Андрей Аринушкин - Черепашки-ниндзя против Разрушителя

- Послушай! - сказал Леонардо. - Ты, наверное, клонишь к тому, что, борясь за власть и господство, ты хочешь эти законы устанавливать сам?

- Именно это я и хочу сказать! Какой ты умный у нас, Леонардо, - Шредер театрально всплеснул руками. - Но вы отличные ребята! Если бы вы служили мне!..

- Мы никогда никому не служим! - со злостью огрызнулся Донателло.

- Служите, дорогие мои, служите! Я только что это вам доказал! Ведь вы не смогли мне возразить ни одним словом. Ведь так?

Черепашки промолчали.

- Но ведь ты же сам служишь Крэнку? - ­нашелся Микеланджело.

- Крэнк!.. - Шредер брезгливо поморщился. - ­Этот чудовищный уродец? Фе! Как только бы мы захватили власть, я расправился бы с ним одним движением руки. Я и так порывался сделать это сотни раз, но до поры до времени мне нужны были его оголенные кисельные мозги. Что ни говори, но при всем при том, он - явно не дурак.

- Босс! - возмутился Рокстеди. - Но ведь если мы доложим Крэнку, повелитель будет очень­очень недоволен...

- Заткнись, носорог! - прорычал на него Шредер. И тут же повернулся к черепашкам.

- Извините ему его тупость, - ласковым тоном продолжал он. - Это чудовище так до сих пор и не смогло понять, где оно находится и что с ним происходит.

- Да оно этого и не сможет понять! - огрызнулся Донателло.

- Совершенно с вами согласен! - поддержал его Шредер. - О чем и речь! Да уж! Если бы мы были с вами заодно... С такими ребятами, как вы, мы бы таких дел наворочали.

- Забудь про это, Шредер.

Тот в ответ только рассмеялся.

- Дорогие мои, мне очень жаль! Но вы забываете одну маленькую деталь. Я проваляюсь в этом идиотском холодильнике на 30 лет меньше, чем вы. 30 лет - это очень и очень много. За эти годы я добьюсь всего, чего не смог добиться в настоящем времени. Ведь через семьдесят лет я выйду такой же молодой и энергичный. Но...

- Что но?.. - насторожился Микеланджело.

- Но мне не будете мешать вы! А ведь нам с вами известно, что только благодаря вашей защите, эти мерзкие неблагодарные людишки смогли избежать моего господства.

- Ну, и к чему ты клонишь? - снова спросил Микеланджело.

- К тому, что когда на свободу выйдете вы, я буду уже дряхлым стариком, за свою долгую жизнь насладившимся властью. И когда, наконец, вы снова выйдете на солнечный свет, вы станете мо­ими верными псами и будете свято служить мне во благо.

- Этого не будет никогда! - огрызнулся Дона­телло.

- Именно так и будет! - перебил его Шредер.­ - Ведь вы всегда и везде защищаете закон, но к тому времени я буду повелителем и законы буду устанавливать я. А это значит, борясь за соблюде­ние законов, вы будете всячески бороться за укреп­ление моей власти. И можете быть уверенными, я вас не забуду. Я человек незлопамятный и умею награждать усердие. Да, и... - Шредер усмехнулся. - Черт побери! Вы мне просто симпатичны, ребята!

- Послушай, Шредер, - Микеланджело при­стально посмотрел в глаза своему врагу. - А откуда ты узнал, что нам дадут больший срок, чем тебе?

- Глупости говоришь, мой дорогой, - на удив­ление лицо Шредера стало совершенно серьезным. - Я об этом понятия не имел. Именно поэтому я и говорил всякие резкие слова, чтобы разозлить побольше судью.

- Зачем? - удивился Леонардо.

- Чтобы получить побольше срок и выйти на свободу тогда, когда вас уже просто-напросто не будет в живых.

- Вот оно что!.. - присвистнул Рафаэль.

В это время напротив их камеры остановился охранник, который явно чего-то боялся и постоянно с опаской озирался по сторонам.

- Эй, черепашки! - громким шепотом позвал он. - Я все знаю. Мне очень жаль, что с вами стряс­лось такое, ведь я давнишний ваш поклонник,­ - торопливо заговорил мужчина. - Мне надо бежать, но я хочу передать вам одну вещь... - И он протя­нул через решетку запечатанный конверт.

Первым к нему подскочил Леонардо и выхватил из трясущихся рук конверт. Охранник тут же исчез.

Леонардо вскрыл конверт и достал из него свер­нутый листок. Друзья обступили его со всех сто­рон. Это оказалось письмо от Эйприл О'Нил. В нем их верная подруга с болью сообщала обо всем, что с ней произошло за последние дни и про­щалась с ними навсегда. Чернила на страницах в нескольких местах расплылись кругами: Эйприл плакала, когда писала это письмо.

Души черепашек наполнились безграничной и безысходной тоской, а глаза их наполнились сле­зами.

В это время Бибок на цыпочках подкрался к ним и через плечо заглянул в письмо.

- Босс! - заржал он. - Это письмо от их про­тивной подружки Эйприл О'Нил.

- Заткнись! - прошипел на него Донателло. - ­Иначе я сделаю так, что твои очки врастут в глаз­ницы.

На этот раз Шредер промолчал.

Глава 12. «Гуманная» казнь

Изнутри помещение криогенной тюрьмы больше напоминало гигантскую научную лабораторию по изучению природы элементарных частиц, чем тра­диционное исправительное заведение. Тяжелые бетонные столбы держали гигантские металли­ческие перекрытия различных уровней, на которых были установлены огромные краны роботов-манипуляторов. Повсюду виднелись баллоны со сжи­женным газом, конторки постов управления, блес­тели глазки видеокамер, стояли силовые шкафы, на стенах переплетались разноцветные электрические кабели.

Вокруг суетились десятки людей из обслуживаю­щего персонала. На них были белые комбинезоны, белые перчатки и белые шапочки, точь-в-точь как на физиках-ядерщиках из научно-исследователь­ских центров.

Семеро осужденных стояли в центре гигантского помещения, окруженные множеством приборов и технических приспособлений. Но самым необычным выглядело то, что черепашки-ниндзя, Шредер и его прислужники были совершенно голые, безо всех своих масок, ошейников и браслетов, лат, плащей, цепей, колец, поясов, мечей, бластеров, нунчаков, а также разноцветных матерчатых повязок. Микел­анджело, Донателло, Рафаэль, Леонардо, Шредер, Рокстеди и Бибок выглядели жалкими и беспо­мощными.

Все это, по-видимому, тоже входило в процесс наказания преступников: они, униженные и бес­помощные, стояли в окружении десятков людей, каждый из которых занимался своим привычным делом.

Возле каждого столба, возле каждого входа и выхода дежурили вооруженные автоматами ох­ранники.

На осужденных не было даже наручников, потому что, вряд ли они голые, смущенные могли бы предпринять сейчас попытку бегства.

Вперед выступил начальник тюрьмы, который еще раз зачитал осужденным их приговоры. После чего он спросил, не имеют ли его подопечные каких-нибудь желаний.

Рокстеди и Бибок тут же попросились выкурить по последней сигарете. Шредер стоял молча, сжав зубы. Черепашки тоже молчали, и когда началь­ник тюрьмы хотел уже отвернуться, Микеландже­ло все-таки не выдержал и попросил порцию пиццы.