Андрей Аринушкин - Черепашки-ниндзя против Разрушителя

Он думал, что удивить его еще чем-либо сегодня будет невозможно, но видимо ошибался. До зала, в котором они оказались вдвоем, скорее всего до­рвался какой-то полубезумный художник-авангар­дист. Видимо во время работы у него была черная полоса в жизни, и дурное настроение сопутство­вало ему изо дня в день.

Панели стен стыкуясь с полом нежно-розовыми бликами, уступами шли к потолку. По мере того, как поднималась эта гигантская лестница, цвет густел, как бы наливаясь кровью. Краснота, не­приметно переходила в багрянец.

Решетчатые ажурные арки из белого мрамора вели в никуда: они просто упирались в стену. Сте­лющаяся, ползущая зелень, с тропическим буйст­вом цветов, давилась под ногами бледно-изумруд­ным соком.

Лили наступила на цветок, похожий на огромную экзотическую бабочку, - раздался сочный хруст.

Микеланджело почувствовал, как слюна напол­няет его рот, словно в нем лежит лимонная долька, посыпанная сахарной пудрой. Со всех сторон слы­шалось пение птиц, крики и рычание животных, шум недалекого прибоя.

Девушка не замечала, что творится с ее спутни­ком, и именно здесь, среди истекающей соком зе­лени и сочащихся яркими красками стен, останови­ла свою гонку по зданию, деловито раздвигая пя­типалые пальмовые листья и без умолку что-то щебеча.

- Что? - переспросил Микеланджело. - Изви­ни, я не расслышал. Ты что-то сказала?

Девушка не успела ответить и, лишь возмущенно замолчав на полуслове, вскинула на него глаза. Внезапно одна из стен раскрылась.

Черную шлифованную гранитную плиту наис­косок прорезала зигзагообразная трещина, по залу пробежал глухой рокот.

Щель сдвинулась, впустив желтый клин света, но тут же настоящее затмение перекрыло внезапно образовавшийся проход.

- О, Боже! В это с трудом верится! - услышал Микеланджело густой бас. - Никогда бы не мог подумать, что вот так, на самом деле... - ниндзя увидел перед собой седовласого темнокожего поли­цейского, который поражал своими гигантскими размерами.

Тот продолжал что-то восторженно мычать.

«Все ясно! - подумал про себя Микеландже­ло. - Судя по его предпенсионному возрасту, этот в детстве тоже насмотрелся сериалов про черепа­шек-ниндзя!

Лицо его передернула недовольная гримаса. Верзила-негр смущенно выпячивал ребячьи губы и, как кот, жмурился от счастья.

«Старость надо уважать!» - подумал Мике­ланджело и, пытаясь сделать приятное пожилому человеку, похлопал его по плечу. Это был капитан Джексон.

В ответ ниндзя получил чувствительный шлепок. В это время Микеланджело заметил, что из самой гущи зарослей к ним направляются трое.

Джексон и Хейли выпрямились, став по стойке смирно. Микеланджело непроизвольно повторил их движения и тут же в мыслях обругал сам себя.

- Начальство! - успел шепнуть Джексон, а Лили добавила:

- Не задавайте шефу лишних вопросов!

Невысокий человечек с суетливо подергивающи­мися ручками и ножками, представился:

- Шеф полицейского управления Джонатан Петерсон!

- Микеланджело! - неприязненно ответил нин­дзя, уставившись на шефа полиции, который всем своим видом больше напоминал ходячий реклам­ный плакат.

«Интересно, сколько бы ему могло быть лет?» - ­прикинул Микеланджело.

Петерсон был розовощек, совершенно лыс; дале­ко вправо и влево выдавались лопухи прозрачных на просвет ушей. Водянистые глаза были глубоко посажены на унылом лице. А длинный нос и квад­ратные зубы неестественно белого цвета симпатии не вызывали.

Шеф представил второго офицера и третьего, который еще пробирался через зал стараясь не за­девать цветы и лианы.

По отношению к последнему он отпустил доволь­но глуповатую шутку с длинной бородой, после чего все присутствующие услужливо захихикали.

Микеланджело с неудовольствием почувствовал, как уголки его губ тоже слегка искривились, хотя смешно ему совсем не было.

Ему было просто неловко, - как человеку, кото­рый случайно попадает на чужую вечеринку.

Микеланджело мельком осмотрел всех присут­ствующих в зале мужчин, и про сёбя отметил, что только один капитан Джексон пришелся ему по душе. А вообще все ему совершенно не нравилось.

Микеланджело был раздражен.

- А теперь, я надеюсь, вы объясните, с чего бы это взялись меня будить? - Микеланджело дер­жался вызывающе.

Джонатан Петерсон если вызов и понял, то не принял его. Все также моргая своими прозрачными водянистыми глазами, он с готовностью ответил:

- У нас возникла проблема! Наше счастливое общество мира и благоденствия, где столько лет не было ни одного тяжелого преступления, ни одно­го преднамеренного убийства, постигла страшная беда. Сейчас, в эти минуты, где-то по улицам наше­го города рыщет зловещий маньяк и убийца из вашего времени! - Петерсон глядел так, словно Микеланджело и был тем самым маньяком.

Микеланджело ничего не ответив на это, нагнул­ся и сорвал ярко-фиолетовый цветок. Лепестки тут же поникли и свернулись. Микеланджело смял бутон, скатал его в шарик и с лету бросил себе в рот. После чего пожевал и проглотил его. Но шефа полиции, как видно, вывести из себя было явно не просто.

- Наша система общественного устройства, - как ни в чем не бывало, продолжал говорить Пе­терсон, будто находился перед большой аудито­рией и выступал, читая по бумажке, стоя за трибу­ной, - всем своим существованием исключает пре­ступление!

- Как это? - искренне заинтересовался Мике­ланджело.

Но шеф полиции оказался настоящим занудой: он даже не приостановил свою лекцию, чтобы отве­тить на вопрос Микеланджело.

Черепашка разозлился.

Остальные офицеры полиции стояли молча, по­тупив глаза. Девушка оказалась самой милосерд­ной, она приблизилась к шефу, вздохнула, и начала расстегивать на его груди китель.

От такой шалости Микеланджело просто оторо­пел. Остальные же смущенно прятали глаза.

Между тем Лили добралась уже до нательной майки, но невозмутимый Петерсон продолжал раз­глагольствовать о преимуществах существующей системы надзора.

- Может быть, нам лучше выйти? - Мике­ланджело, который ничего не понимал, попытался прояснить ситуацию.

Но тут неожиданно Петерсон умолк. Хотя нельзя сказать, что он замолчал. Он просто утих, словно магнитофон, у которого убрали звук.

Еще какое-то время в ушах звучало дребезжание, которое очень быстро стало еле уловимым ше­потом.

Слегка порозовевшая Лили повернула к Мике­ланджело лицо.

- Ну вот, это все, что я могу для вас сделать. Ведь он никогда не молчит.

Микеланджело, который никак не мог понять косых взглядов и подмигиваний Джексона, вос­кликнул:

- Да что тут, черт возьми, происходит?!

- Штраф за употребление нецензурных выражений! - тут же проснулся блестящий металли­ческий ящик, закрепленный на стене недалеко от выхода.