Росс Уэлфорд - Путешествие во времени с хомяком [litres]

– Стив отвезёт нас в «Мир приключений Чессингтона», – но подразумевала она другое: «Мы со Стивом свозим тебя в „Мир приключений Чессингтона“, потому что я хочу, чтобы он тебе понравился».

Вот тогда я всё понял.

4. Когда он в первый раз остался у нас на ночь, я не мог уснуть – боялся услышать, как они, знаете, делают это . Но думаю, ничего такого не было. Мама довольно консервативна в этих вопросах. (Вскоре я поехал на выходные к тёте Элли и уверен, что Стив в это время гостил у мамы – вернувшись, я увидел в посудомоечной машине две миски для хлопьев).

5. Он думает, что Карли – самый забавный человек на свете. Он называет её «несносной», а я считаю, что она просто грубит ему. И маме.

6. Он выпил лишнего в последний Новый год, обнял меня и подарил двадцать фунтов. Он назвал меня «маленьким чемпионом».

7. Дом Стива меньше, чем тот, где мы жили с мамой и папой. Но мама сказала, что нам нужно переехать по «финансовым причинам». Я даже сообщил ей, что решил найти работу на выходные, но это не помогло, и мне пришлось перейти в другую школу. Все мои друзья из начальной школы пошли в Среднюю школу сэра Генри Перси. С другой стороны, друзей у меня было не так и много.

8. Стив любит футбол. Я – нет, но, кажется, я об этом уже говорил.

9. Стив – Хороший Человек. Я включил этот пункт, потому что мама всё время это повторяет. Получилось девять фактов, но какая разница – и, кстати, я вспомнил ещё один.

10. Он очень громко рыгает. Сначала это казалось мне смешным. Но нет, это отвратительно.

Вот и всё про Стива. Наверное, я бы хотел лучше к нему относиться. Может, только потому, что я скучаю по папе.

Стив дожидается, пока мама выйдет из комнаты, и даёт себе волю.

Р-р-ры-ы-ыг!

– Как тебе, Ал? – спрашивает он.

Я пытаюсь улыбнуться, но сам слишком ушёл в свои мысли. Передо мной открыта книга «Дворцы памяти Шри Кальпаны» – я едва могу сосредоточиться на чтении.

– Что с тобой, Ал? Ты уже несколько дней будто на другой планете.

– Ты почти угадал, Стив: но я не на другой планете, а в другом измерении пространства-времени. В 1984 году, если говорить конкретно. Я попал туда благодаря уникальному алгоритму, который разработал мой покойный отец. Этот алгоритм математически сжимает разные космические измерения, тем самым позволяя физическое перемещение между ними – в соответствии с постулатами Специальной теории относительности Альберта Эйнштейна. А мой хомяк, которого ты назвал Алан Ширер в честь какого-то футболиста, сейчас умирает голодной смертью в измерении под названием восьмидесятые годы прошлого века.

Ладно, я не говорю этого. В действительности я говорю:

– Да, прости. Я просто… очень устал, вот и всё.

– Скоро каникулы, сынок. И мы едем в… Англси!

– Круто!

Я стараюсь радоваться, правда. В моём классе есть ребята, например близнецы Дженнингс, которые ни разу никуда не ездили на каникулы. У их мамы инвалидность, а папа работает в фирме, которая убирает в школах. Они очень бедные, кроме того, их мама не особо выходит из дома. Я убеждаю себя, что они мечтали бы о недельной поездке на фургоне по Уэльсу, я убеждаю себя не быть таким неблагодарным, я убеждаю себя, что маме будет приятно, но всё же…

Я, Стив и мама – втроём в фургоне на все каникулы. Карли с нами не едет. Её пригласили погостить в коттедже родителей Джолиона Дэнси в Норфолке. Не только её, но и других ребят – похоже, коттедж у них огромный. Карли говорит, что появится даже папа Джолиона, – звучит так, словно он какая-то знаменитость.

Мы уже катались на таком фургоне в прошлом году – в Майнхеде. Мне ужасно не понравилось. В тот раз Карли была с нами, но она со мной почти не разговаривала. На месте стоянки фургонов был организован Детский клуб, и уже на второй день все дети подружились между собой – все, кроме меня. Когда в играх нужно было разбиваться по двое, я всегда оставался один, и ведущему приходилось вставать в пару со мной. В итоге я перестал туда ходить.

Каникулы с мамой и папой проходили иначе. Я и тогда был сам по себе, но не чувствовал себя одиноким – возможно, потому что мы всё время общались с папой и наши игры не предполагали обязательное наличие мяча.

В этом-то и проблема со Стивом. Когда он видит, что я сижу один – читаю или просто задумался, – то обязательно зовёт:

– Давай, поднимайся, сыграем в футбол!

И вот мы на улице: либо я пытаюсь забить гол в его ворота, либо – что хуже – он ставит на ворота меня и слишком сильно бьёт по мячу. Я стараюсь отражать его удары, но получается у меня плохо. Он кричит:

– Используй руки! Одному тебе в команде это разрешено – можно не только пинать!

А потом я в грязи с ног до головы – и он наконец доволен. В отличие от мамы, надо заметить.

Папа ничего такого не делал. Если он видел меня за книгой, то всегда спрашивал, что я читаю, – часто оказывалось, что он тоже читал эту книгу много лет назад. А если нет, он с интересом просил меня рассказать сюжет и старался угадать, что будет в конце.

Сегодня воскресенье – значит, мы пойдём на прогулку с дедушкой Байроном.

Он всегда спрашивает, куда бы я хотел.

Сегодня есть только одно такое место – и я уже Разработал План.

Итак, книга дедушки Байрона. Читается сложно – факт, но всё равно она классная.

Я немного расскажу вам о Дворцах памяти – не слишком подробно, чтобы не отвлекаться, но я хочу объяснить, что это такое. Это важно для понимания того, что будет дальше. (Кстати, эта штука намного, намного круче, чем стишок о королях и королевах).

В первую очередь вы представляете себе места – лучше всего комнаты, – которые вам хорошо знакомы, а потом рисуете в своём воображении совершенно безумные картинки и связываете предметы в комнатах с тем, что хотели бы запомнить.

Например, если вы хотите запомнить три случайные вещи – пусть это будут шимпанзе, трактор и жевательная резинка, – сначала представьте, будто стоите на пороге своего дома.

На первой картинке в голове – ваша входная дверь. Только вы собираетесь её открыть, как из ящика для писем высовывается лапа шимпанзе и хватает вас за горло. Это громадная, волосатая, дурно пахнущая лапа, и вы с нею боретесь. (В этом, кстати, вся суть: нужен яркий образ. Скучная картинка не сохранится в памяти.)

Предположим, вы справились с нападением воображаемого шимпанзе и зашли в дверь – что вы видите дальше? У нас в доме это половик. Но в моём воображении половик превратился в мини-поле. Крошечный трактор ездит по нему туда-сюда, оставляя борозды на кокосовой циновке, – нужно быть внимательным, чтобы случайно не наступить на него. Образ номер два готов.

Затем идёт вешалка. У нас около двери много крючков для верхней одежды – теперь же вместо крючков там огромные комки жёваной жвачки. Вы не вешаете пальто на крючок, а прикрепляете к стене липким комком жевательной резинки. Знаю: это глупо, но и смешно – а значит, запомнится. Конечно, нет смысла останавливаться на трёх предметах. Каждый может запомнить список из трёх вещей. Но как насчёт десяти, двадцати или сотни?