Мишель Пейвер - Брат мой Волк [litres]

Фин-Кединн поворошил палкой костер, и Торак увидел, что линии боли – две глубокие морщины, спускающиеся у него от носа к подбородку, – стали еще глубже. Не поднимая головы, Фин-Кединн сказал:

– А твой отец когда-нибудь говорил тебе о Пожирателях Душ?

Торак был озадачен:

– Нет. Я никогда о них не слышал.

– В таком случае ты единственный в Лесу, кто о них не слышал. – Фин-Кединн помолчал. На лице его плясали красноватые тени. – Пожирателями Душ, – сказал он, – были семь колдунов, самых могущественных в Лесу. Сначала они никому не приносили зла, помогали своим соплеменникам, и каждый обладал своими особыми знаниями и умениями. Один был хитер, как змея, и всегда старался как можно больше узнать о свойствах различных трав и целебных отваров. Другой был силен, как дуб, и мечтал познать души деревьев и научиться читать их мысли. А у одной колдуньи мысли летели быстрее летучих мышей. Она очень любила с помощью своей магии подчинять себе всяких мелких зверюшек. Еще один из них был человеком очень гордым, обладал даром предвидения и восхищался могуществом злых духов, однако вечно стремился научиться управлять ими. Говорят, что был среди них и такой, кто мог даже мертвых вызвать из их мира в мир живых. – Фин-Кединн снова умолк и принялся ворошить угли.

Поскольку молчание затянулось, Торак, поборов смущение, осмелился напомнить:

– Но это только пять. А ты сказал, что их было семеро.

Фин-Кединн, словно не слыша его вопроса, продолжил свой рассказ:

– Много лет назад эти колдуны объединились и стали называть себя Целителями. Они сами себя обманывали, утверждая, что намерены творить только добро – лечить людей от болезней, охранять их от злых духов и тому подобное. – Рот вождя исказила гневная усмешка. – Но это продолжалось недолго. Вскоре они докатились до настоящих злодеяний, ибо ими овладела безумная жажда власти. И они стали совершать страшные обряды, скрывшись в глубоких подземельях.

От напряжения Торак впился ногтями в собственное колено и еле слышно спросил:

– А почему их называют Пожирателями Душ? Они что, действительно пожирали… чужие души?

– Кто их знает? Люди были очень напуганы. А когда люди напуганы, слухи порой становятся правдой. – Глаза вождя затуманились от грустных воспоминаний. – Более всего на свете Пожиратели Душ желали власти. Ради этого они живут и теперь. Желая править Лесом. Желая всех в нем заставить подчиняться только их приказам. Но тринадцать лет назад случилось нечто такое, отчего могущество их сильно пошатнулось.

– Что? – прошептал Торак. – Что случилось?

Фин-Кединн тяжело вздохнул:

– Нехорошо, что я рассказываю тебе все это. Пожалуй, достаточно, если ты будешь знать, что в Лесу случился большой пожар и Пожиратели Душ оказались разделены. А некоторые из них были еще и опасно ранены. Им пришлось скрываться. Мы даже решили, что угроза миновала навсегда. Но мы ошибались. – Фин-Кединн разломил свою палку пополам и бросил в костер. – Тот человек, которого ты называешь калекой, – тот, кто помог злому духу вселиться в этого медведя, – был одним из них.

– Одним из Пожирателей Душ?

– Да. Я понял это сразу, как только Хорд рассказал мне о нем. Только Пожиратель Душ смог бы поймать в свою магическую ловушку такого могущественного духа. – Фин-Кединн посмотрел Тораку прямо в глаза. – А твой отец был заклятым врагом этого человека. И заклятым врагом всех Пожирателей Душ.

Торак не мог оторваться от завораживающей глубины этих спокойных голубых глаз.

– Отец никогда ничего мне об этом не рассказывал…

– У него были на это серьезные причины. Твой отец… – Голос вождя прервался. – Твой отец сделал в жизни немало ошибок. Однако он сделал все, что было в его силах, чтобы остановить Пожирателей Душ. Поэтому они за ним охотились и убили его. Поэтому он и тебя воспитывал в стороне от людей. Чтобы никто никогда даже не узнал о твоем существовании.

Торак изумленно смотрел на него:

– Но почему?

Фин-Кединн словно не слышал его. Он снова смотрел в огонь и шептал:

– Нет, это просто невозможно!.. Никто никогда и не подозревал, что у него был сын. Даже я.

– Но ведь… Саеунн знала обо мне. Отец сам сказал ей – на берегу Моря пять лет назад, когда племена собрались там на Совет. Разве она…

– Нет, – покачал головой Фин-Кединн. – Она никогда мне об этом не говорила.

– И все равно я не понимаю, – сказал Торак, – почему Пожирателям Душ нельзя было знать обо мне? Что во мне такого особенного?

Фин-Кединн внимательно на него посмотрел:

– Ничего. Они не должны были знать о тебе, потому что… – Он с сомнением покачал головой, словно опасаясь, что и так уже сказал Тораку слишком много. – Потому что в один прекрасный день ты, возможно, сумел бы остановить их.

Торак был потрясен.

– Я? Но как?

– Не знаю. Но знаю одно: если им станет о тебе известно, они придут за тобой.

От ужаса у Торака мгновенно пересохло во рту. А Фин-Кединн прибавил:

– Это Саеунн и хотела пока скрыть от тебя. А мне казалось, что именно это ты непременно и должен узнать. – Он пристально посмотрел Тораку в глаза. – Ведь даже если ты выживешь – если тебе удастся уничтожить медведя, – это будет еще не конец. Пожиратели Душ узнают, кто это сделал. А стало быть, узнают и о твоем существовании. И рано или поздно придут за тобой.

В очаге так громко треснул уголек, что Торак даже подскочил.

– Ты хочешь сказать, – медленно проговорил он, – что даже если завтра я останусь жив, то всю свою жизнь буду вынужден убегать и прятаться?

– Нет, я так не считаю. Можно, конечно, убегать и прятаться, а можно сразиться с противником. Выбор всегда есть.

Тораку стало совсем не по себе. Он посмотрел на запятнанную кровью парку вождя. Хорд прав: в таком сражении должен участвовать мужчина, а не мальчишка. Но почему же отец никогда ничего ему не рассказывал?

– Твой отец знал, что делает, – сказал Фин-Кединн, словно прочитав его мысли. – Ведь и он совершил кое-что плохое. И я никогда ему этого не прощу. Но в том, что касается тебя, он поступал совершенно правильно.

Торак молчал, он не мог вымолвить ни слова.

– А теперь спроси у себя самого вот что, Торак: как по-твоему, почему в пророчестве говорится о Слушающем? Почему не о Говорящем или о Видящем?

Торак покачал головой: ответа у него не было.

– Потому что самое важное качество охотника – это уметь слушать. Слушать то, что рассказывают тебе ветер и деревья. Слушать, что говорят о Лесе другие охотники и их добыча. Именно этот дар ты получил от отца. Отец не учил тебя колдовству, не требовал, чтобы ты знал назубок историю племен. Он учил тебя охотиться. И думать. – Фин-Кединн помолчал. – Если завтра тебе повезет, благодари за это полученные от него знания и умения. И собственную смекалку.