Анка Штурм - Поезд ночных теней [litres]

– Пять НК: смелость , – прошептала она.

Ей было всё равно, встретит ли её тут мадам Флорет. В руках у неё был бумеранг из купе бесхозных вещей, а в сердце – цель. Теперь её никто не остановит. Ведь в этом и заключался план: её должен забрать Ночной ловец. Она позволит ему похитить себя через шкаф-портал, и он доставит её прямо туда, где находится Йонте. И она наконец найдёт его!

Флинн с силой откатила дверь в купе.

Перед ней зияла пустота. Воздух пах затхлостью и казался разреженным. Кто-то опустил серые рулонные шторы, и у Флинн внезапно ком подкатил к горлу. Рулонные шторы в их с Пегс купе были цветными и узорчатыми, а у Касима скрывали, по слухам, зашитые в них сладости. Но в этом купе всё выглядело таким безрадостным, словно никто никогда здесь не жил. Унылые стены, пустой письменный стол, а в ногах правой кровати лежало свёрнутое в рулон пуховое одеяло без пододеяльника.

Глубоко вздохнув, словно ныряя под воду, Флинн закрыла за собой дверь. Её окружила всепоглощающая тьма, ужасная, давящая на глаза и уши. Флинн быстро оперлась руками на деревянную раму кровати-чердака и подтянулась наверх, на не застеленный простынёй матрас.

Едва дыша, она лежала без движения с колотящимся сердцем.

– Ну, давай, Ночной ловец, приходи скорей , – прошептала Флинн. Она попыталась представить на своём месте Йонте и Якуба и наконец-то почувствовать, что она что-то значит и обладает каким-то талантом. Сейчас она в этом действительно нуждалась. – Приди же, забери меня, Ночной ловец!

Ночь тянулась бесконечно долго. Или, может, пролетала? Флинн потеряла счёт минутам и часам. Привлечённая идущим от перчаток светом, мимо её уха порхнула моль. Флинн быстро подкрутила маленьких светящихся жучков, пока их свет совсем не угас.

Теперь она могла доверять только слуху. Ей очень не хватало перестука и скрежета колёс. В тишине собственное дыхание казалось пугающе громким, и начало шуметь в ушах. Воздуха не хватало – или это ей только чудится?

Её вспугнуло карканье. Должно быть, где-то вдали сидела ворона. Ночь пронзил её жалобный крик. Несколько секунд всё было тихо, а затем ей ответила другая ворона, гораздо ближе, чем первая. За окном купе забились крылья, а по крыше вагона заскребли когти. Стук клювов по металлу, тревожное карканье – от этих звуков у Флинн мороз пошёл по коже. Наверное, так звучит конец света.

Мысли Флинн вернул в купе треск. В комнату пролился сероватый свет, и она вытянула шею. Кто-то открыл дверь. Флинн чувствовала чьё-то присутствие, кто-то тихо и проворно протиснулся в купе. Затаив дыхание, она прислушалась, но двери шкафа оставались закрытыми. Ничего не происходило. Это был не Ночной ловец!

«О нет, пожалуйста, нет», – подумала Флинн. Сейчас ей не хотелось, чтобы рядом оказались Пегс или Касим. Или даже Фёдор. Это мгновение принадлежало ей, ей одной. Ночной ловец не заберёт её к Йонте, если в этом помещении она будет с кем-нибудь вдвоём. «Пожалуйста, не мешайте моему плану!» – мысленно взмолилась Флинн.

Но тот, кто находился в купе, не был ни одним из её друзей. В темноте внезапно засветился магический бумеранг. Зацокали каблуки-шпильки, и в воздухе прямо перед носом у Флинн закачались стянутые в конский хвост светлые волосы.

– Ля-ля-ля, я Фей Флорет, – на манер незамысловатой детской песенки пропел чей-то высокий писклявый голосок. – И теперь я найду, найду, найду Йетти!

