Лесли Голдмен - Ночь в музее

– Я постараюсь всё уладить, – пообещал Лэрри.

– Надеюсь, Лэрри. Я просто... не уверена, что Нику нужно приходить к тебе, пока ты не остепенишься.

У Лэрри душа ушла в пятки. Эрика прекрасно знала, как прижать человека к ногтю.

– Правда? – грустно спросил он.

Эрика, хмурясь, попыталась объяснить еще раз.

– Только он привыкнет к одному месту – как через пару месяцев надо привыкать к следующему. Ему слишком тяжело.

Лэрри задумался над этим и тут заметил в дверях Ника.

– Привет, пап, – сказал мальчик.

При виде сына Лэрри стало легче.

– Привет, дружище! Хочешь погонять шайбу?

Немного позже они были на катке Вуллмен-Ринк в Центральном парке, где Ник обычно занимался хоккеем.

Ник мчался к воротам, гоня шайбу перед собой. Он быстро скользил по льду.

Лэрри подбадривал его из-за боковой линии:

– Молодец, малыш! Так держать!

Он кричал громче всех остальных родителей.

Ник отвел клюшку и ударил наотмашь. Шайба полетела в пространство и миновала ворота на целый фут. Хуже того, Ник потерял равновесие и упал.

Лэрри в панике выскочил на лед и, поскальзываясь, заковылял к сыну.

– Ник! Никки! Ты цел? – вопил он.

Ник не знал, куда девать глаза.

– Папа, со мной все нормально. Уйди со льда, пожалуйста.

Лэрри оглянулся по сторонам. Игра остановилась, все смотрели только на него. Перед тем как уйти, он склонился к сыну и шепнул:

– Их левый защитник едва стоит на коньках. Держись той стороны – сумеешь забить в открытые ворота.

Ник ухмыльнулся.

– Спасибо, пап. Ладно.

Лэрри посмотрел на Никовых товарищей по команде и сказал:

– Привет, спортсмены! Здорово у вас получается.

Потом помог Нику встать и ушел обратно за боковую линию.

Что ж, подумал Лэрри. Пусть у меня не получается открывать рестораны и изобретать всякую всячину, зато я хотя бы могу дать дельный совет моему маленькому хоккеисту. Как жаль, что это нельзя сделать профессией!

В тот вечер Ник и Лэрри возвращались домой через парк.

– Ты на льду когти рвешь, старик. Поработай над тем ударом наотмашь. Тогда тебе прямая дорога в НХЛ.

– Да, – отозвался Ник. – Только я больше не хочу быть хоккеистом.

– И кем же ты хочешь быть? – спросил Лэрри.

– Биржевым брокером, – ответил Ник.

Лэрри поглядел на сына, надеясь, что тот шутит. К несчастью, Ник был серьезен как никогда.

– Где же ты почерпнул эту мысль? – спросил Лэрри. – В комиксах про биржевых брокеров?

– На прошлой неделе Дон водил меня к себе в офис на Уолл-стрит, – сказал Ник.

Лэрри кивнул.

– Угу, круто. И что, хочешь всю жизнь носить шутовской костюм и галстук, сидеть в тесной кабинке? Поверь, в кабинках не играют в хоккей.

– У него классный большой офис, – сказал Ник.

– Дело не в этом. Я думал, ты любишь хоккей, – вздохнул Лэрри.

– Да, люблю, но биржевой брокер – это для меня запасной вариант, – пояснил Ник.

Лэрри не поверил своим ушам.

– Ты слишком мал для запасных вариантов. Ты откуда узнал эти слова?

– Мама разговаривала с Доном о твоих авантюрах.

– Она так и называла их – авантюры? – поинтересовался Лэрри.

– Она говорит, пора бы тебе найти запасной вариант. – Лэрри не ответил, и Ник спросил: – Ты правда опять переезжаешь?

– Посмотрим, – сказал Лэрри. – В Квинсе полным- полно интересных мест.

