Дж. Р Воллис - Мальчик с одним именем [litres]

Мальчик нахмурился.

– Я знаю, что такое школьный автобус. Но никогда не слыхал про «обекунов».

– Опекунов, – поправила Руби. – Семья, с которой ты живёшь, если с настоящей что-то не так.

– И что не так с твоей?

Руби на мгновение прикусила щёку и смахнула с брови приклеившуюся к ней прядку чёрных волос.

– Иногда родители недовольны детьми, которые им достались. В жизни не всегда всё так, как в слащавых семейных сериалах по телеку. Но ты, полагаю, это и так знаешь, – сказала она, бросив взгляд на тело Мэйтланда, в то время как по её телу прокатилась ледяная дрожь. – Послушай, что… – Руби запнулась и снова вздрогнула, сжав губы в тонкую линию. – Что, чёрт возьми, происходит?

Она обняла себя руками, пытаясь унять дрожь.

Мальчик выкопал ямку на дороге пальцем ноги и прокашлялся.

– Ты шокирована, потому что оказалась замешана в сверхъестественном происшествии, – сказал он. Руби показалось, что он хотел звучать авторитетно, потому что теперь мужчина в бейсболке был мёртв.

От внезапного скрипучего звука у Руби душа в пятки ушла. Но это оказался всего лишь пистолет, стряхнувший с себя гравий, которым покрыл его мальчик. Оружие выплюнуло камешек, и тот отскочил от лежавшего неподалёку велосипеда Руби.

– Джонс, нам надо произвести выжимку тел и уйти. Сейчас же! Пока ещё чего не случилось.

Мальчик кивнул:

– Револьвер прав, – сказал он Руби. – Оставаться тут опасно. Тебе повезло, – добавил он, опустив рогатку. – Тебя явно не поцарапали и не укусили, иначе бы луна тебя как-то изменила, если бы ты уже не была человеком.

Руби моргнула и ничего не ответила. В её голове теснились вопросы, которые она не знала, как задать. И для такой девчонки, как Руби Дженкинс, это было в новинку.

Когда Джонс опустился на колени перед Мэйтландом, ему показалось, что мёртвые серые глаза уставились на него с осуждением, словно мужчина винил его в произошедшем. Джонс прошептал, что его вины тут нет. Но он и сам не знал, верить ли этому. Его руки дрожали, когда он наклонился и прошептал, что Мэйтланд был мастером, о котором можно было только мечтать, и что он всегда будет о нём помнить.

– Может, позвонить в полицию? – спросила девочка, заставив его вздрогнуть. – Или в армию?

Джонс покачал головой:

– Обычным людям не надо об этом знать. Так принято. Это мы называем Орднунг – правила, по которым работаем.

– Ладно. Так кто, чёрт возьми, такие Опустошители? – выпалила девочка.

Тишина выжигала уши Джонса, в то время как он рассматривал девочку, понимая, что в её голове наверняка роилось много вопросов. Он знал, что если бы Мэйтланд был ещё жив, с помощью магии он бы заставил девчонку забыть всё увиденное, потому что эти секреты раскрывать было нельзя. Но Джонс такого делать не умел, поэтому ему нужно было всё объяснять, хотя он сам куда больше хотел бы поговорить о телевизорах, раз уж девчонка их упомянула. Он видел, как они мигали за занавесками домов по ночам, когда они с Мэйтландом выходили на охоту за существами. Но когда ему доводилось подползти к экрану в чужом доме, всё, что ему удавалось рассмотреть, – собственное отражение в чёрном стекле.

Он сделал глубокий вдох, прежде чем рассказать девочке то, что она хотела узнать:

– Опустошители охотятся на чудовищ, в существование которых обычные люди не верят. Про которых они думают, что те живут только в воображении или на страницах книг. В общем, всё не так. У них есть плоть, кровь и кости ещё. А Пустынные земли – это места, где мы на них охотимся.

– И где именно это находится?

– Большую часть времени – на границе жизни обычных людей. Вот как сейчас, ночью, когда они крепко спят. Или, может, в чаще большого леса, или в глубокой долине, куда люди никогда не заходят. Но иногда Пустынные земли могут быть прямо у людей под носом, а они и не подозревают ни о чём. Там живут самые разные существа, – пояснил Джонс, подумав про Аркелла, с которым он говорил в его магазинчике, а покупатели сновали туда-сюда. Он ткнул пальцем в мёртвого огра, лежавшего рядом с Мэйтландом. – Такие чудовища существуют столько же, сколько и мы, и всегда были люди, которые их истребляли. Некоторые из них стали первыми Опустошителями после того, как сюда из Европы пришли англосаксы с их знаниями об охоте. Первые монахи тоже их многому научили, когда они прибыли. Опустошители тренировались в монастырях, пока не организовали свой собственный тайный орден.

– Сколько тебе лет?

Джонс моргнул.

– Где-то в районе двенадцати. Я точно не знаю, но я не такой, как обычные мальчишки. Я не похож на них, – вздохнул он, нащупав в кармане пластиковую баночку, затем достал её и откинул крышку. Взяв щепотку блестящей коричневой пыли, он посыпал ей тело Огра, убившего Мэйтланда. Белый пар с шипением закружился в воздухе по спирали, а тело существа начало постепенно исчезать. Через несколько секунд от него ничего не осталось, кроме белой пены, как от волны на пляже. Джонс пнул её ногой, и в воздух взлетели масляные пузырьки, лопаясь в полёте.

Серебряный ключик тяжёлым грузом лежал в кармане Джонса, когда он занялся избавлением от тела другого огра.

В первые минуты после смерти Мэйтланда ему казалось, что не было иного выбора, кроме как почтить память своего мастера и пройти инициацию. Сколько он себя помнил, именно к этому всегда готовил его Мэйтланд. И по этой причине Мэйтланд так отчаянно хотел отдать ему ключ, когда увидел, как Джонс наконец-то совершил своё первое убийство. Это был способ открыть необходимое мальчику, чтобы продолжить обучение в качестве Опустошителя и перенять знания своего мастера.

Но после, когда Джонс смотрел сверху вниз на молившую о пощаде девочку, в голове возникла другая версия будущего, похожая на сон. Теперь, когда не стало Мэйтланда, он получил возможность стать тем, кем так отчаянно хотел быть – обычным мальчиком. И он знал, что лежавшая у его ног девочка могла ему в этом помочь. Решение подождать и проверить, превратится ли она в огра, уже себя оправдало. Раньше он и не знал об опекунах. И он уже думал, что смог бы их найти с помощью девочки. «Разумеется, – подумал он, – я был бы первым в очереди, раз уж у меня не осталось никого после смерти Мэйтланда».

Нечто тёмное на цыпочках прокралось вниз по рёбрам Джонса, заставив его содрогнуться: тяжело было принять, что его мастер умер. Но было и что-то другое, изводившее его. Даже теперь не подчиниться Мэйтланду и не пройти инициацию казалось неправильным. Он пнул белые пенные останки того, что когда-то было Аркеллом, и подошёл к Мэйтланду.

Мальчик ткнул тело носком ботинка.

«Мэйтланда уже не вернуть, – подумал Джонс. – Никак. Даже с помощью всех его познаний в магии».

– Он был твоим отцом? – деликатно спросила девочка.