вынести.

Но мусорное ведро оказалось пустым. Пыль была протёрта, полы помыты, постели убраны, игрушки и остальные вещи разложены по своим местам. Во всей квартире не нашлось никакого дела, которое могло бы заставить Родькину маму петь от счастья.

– Может, цветные карандаши поточить? – почесал голову Родька. – Или обложку на учебнике сменить? Она у меня совсем порвалась. А ещё можно рюкзак отмыть от шариковой ручки.

– Но это же твои карандаши, – возразил Светлик. – И твой рюкзак. А надо что-то сделать для родителей. С какой стати им радоваться, что у тебя все карандаши поточены?

– Ну да, верно, – согласился Родька, шаря по ящикам стола и шкафа. – Смотри, везде порядок. Просто ужас какой-то! Вот как тут можно что-то хорошее сделать?

– Так это тётя Наташа вчера порядок в детской наводила после нашей уборки, – вспомнил Светлик. – Я видел.

– Да я тоже видел. Но что ей стоило подождать и не убирать ничего? Не убирать ведь легче, чем убирать!

– Она же не знала, что мы сегодня будем правильные поступки совершать. Вчера мы ещё и сами этого не знали.

Несколько минут братья бродили по квартире в раздумье, выискивая хоть какой-то непорядок. Их гениальный план рушился прямо на глазах. Ведь если они не сделают родителей счастливыми, им ни за что не добраться до Красной площади и не выполнить обещание, данное Мальчику-с-пальчику. А уж про исчезновение новогодних каникул даже и думать не хочется.

– О! – радостно воскликнул вдруг Родька. – Знаю! Кладовка!

– Что кладовка? – заинтересовался Светлик.

– Надо разобрать кладовку. Мама давно просит папу выбросить оттуда весь хлам и освободить полки. А у него всё руки не доходят. Вот мы ему и поможем.

– А куда мы выбросим этот хлам?

– В мусорные баки. Это там, у соседнего дома. Здорово я придумал? Мама придёт, увидит чистую кладовку и обрадуется. У неё поднимется настроение, и она станет весёлая. А весёлая мама лучше, чем недовольная, правда?

С этим Светлик согласился без колебаний. Когда мама усталая и строгая, с ней очень тяжело договориться. И видеть маму в хорошем настроении намного приятнее, чем в плохом.

Хлама в кладовке оказалось очень много: набитые чем-то пакеты, перемотанные скотчем большие и маленькие коробки, пустые пыльные банки, разнообразные железки, деревяшки, высокие стопки старых газет и журналов.

– Видишь, какое безобразие тут творится? – сказал Родька, радостно потирая руки. – Разве это не доброе дело? Скажи!

– Доброе, – согласился Светлик и с сомнением добавил: – Только тут слишком много всего, как мы справимся?

– Нас же двое. Справимся. Если тяжёлое, вместе будем тащить. Если лёгкое – поодиночке. Одевайся!

И братья радостно принялись за работу. Сгибаясь под тяжестью своей ноши, они волокли мешки, пакеты, коробки, ящички и сгружали всё это возле мусорных контейнеров. То, что полегче, закидывали прямо в баки и стремглав мчались обратно к подъезду. Нужно было вернуться очень быстро, ведь квартира оставалась открытой. Ариша забрала ключ, и запереть входную дверь было нечем. А звонить сестре и просить её покараулить квартиру, пока они выносят хлам, Родька не хотел. Боялся, что она присвоит себе их удачную идею.

Когда Светлик с Родькой в очередной раз вернулись, они увидели на пороге квартиры дядю Женю в расстёгнутой куртке и с непокрытой головой.

– Вы где ходите?! – воскликнул он на весь подъезд. – Что происходит? Почему дома никого нет?

– Пап, всё нормально, успокойся, – сказал Родька. – Мы – вот, а Аринка к Лизке пошла. Все живы и здоровы.

– Почему квартира не закрыта и дверь настежь?

– У нас ключа нет, его Аринка забрала. Чем бы мы, по-твоему, дверь заперли?

– Зачем вы вообще из дома вышли? Кто вам разрешил гулять?

– Мы не гуляли. Мы для дела.

– Для какого ещё дела?

– А‐а-а! Это сюрприз! – хитро сощурился Родька. – Правда, мы его ещё не доделали. Ты слишком рано пришёл.

– Сюрприз? – насторожился дядя Женя. – Родик, не надо так пугать! У меня и без того на работе проблемы.

– Ага, сюрприз, – радостно повторил Родька. – Можешь заглянуть в кладовку.

– В кладовку? – повторил дядя Женя и побледнел. – И… что там?

– Уже ничего! – сияя, воскликнул Родька. – Ну, то есть почти ничего. На верхних полках ещё кое-что осталось, конечно, они же высоко…

Не дослушав его, дядя Женя прямо в ботинках и куртке бросился в глубь квартиры. Секунду спустя до братьев донёсся его мощный рык, от которого зазвенели даже стёкла в серванте.