Внутри у Флинн всё перевернулось в жуткой панике, и, повинуясь внезапному порыву, она включила ночник Якуба.

Вскрикнув, мадам Флорет, отпрянула назад, словно много десятилетий не видела света. Флинн во все глаза смотрела на невысокую худощавую женщину, на коже которой серебрились кристаллики льда. Вместо кожаных защитных очков у неё на лице была маслянистая маска морозных воронов.

Неужели это действительно её учительница?!

– Эй, ты кто?! – взвизгнула та, стаскивая Флинн с кровати словно мешок с картошкой. Вместо человеческих ног у женщины было два острых металлических протеза, колени которых выгибались в обратную сторону. Заострённые туфли на высоких каблуках смотрелись на них довольно странно.

Флинн быстро вскочила, но женщина уже впилась покрытыми красным лаком ногтями ей в руки и со сверхчеловеческой силой прижала Флинн к дверцам серого шкафа. Ударившись лопатками о деревянные дверцы, Флинн охнула.

– Эй! – снова завизжала незнакомка. – Не вздумай мне помешать, я всё равно найду сестру! – Острый нос её вороньей маски был в миллиметре от лба Флинн.

– Но ты не мадам Флорет! – прохрипела Флинн. – Мадам Флорет была серьёзной, сдержанной – и вообще, человеком !

Движимая отчаянием и яростью, Флинн потянула за маску – и чёрная жирная на ощупь штуковина, отделившись от лица, с глухим стуком упала на пол.

Под ней оказалось бледное обмороженное лицо. Флинн от волнения еле дышала. Это юное безжизненное лицо когда-то было лицом мадам Флорет, но сейчас ледовую голубизну глаз поглотила чернота зрачков. Флинн видела, как в ней исчезает всё человеческое. Чего она там не видела – так это будущего.

– Что вы наделали?! – в ужасе прошептала Флинн. Мадам Флорет, очевидно, решилась далеко не только на то, чтобы открутить время назад. Что же с ней случилось в Доме теней?

Ухмылка сошла с лица, и морозные узоры в уголках её губ треснули.

– Я хочу увидеть сестру! – заныла она. Её сдавленный голос чуть не разбил сердце Флинн.

– А я – брата, – сказала она.

В следующую секунду дверцы шкафа за спиной у Флинн подались внутрь, будто открывались в обе стороны. Мадам Флорет отпрянула, а Флинн, качнувшись назад, шагнула прямо в пустой шкаф. Споткнувшись о кромку днища, она упала – и полетела всё дальше в темноту.

Флинн видела, как она падает, словно в кошмарном сне, когда никак не можешь проснуться. Пальцы её сперва касались дерева, затем ощущали ночной ветер, а затем её лицо окружили вороньи перья. Кто-то схватил её за плечи и протянул сквозь стену тумана. Флинн уже едва не лишилась чувств, но тут в лёгкие вдруг вошёл воздух – чистый, прохладный, драгоценный воздух. Сделав широкий шаг, Флинн выскочила через заднюю стенку шкафа – прямо в какое-то просторное мрачное помещение с серыми каменными стенами и семью окнами, в которых сверкали цветные стёкла витражей. Флинн приготовилась ко всему, что бы ни случилось.

Ведь она была уже не во Всемирном экспрессе. Она очутилась в каком-то месте, которое ощущалось совсем другим и чужим и находилось бесконечно далеко от поезда-интерната.

Это произошло. Ночной ловец забрал её.

Фигуры на витражах окон плакали. Естественными в них казались только их слёзы. Серые одежды из искусственных драгоценных камней покрылись грязью многих десятилетий, а их позы были согбенными и застывшими. Тут были кузнец, умоляющий о чём-то, стоя на коленях у наковальни, пожилой человек с поредевшими волосами, опирающаяся на трость женщина и много кто ещё. Флинн вглядывалась в их стеклянно-бледные лица, сквозь которые мерцал лунный свет.