Келли Маккалоу - Дитя огня и волшебная корона [litres]

Откатившись в сторону, я свалился с кровати, приземлившись на руки и колени. Когда я поднялся, то стопы провалились в сажу. Мои сны, связанные с огнём, снова перетекли в реальный мир.

Внимание привлекло тихое шипение, доносящееся из ящика возле изголовья кровати. Я притянул его к себе и заглянул в кроватку, которую соорудил для Спаркса. Заяц дёргался и извивался, как кошка, которой снится кошмар. Я осторожно тронул его за плечо.

Спаркс проснулся, резко поднял голову и посмотрел на меня.

– Твои сны глубоки и темны, как ловушка для неосторожных фамильяров [9] Фамильяр (англ. familiar, фр. familier) – волшебный териоморфный (способный обращаться в животное) дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию. .

Он впервые употребил это слово, так хорошо знакомое мне по фантастическим романам.

– Ты теперь фамильяр? И служишь мне, мальчику-колдуну?

– Не совсем. Фамильяр наполовину, поскольку вызов был неполный.

– Но ты видел мой сон. А это?

Я поднял ногу, демонстрируя на стопе сажу.

Заяц несколько раз моргнул, потом лапой коснулся большого пальца на моей ноге.

– Интересно…

– Что интересного?

– Ты бродишь во сне или они преследуют тебя в нашем мире?

Он понюхал свою лапу, затем щёлкнул ушами, будто плечами пожал.

– Ответа нет. Никаких снов и капелька магии.

Он улёгся на спину:

– Теперь, когда все спят, может, попробуем ещё разок пробраться в подвал?

Я и сам размышлял об этом.

– Отличная идея!

Я достал припрятанное под кроватью полотенце и вытер ноги. Когда мне было пять или шесть, я часто прятался под кроватью. Сидел на полотенце, а проход прикрывал ящиком. Так удавалось побыть одному. Я люблю людей, но время от времени мозгам нужен отдых. Поэтому лучше всего спрятаться и отвлечься.

Я наспех оделся, и мы рванули к колодцу. Минут через десять я уже убирал с пути фанеру и закреплял канаты. И вдруг – БАБАХ! – верёвка выскользнула из рук и, словно извивающаяся змея, с шумом упала на дно.

– Спаркс, беги к лестнице, слушай, не проснулся ли кто, быстро! Предупреди, если услышишь шаги.

Заяц бросился к люку, а я попытался вернуть ковёр на место. Неизвестно, разбудил ли шум маму с Оскаром, но, боюсь, даже мёртвые пробудились бы от такого грохота. Как хорошо, что ближайшее кладбище далеко. Значит, пробуждение мёртвым не грозит.

Над головой замаячил огонёк, и я услышал голос Спаркса:

– Кто-то идёт. Сваливаем!

Я карабкался с такой скоростью, что ободрал ладони о канат. Морщась от боли, всё же закрепил его и полез дальше. Послышались тяжёлые шаги.

Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Стараясь действовать как можно тише, я закрыл люк и практически телепортировался к дверям шкафа. Но было слишком поздно. Выходя в столовую, я услышал, что дверная ручка в гостиную поворачивается. Вот и всё, мне конец. Конец.

Я замер, лихорадочно перебирая планы: лучше рассказать историю, как я шёл из ванной (в майке и джинсах), или залечь в кровать, надеясь, что Оскар меня просто не заметит. В конце концов, притвориться мёртвым.

Ручка закончила поворачиваться… но дверь осталась закрытой. Сердце снова зачастило.

Слава богу! Дверь оказалась заблокированной – такое иногда случалось с нашим механизмом. Снаружи доносились крики Оскара. Непонятно, есть ли у него ключи или ему придётся за ними идти. Это было уже не важно. Главное – я спасён! Я на цыпочках пробрался в спальню, скинул одежду и скользнул под одеяло.

Судя по звукам, дверь наконец открыли. Под Оскаром заскрипели ступени. Он прошёлся над столовой, топая, как слон, и спустился по задней лестнице. Через минуту его голова просунулась в мою комнату. Я лежал неподвижно, стараясь дышать ровно, несмотря на то, что здорово саднило ладони.

Через минуту Оскар вышел. Слышалось, как открываются и закрываются двери в другие комнаты. Я молился, чтобы Оскар не пошёл к люку и не заметил, что фанера не на месте. Слава богу, он не полез в шкаф, а вернулся в комнату и громко улёгся в кровать.

Облегчённо выдохнув, я отыскал пижаму. Придётся подождать, пока Оскар заснёт, чтобы обработать ссадины. Вернулся Спаркс и запрыгнул на кровать рядом со мной, чтобы я мог разглядеть его в тусклом свете уличного фонаря.

– Повезло, что дверь заперта, – шепнул я.

– Ага, кроличья лапка приносит удачу.

Спаркс улыбнулся и, выпустив когти на передней лапке, любовно отполировал её о мех.

– Это был лёгкий заряд. Обращайся.

– Спасибо огромное! Ты меня спас.

– Что теперь?

Я пожал плечами:

– Следует взять паузу, пока дом не перейдёт в наше распоряжение хотя бы на несколько часов. Ещё нужно вернуться в школу, ведь я пропустил весь вчерашний день. Если прогулов накопится слишком много, то разборок не избежать. Быть тринадцатилетним – сплошные проблемы.

– Эй, Кальван, пора вставать.

Нежное прикосновение мамы дорогого стоит.

– А? В чём дело?

Я разлепил глаза и увидел над собой её лицо.

– Прости, что разбудила так рано, но сегодня я сама отвезу тебя в школу.

– Классно!

Я думал, это сделает Оскар.

– Сколько у меня времени?

– Как оденешься. Я могу немножко опоздать.

В животе похолодело.

– Что-то случилось?

– У Оскара проблемы с проектом, ему нужно исправить их как можно скорее.

– Он ушёл?

Это фантастика: подвал мой!

– Нет, всё только на этапе проектирования. Оскар предупредил, что запрётся в подвале и не выйдет оттуда ближайшие две-три недели. Он даже перетащил туда спальный мешок, чтобы не тревожить меня по ночам. Одевайся. – И она вышла.

Спаркс немедленно высунулся из ящика:

– Плохи дела.

– Да уж…

Оскар хоть и не поймал нас, но явно что-то подозревает. Там точно хранится что-то очень важное для него. Что-то такое, о чём я даже не подозреваю. И вряд ли это что-то хорошее.

Иногда школа становится серьёзной помехой приключениям. Ведь даже в такой, как наша, существует предел для пропусков. Я, конечно, умный. Очень умный. Знаю, звучит нескромно, но это правда. Из-за этих способностей мне многое сходит с рук. Все учителя жалуются, что я не полностью раскрываю потенциал. Но поскольку я могу хорошо учиться, то, даже когда веду себя как ленивый придурок – а такое происходит большую часть времени, – они проявляют ко мне снисходительность.

Но сейчас отношение ужесточилось, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы восстановить репутацию хорошего ученика. Три недели Оскар провёл в подвале, а я посещал все занятия. И даже во время большой перемены делал домашние задания. В результате я снова был на коне.

Что же касается магической стороны жизни, то Спаркс заставлял меня практиковаться в языке пламени, используя заклинание, с помощью которого мне удалось его спасти, а также несколько других. Ещё заяц стал обучать меня письменности, которая оказалась невероятно сложной. Каждое слово имело свою идеограмму, как в китайском языке, так что не получалось просто сложить слово из букв – его приходилось запоминать.