Диана Кинг - Черепашки-ниндзя на острове Динозавров

Черепашки с восторгом наблюдали за работой гигантского погрузчика межзвёздного цирковоза.

— Эх, в Голливуде бы всё отдали за один день съемок такого корабля! – сказал неравнодушный к кино Дон.

— Да, могу себе представить, какой там компьютер, — поддержал его Лео.

— Могли бы придумать какой-нибудь другой способ упаковывать кентавров, — проворчал Раф, потирая голень, по которой ему ударил копытом нервный человеко-конь.

— Посторонись! — крикнул Мик, волоча большой горшок, из которого рос на двойном стебле кот-цветок.

От его крика цветок испуганно прижал уши с кисточками. Сверху над ними пролетела Соли, показывая Мику дорогу. Погрузка близилась к концу.

— Черепашки, марш в звездолёт! — скомандовал Дон, и все они отправились вслед за Миком и Соли к ближайшему люку.

***

Когда Эйприл и Кейси прибежали на место, где ещё вчера шумел и сиял огнями цирк-шапито, было уже поздно. Пустырь снова стал обычным пустырём. Где-то далеко в небе слышался шум работающих двигателей космического корабля. Эйприл проводила взглядом падающую звёздочку. Космолёт включил режим невидимости, и звёздочка погасла.

Кейси перевернул ногой пустой ящик с наклейкой: «КОМБИКОРМ ХРУМ-ХРУМ. ТОЛЬКО ДЛЯ КЕНТАВРОВ. СДЕЛАНО НА БЕТЕЛЬГЕЙЗЕ».

— Похоже, мы опоздали, — сказал он.

— Пусть только попробуют не вернуться! — Эйприл погрозила в небо кулачком. — Я им уши поотрываю и выброшу в мусорное ведро.

— У черепашек нет ушей, — рассудительно заметил Кейси, но тут же смолк, увидев слёзы на глазах Эйприл. 

В кают-компании было тесно и шумно. Перелёт обещал быть недолгим, поэтому артисты не расходились по своим каютам. Корабль плавно летел на километровой высоте вдоль побережья. Благодаря включённым антигравитационным двигателям и защитным силовым полям никакой болтанки и перегрузки не чувствовалось. Черепашки прилипли к иллюминаторам. Внизу проплывала панорама ночного Нью-Йорка с огнями, небоскребами, автострадами, походившими на огненные реки, по которым плывут в обе стороны тысячи светлячков — фары автомобилей.

Звездолёт на несколько минут завис на одном месте, потом резко набрал высоту, хотя никто этого не почувствовал, а затем взял курс в сторону моря. Теперь внизу была видна только морская гладь с редкими искорками-кораблями. Черепашкам сразу стало скучно, и они сели к столу.

В это время Соли что-то считала, загибая пальчики на руке, а затем нажала на кнопки в стенном автомате. Через несколько секунд на подносе оказалось семь чашек горячего какао и пять с половиной земляничных пирожных. К тому же в двух чашках какао было только по половинке. Такое странное количество порций объяснялась очень просто. Четыре полных чашки и четыре пирожных были предназначены для черепашек. Одна чашка и половинка пирожного были для Соли, ей нельзя есть много мучного, чтобы не растолстеть и не потерять лётных качеств. Две половинки какао и половина пирожного достались клоуну Полюсу. Его головы постоянно ссорились из-за того, чья очередь есть. Это был очень трудный вопрос для Белого и Рыжего. Обе головы любили чем-нибудь полакомиться. Но ведь всё съеденное шло в общий живот, и если Рыжий плотно позавтракал, пока Белый спал, то второй просыпался сытым и лишался удовольствия, получаемого от еды. Поэтому обе головы бдительно следили друг за другом и требовали делёжки по справедливости. Правда, Рыжий всё равно мухлевал, из-за этого Полюс толстел. Иногда головы садились на строгую диету, но всегда получалось так, что Белый голодал, а Рыжий то потихоньку начинал что-нибудь жевать, то неожиданно хватал первую попавшуюся пищу и заталкивал в рот. Такое поведение нередко заканчивалось ссорой и даже подзатыльниками.

— Прошу к столу, — позвала всех Соли.

— Вот и хорошо, — сказал Раф, принимаясь за пирожное, — а то мы упустили сегодня пирог, который испекла Эйприл.

Черепашки с аппетитом принялись ужинать. Соли ложечкой сняла крем со своего кусочка и поднесла его к странному растению, которое стояло рядом в горшке. Пушистый шар с треугольными ушами высунул розовый язычок и слизнул угощение.

— Что за невиданное существо? — спросил Дон. — Это растение или зверь?

— Я и сама не знаю, — ответила девушка, — но это мой хороший приятель. Я зову его Ушистик, потому что он пушистый и у него чуткие ушки. Эта порода называется муркот полевой.

— Он очень симпатичный. А чем его кормят, сливочным кремом? — поинтересовался Мик и протянул существу свою ложечку лакомства.

Зверь-цветок ещё раз поработал язычком, и все почему-то расплылись в улыбке.

— Вот видите, — сказала Соли, — это самое удивительное и доброе существо из созвездия Южный Крест. У него есть два стебля, поэтому оно может расти на земле. Ему нравится мягкая влажная почва, поэтому я вожу его в горшке и не забываю поливать. Если почва засохнет, Ушистик вытаскивает стебли из земли и, смешно переваливаясь, топает на своих корнях, пока не найдёт место получше.

— Но ведь крем он тоже ест, — заметил Лео. — Это из вежливости?

— Я бы не стала удивляться, — улыбнулась Соли, — Это очень деликатное существо, и из вежливости, как вы говорите, может сделать очень многое. Он действительно любит слизывать мёд или крем, хотя может и зазевавшуюся муху поймать и съесть.

— Зачем тогда крем переводить? — резонно заметил Лео. — Пусть себе мух ловит.

— Ну что ты, Лео? — с укоризной сказала Соли. — Я не собираюсь экономить на своих друзьях. Его ведь можно не кормить. Можно спеть ему песенку, и муркот будет сыт. Мне кажется, что он питается хорошим к себе отношением. Сделайте ему что-нибудь приятное, например, расчешите гребешком, и он даже прибавит в весе. — Если это твой муркот, то почему ты его держишь в коридоре, а не в своём домике? — поинтересовался Дон.

— А вы почувствовали, как вам стало хорошо и весело, когда мы угостили его кремом?

— Да, — согласился Дон. — Все заулыбались, будто это их с ложечки кормят.

— Муркоты умеют создавать вокруг себя хорошее настроение. Они не разговаривают, не поют, не пахнут, но возле них все становятся более добрыми и беззаботными. Поэтому он и стоит в коридоре, где мимо него все ходят. С тех пор, как мне его подарили в созвездии Южного Креста, где мы выступали в прошлом году, у нас в цирке стало меньше ссор. Это всё он,— Соли ласково почесала Ушистика за ухом.

— Очень трогательно, — сказал Рыжий Полюс и улыбнулся, потому что Ушистику снова стало приятно.

***

В рулевой рубке корабля за пультом управления сидел Кроббин. Он вёл летающую кастрюлю вдоль побережья, так как сначала собирался найти там укромный уголок. Однако показания приборов вскоре убедили в том, что восточное побережье этого континента заселено слишком густо. Кроббин свернул поближе к морю и набрал высоту. Он задал Мозгу корабля программу поиска пустынного острова, здраво рассудив, что в океане его будут меньше беспокоить.