– Так далеко? – Ник посмотрел на отца. – Я думал, твой ресторан будет в городе.

– Да, только он пока что откладывается, – сказал Лэрри. – Может, открою там.

Ник пожал плечами. Опустил глаза и наподдал ногой камушек.

– Хорошо.

Обоим было ясно, что Ник не верит ни единому слову отца.

– Знаешь, что я тебе скажу, – произнес Лэрри. – Понимаю, в последнее время мои дела идут неравномерно, и тебе приходится нелегко, но я чувствую, что мой звездный час близок. Меня ждет большое будущее. Великое. И как только я найду, где оно меня ждет, дела сразу пойдут на лад.

Ник опять взглянул на отца и сказал:

– А если ты ошибаешься? Если ты упустил свой звездный час и теперь ты просто обычный бедолага, которому давно пора найти работу?

Лэрри понимал, что Ник говорит так не со зла, но всё же эти слова больно ранили его.

– Да, пожалуй, надо подумать, – вздохнул Лэрри. – Пошли. Отведу тебя к маме.

На обратном пути Лэрри долго думал над словами сына. Да, они обидны, но Ник все-таки прав. Надо найти работу. Близится срок платы за квартиру, а ему совсем не хотелось опять переезжать.

На следующее утро Лэрри, бодрый и сияющий, направился в бюро по трудоустройству. Дебби, дама, работающая там, долго изучала его резюме. Лэрри сидел на стуле, стараясь не ерзать. Но это было нелегко. У нее был вид строгого судьи.

– Мистер Дейли, скажу вам честно, за сорок три года, какие я работаю в этом агентстве, я ни разу не видала резюме, подобных вашему.

Лэрри широко улыбнулся.

– Спасибо.

– Это не комплимент, – сурово пояснила Дебби. – Здесь сказано, что вы были генеральным директором корпорации «Щелкунчик Индастриз». Не могли бы вы рассказать подробнее?

– Ну, эта корпорация была создана для выпуска моего изобретения – «щелкунчика». Понимаете – щелкнешь пальцами, – он продемонстрировал, как это делается, – и включается свет! В первый же год мы продали восемьсот таких устройств.

– А разве нечто подобное уже не выпускалось? – Дебби дважды хлопнула в ладоши.

Лэрри покачал головой. Дебби сделала распространенную ошибку.

– Выпускается, конечно. Под названием «хлопушка». Они украли у нас львиную долю успеха. Лично я не вижу серьезных различий. Смотрите... – Лэрри дважды хлопнул в ладоши и щелкнул пальцами. – Никакой разницы. Но, по-видимому, некоторым людям щелчки пальцами даются с трудом.

– Хлопать в ладоши легче, – подтвердила Дебби. – Не хотите ли вы рассказать, за что вас выгнали из «Кинко»?

– Из-за небольшого недоразумения, – пояснил Лэрри.

Дебби пробежала взглядом по строчкам, напечатанным самым мелким шрифтом.

– У меня в записках сказано – правонарушение, граничащее с преступлением.

– Ну, вряд ли это можно назвать преступлением, – сказал Лэрри. – Эти зануды в руководстве корпорации запретили нам делать украшения на Хэллоуин. Жесткое давление. Ну, я-то не зануда, вот мы и вырезали парочку тыкв, вставили внутрь свечки. Потом вдруг бац – меня увольняют. Я всегда говорил – веселье деньгами не измеришь.

– Это всё? Больше ничего не случилось? – с подозрением уточнила Дебби.

Лэрри подумалось, что в комнате чересчур жарко.

– Свеча в одной из тыкв стала сильно дымить, сработала пожарная сигнализация, из распылителей брызнула вода. Ущерб составил восемьдесят тысяч долларов. Так что, говоря технически, веселье, видимо, все-таки можно измерить деньгами. Его цена – восемьдесят тысяч долларов. Но дело в том...