Андрей Аринушкин - Черепашки-ниндзя против Разрушителя

Пока капитан Джексон, как старший по званию, сыпал гастрономическими терминами, черепашки, озираясь по сторонам, с интересом изучали это, не вызывавшее у них доверия, заведение.

Видимо был час ленча.

Служащие и секретари-референты, как оценили посетителей друзья, кто наспех, а кто основатель­но, поглощали блюдо за блюдом. Никто не перешу­чивался, не разговаривал, даже просьб передать соль или специи черепашки не слышали.

Семейство, с которым ниндзя столкнулись при входе, чинно уписывало что-то, уместившееся в миниатюрных пиалах.

Спутники черепашек довольно долго пытались не мешать им, изучая скатерть на столе, но первым не выдержал Джексон.

- Простите, ребята! - шепнул он, наклонив­шись над прибором. - Времена сильно изменились, теперь глазеть или разговаривать друг с другом­ - верх неприличия.

- Может, и друзей иметь у вас верх неприли­чия? - недовольно воскликнул Леонардо.

Черепашки тут же поддержали его одобритель­ными взглядами.

Неожиданно со стороны улицы, послышался странный рев и грохот. Звуки эти показались чере­пашкам очень знакомыми. Но когда друзья увиде­ли через стеклянные стены кафе группу людей на страшных черных мотоциклах со снятыми глушителями, они страшно удивились. Увидеть в будущем этих ископаемых динозавров было для них просто неожиданным.

Мотоциклисты все были волосатые и бородатые, одетые в черные кожаные куртки. На них также были высокие сапоги, сплошь усеянные блестящи­ми заклепками и шипами.

- Хипперы! Хипперы! - зашушукались посе­тители, однако никто из них не тронулся с места.

Сметая все на ходу, не притормаживая, мото­циклисты с ходу влетели в помещение. Мотоциклы могучими таранами врезались в преграды; будь то витрина, стол, стул или человек.

Кому-то повезло больше, кому-то меньше. Но лю­ди все равно продолжали делать вид, что ничего не происходит. И только черепашки вскочили из-за стола, сжав кулаки.

Мотоциклисты, побросав своих железных коней, рассыпались по залу.

Командовал ими заросший мужчина лет тридцати. Умные глаза на худом лице и университетский выговор выдавали в нем человека образованного. Он использовал стойку бара как постамент и с сего командного пункта раздавал своей шальной братии распоряжения, координируя действия банды.

Соратники бородатого рассыпались по залу, забежали за стойку и стали наполнять свои огромные сумки бутылками, банками, пакетами, высыпали в них содержимое картонных коробок.

Прямо из-под носа посетителей они выхватывали съестное и напитки.

Из погреба уже тащились два придурка - они с трудом тянули неподъемный ящик с отборным виски.

- Стоять! - рявкнул на них главарь. - Берите только еду.

Как ни странно, те тут же кинули ящик. Но изобразив, что уходят, и, выйдя из поля зрения глава­ря, тут же вернулись назад и стали запихивать бутылки за пазуху.

Черепашки переглянулись и тут же с криком «Банзай!» каждый сделал сальто назад.

Еще не понимая, кто прав, кто виноват, они при­нялись со всем умением молотить наглых грабите­лей. Те оказались намного слабее, чем можно было предположить, учитывая их угрожающий внешний вид.

Волосатики отлетали при малейшем прикосновении и валялись на полу, корчась и завывая.

Черепашки вдоволь повеселились. Семьдесят лет они пролежали без движения и, наконец, энер­гия их нашла выход. Эта была тренировка и бой одновременно. Друзья разминались и разогревались.

Снова начинали чувствовать свое тело, налажи­вая полный контакт между мышцами и волей.

Друзья носились по кафе, как молнии. Предводи­тель бандитов сразу же сообразил, что им не спра­виться с этими четырьмя странными существами.

- Уходим! - громко скомандовал он. - Все уходим!

Волосатики, с трудом доползая до своих валяв­шихся на полу мотоциклов, заводили двигатели, и с ревом выносились на улицу.

Черепашки пытались им помешать. Разгорячен­ный Донателло схватил одного из бандитов за шкирку и притянул к себе.

Неожиданно вместо выражения ярости, он уви­дел в глазах парня страх и отчаяние. Лицо было бледное, как будто его никогда не касались солнеч­ные лучи, глаза - выцветшие и прозрачные, об­рамленные большими синими кругами запавших глазниц.

- Отпустите меня, пожалуйста! - взмолился мотоциклист.

При этих словах боевой пыл у Донателло, улету­чился как пар из открытого чайника.

- Зачем вы все это делаете? - по инерции грозно спросил Донателло.

- Хочется есть! - ответил парень. - У меня там, - он опустил глаза в пол,- двое детей, они плачут голодные.

- Уходи! - Донателло отпустил его и повер­нулся к своим товарищам. - Остановитесь!

- В чем дело? - возбужденно вскрикнули че­репашки.

- Потом объясню!

Тем временем последние мотоциклисты оседлали свои машины и ринулись прочь. Еще некоторое время завывания моторов без глушителей терзали барабанные перепонки черепашек.

Все остальные посетители как ни в чем не бывало дожидались, пока роботы-официанты наведут по­рядок, уберут битое стекло и принесут новые приборы.

Но это было не все. Один из мотоциклистов, который неудачно врезался в стойку, и на полной ско­рости сильно ударился грудной клеткой, теперь, неловко скрючившись, лежал на полу, недалеко от своего заглохшего мотоцикла.

Подбородок парня был перемазан кровью. Возможно, у него были повреждены внутренние органы.

Патлатый тихонько скулил, безнадежно и жалобно.

Но все посетители делали вид, что это их не касается.

- Вы животные! - вырвался крик у Леонардо. - У вас на глазах человек подыхает, а вы спокойненько жрете свою тюрю, - рявкнул он не щадя глотки.

- Молчи! Не вмешивайся. Иначе - криогенная установка, - зашипел на него капитан Джексон, который осмелился вскочить из-за стола. - И это не самое страшное, что может наше дурацкое общество придумать в наказание.

- Дурацкое? - удивился Микеланджело. - Ведь вы так его расхваливали недавно.

- А что делать? - зашептал Джексон, округлив глаза. - Тут за каждым твоим шагом наблюдают десятки видеокамер и каждое твое слово записывается на магнитофон.

- Тише, вы, да тише! - испуганно зашептала Лили, которая тоже подбежала к ним. - В нашем обществе каждый должен заниматься своим делом. Что будет, если доктор...

- Начнет делать работу полицейских? - зло воскликнул Рафаэль. Он с ужасом оглянулся и посмотрел на собравшихся вокруг людей: сколько б лет песок не засыпал развалины, битый камень и ржавый штырь проступают наружу.

Теперь черепашки прекрасно узнали людей и узнали мир, в котором они очутились.

- «Ничто не вечно под луной!» - когда-то глу­бокомысленно изрек некий мудрец. - Кроме чело­веческого стада, - процедил сквозь зубы Донател­ло и, отшвырнув офицеров, двинулся к парню, ко­торый лежал невдалеке.