Мишель Пейвер - Брат мой Волк [litres]

Оседлав распростертого на земле Хорда, он уселся ему на грудь и коленями прижал к земле его раскинутые в стороны руки. Затем, захватив в горсть побольше темно-рыжих волос, с силой ударил Хорда головой о землю.

В ушах у него слышался какой-то оглушительный рев, перед глазами плыла красная пелена – ему хотелось убить, убить, убить… и тут он почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его за плечи и оттаскивают от Хорда.

– Все, остановись, поединок окончен, – услышал он голос Фин-Кединна и попытался вырваться.

Хорд к этому времени уже успел вскочить и схватить свой нож. Задыхаясь и сверкая глазами, противники смотрели друг на друга.

– Я сказал, ПОЕДИНОК ОКОНЧЕН! – очень громко повторил Фин-Кединн.

В толпе тут же поднялась суматоха. Люди Ворона не желали мириться с тем, что Хорд проиграл.

– Этот мальчишка сражался нечестно! Он воспользовался огнем! – кричали одни.

– Нет, он выиграл честно! – возражали другие.

– Кто бы говорил? Пусть теперь снова дерутся!

Но, похоже, и Торака, и Хорда новая схватка явно страшила.

Фин-Кединн наконец выпустил Торака. Тот отряхнулся и с облегчением вытер пот со лба, увидев, что Хорд убирает нож в ножны. Хорд явно был в ярости, но неизвестно, на кого больше он злился – на Торака или на себя самого. Дирати сочувственно коснулась его плеча, но он сердито стряхнул ее руку и, расталкивая собравшихся, пошел прочь, исчезнув в одном из жилищ. Теперь, когда жажда крови угасла в его душе, Торака вдруг охватила ужасная слабость; он весь дрожал. Сунув нож в ножны, он огляделся в поисках остальных своих вещей и заметил, что Фин-Кединн внимательно за ним наблюдает.

– Ты нарушил правило, – спокойно промолвил вождь. – Ты воспользовался огнем.

– Нет, огнем я не пользовался, – уверенно возразил Торак, хотя чувствовал он себя далеко не так уверенно. – Я воспользовался паром.

– Что ж, но я все же предпочел бы, чтобы ты вылил в костер не суп, а воду. Столько хорошей еды зря испортил!

Торак молчал.

А Фин-Кединн внимательно его рассматривал. Тораку даже показалось, что в голубых глазах вождя мелькает улыбка.

С трудом протолкнувшись сквозь толпу, к ним подошел Ослак с мешком, в котором сидел волчонок.

– Держи своего дружка! – прогрохотал он и так швырнул Тораку мешок, что мальчик, поймав его, едва устоял на ногах.

Освобожденный из плена, волчонок подпрыгивал, извивался, лизал Торака в подбородок и все пытался рассказать, как ему было страшно и обидно, когда они так неожиданно попали в эту ловушку. Торак чувствовал, как бешено бьется сердечко его маленького друга, и ему очень хотелось сказать волчонку хоть что-нибудь утешительное, но он заставил себя промолчать. Было бы глупо сейчас допустить подобную оплошность.

– Закон есть закон, – бросил ему Фин-Кединн. – Ты победил и волен уйти.

– Нет! – Прозвенел над толпой девчачий голос, и все разом повернули головы. Это, конечно же, была Ренн. – Ты не можешь просто так его отпустить! – снова выкрикнула она, выбегая вперед.

– Но твой вождь уже отпустил меня, – возразил ей Торак. – Ты разве не слышала? Я свободен.

Ренн повернулась к дяде:

– Послушай меня, это очень важно! Его нельзя отпускать, ведь он, возможно… – И она, оттащив Фин-Кединна в сторонку, принялась что-то настойчиво шептать ему на ухо.

Торак не мог расслышать, что она говорит; к сожалению, остальным тоже хотелось это узнать, и они придвинулись ближе, а старая колдунья хмурилась и кивала. Даже Хорд снова вылез наружу, услышав слова сестры, и теперь смотрел на Торака каким-то странным настороженным взглядом, словно видя его впервые.

Фин-Кединн, выслушав Ренн, задумчиво на нее посмотрел.

– Ты уверена? – спросил он.

– Нет, конечно, – призналась она. – Может быть, это и не он. А что, если он? Нам нужно время, чтобы окончательно в этом убедиться.

Фин-Кединн погладил бороду и спросил:

– Но что заставляет тебя хотя бы подозревать…

– То, как он сумел победить Хорда. А еще среди его вещей я нашла вот это. – Она протянула руку, и у нее на ладони Торак увидел свой свисток, сделанный из глухариной косточки. – Для чего тебе этот свисток? – резко повернулась к нему Ренн.

– Чтоб волчонка подзывать, – ответил Торак. – А ты что подумала?

Ренн подула в свисток, и Волк тут же насторожил уши. Толпа встревоженно загудела. Ренн и Фин-Кединн обменялись понимающими взглядами.

– Но он не свистит! – обвиняющим тоном заявила Ренн.

Торак не ответил. Он вдруг заметил, что глаза у нее не светло-голубые, как у ее брата, а черные: черные и бездонные, как самый глубокий колодец. «Интересно, – подумал он, – а вдруг она тоже колдунья?»

Ренн повернулась к Фин-Кединну и твердо сказала:

– Мы не можем отпустить его, пока не будем знать наверняка!

– Ренн права, – поддержала ее старая колдунья. – И ты, Фин-Кединн, не хуже меня понимаешь, что это означает. Все это понимают.

– ЧТО все понимают? – взмолился Торак. – Фин-Кединн, мы же заключили договор! Мы договорились: если я одержу победу, ты позволишь нам с Волком уйти!

– Нет, – сказал Фин-Кединн, – мы договорились, что я оставлю тебя в живых. Ты и останешься в живых. По крайней мере – пока. Свяжи-ка его снова, Ослак.

– Нет! – выкрикнул Торак. – Отпустите меня!

Ренн, заносчиво вздернув подбородок, сказала ему:

– Ты говорил, что твоего отца убил медведь. Мы знаем об этом медведе. Некоторые из нас даже его видели.

Стоявший рядом с нею Хорд при этих словах вздрогнул и, сунув в рот большой палец, принялся грызть ноготь.

– Медведь появился здесь примерно месяц назад, – продолжала Ренн. – И Лес точно накрыло черной тенью, так здесь стало темно. Он убивал всех подряд, без пощады, убивал направо и налево, убивал даже других лесных охотников. Волков, например. Или вот рысь убил… Казалось, он кого-то ищет и не находит… – Ренн помолчала. – А тринадцать дней назад он вдруг исчез. К нам приходил гонец из племени Кабана и сказал, что видел его следы в южной части Леса. Вот мы и решили, что медведь отсюда ушел, и воздали хвалу хранителю нашего племени. – Она судорожно сглотнула. – А теперь… он вернулся. Вчера наши разведчики пришли из западных краев. Они обнаружили там множество убитых… Мертвые тела встречались им вплоть до морских берегов. А люди из племени Кита рассказали им, что три дня назад медведь унес ребенка.

Торак облизнул губы и спросил:

– А я тут при чем?

– Людям нашего племени давно известно одно пророчество, – сказала Ренн, словно не слыша его вопроса. – «Тень падет на Лес. И никто не сможет противостоять ей…» – Голос у нее сорвался, она нахмурилась и закусила губу.

Ее рассказ продолжила колдунья:

– «И тогда появится Слушающий, который умеет сражаться с помощью воздуха и разговаривать, не издавая ни звука». – Взор старой колдуньи уперся в свисток, лежавший на ладони Ренн.