Муни Витчер - Нина и сила Абсинтиума

Люба влетела в кухню как паровоз. Со всегдашними бигуди в волосах и в развевающемся халате, она предстала перед глазами ребят разъяренной фурией:

— Что тут происходит? Вам кажется, самое время есть торт? Полночь за окном! Я приготовила его на ужин… и, как обычно, никто из вас не сел за стол! Я готовлю, прибираюсь, стираю, глажу — а вы? Вы хотите свести меня с ума!

Фьоре опустила глаза, а Додо, наоборот, засвистев, уставился в потолок.

Люба заметила петарды в руках ребят и раскипятилась пуще прежнего:

— Это что, петарды? Но сейчас не Новый год! Зачем они вам? И потом, где Нина? Где Ческо и Рокси?

Шквал вопросов, на которые никто не собирался отвечать. Если бы только русская няня узнала, что в этот момент Нина рискует жизнью, она бы моментально хлопнулась в обморок!

Фьоре прокашлялась, чтобы голос звучал убедительнее, и соврала:

— Они заняты… занимаются.

Люба ехидна прищурилась:

— Принимаешь меня за идиотку? А я не дура! Я прекрасно знаю, что здесь замешан проклятый Каркон! Кстати, куда подевалась эта странная парочка со своим конем?

Додо сделал круглые глаза:

— По…по…понятия не имеем, о ком это вы спра…спра…спрашиваете.

— Ну конечно! Как всегда! — рассердилась Люба. — Я вам приказываю сказать, где Нина! Последний раз, когда я ее видела, она спускалась по лестнице вместе с Ческо, и оба держала в руках ведра! Если вы немедленно не объясните мне, что происходит, я позвоню вашим родителям и попрошу их прийти сюда за вами!

Фьоре подошла к ней, пытаясь успокоить:

— Если ты нас любишь… Если ты правда любишь Нину, не сердись. Прошу тебя, иди спать. Нам очень жаль, что так получилось с тортом, мы сейчас все приберем.

Русская няня сердито запахнула халат, подняла правую руку и, уставив указательный палец в ребят, собралась сказать что-то, но тут в холле громогласной трубой зазвенел телефон.

— В этот час?! Ночь же! — воскликнула она, спеша снять трубку.

Додо и Фьоре с потемневшими лицами бросились следом, оставив пса и кота доедать разбросанные по полу остатки торта.

— Алло! — Люба уже приготовилась выслушать самую плохую новость.

На другом конце провода послышалась сначала органная музыка, а следом отчаянный крик: «Нина-а-а, бегом сюда-а-а!» — и связь прервалась, оставив ошарашенную Любу с трубкой в руке.

— Кто это был? — спросила шепотом испуганная Фьоре.

— Не знаю… Какой-то мужской голос попросил прийти Нину… и больше он ничего не успел сказать, — ответила Люба, дрожа от волнения.

— Но, может, голос ты узнала? — настаивала Фьоре.

— Мне показалось, что это наш мэр, Людовико Сестьери… Хотя не уверена… мешала музыка… громко играл орган. — Русская няня с тяжелым вздохом положила трубку.

Ребята обменялись многозначительными взглядами. Им было известно, что к мэру отправилась Камостилла, защитить его от коварного карконианского призрака Амберо Колис Новис! И если крик прозвучал на фоне органной музыки, это могло означать только одно: в данную минуту мэр находится в базилике. И наверняка не один!

Не говоря ни слова, ребята, схватив петарды, выбежали из дома, вызвав у русской няни очередной приступ паники.

— Куда вы на ночь глядя?! — только и успела крикнуть она им вслед. После чего уселась на ковер, обхватив голову руками.

Фьоре и Додо стрелой долетели до пристани Джудекки и успели запрыгнуть на уже отходивший от нее катер, перепугав дежурного матроса. Равномерный шум рассекаемой винтом воды немного успокоил ребят. Они уселись на верхней палубе, рядом с рубкой рулевого, думая о Нине и о предстоящей борьбе за спасение мэра Венеции.

Додо поднял голову к ночному небу, на котором словно алмазы сверкали крупные звезды, и чуть слышно сказал:

— Мы не можем по…по…позволить Каркону завладеть миром. Га…га…гармония Вселенной должна быть со…со…сохранена. С помощью Ал…Ал…Алхимии Света мы победим. Нина пре…пре…преодолеет все трудности и отыщет ци…ци…цифру 6.

Фьоре улыбнулась, прижимая петарды к груди:

— Да, это будет громкая победа!

Шлейф яркого света кометой пронесся но звездному небу. Описав идеальную дугу, он замер над одним из куполов базилики. Ребята с любопытством следили за этим странным явлением, пытаясь понять его природу. Но едва катер прижался к пристани, они спрыгнули с него и уже через несколько минут стояли на площади Сан-Марко. На ней не было ни одной живой души, за исключением единственного голубя, летевшего через площадь в свежем ночном воздухе. Ребята подбежали ко входу в базилику и заметили, что дверь в нее… широко распахнута.

Они остановились на пороге и прислушались. В сырой венецианской тишине раздавались приглушенные стоны и звук органа. Они осторожно прошли внутрь. Нефы базилики тонули в полумраке, в мраморе гигантских колонн отражалось мерцание свечей. В глубине, у подножия золотого Алтаря, они разглядели лежащего на полу человека с заклеенным широкой лентой ртом. Из раны на лбу капала кровь. Рядом с ним валялся мобильный телефон.

Ребята, настороженно оглядываясь по сторонам, мелкими шажками двинулись к человеку, но, когда поняли, кто перед ними, пустились со всех ног на помощь.

— Не бойтесь, сеньор мэр, — успокоила его Фьоре.

Положив петарды на пол, она принялась развязывать веревки, которыми был связан несчастный Людовико, а Додо сорвал клейкую ленту с его рта.

Несколько раз жадно глотнув воздуха, мэр с выпученными глазами запричитал:

— Призрак… ужасный призрак… он хотел убить меня.

— Успокойтесь и расскажите, что случилось. Только поподробнее, — попросила Фьоре, помогая ему подняться.

Людовико Сестьери рассказал, что маркиз Амберо Колис Новис явился в его кабинет в одежде священника:

— Я даже не узнал маркиза. Первый раз он пришел в образе девушки… но ваш друг Ческо прогнал его. Тогда он вернулся поздно вечером одетый священником и уговорил меня прийти сюда под предлогом, что есть новости о ворах, ограбивших базилику. Он рассчитывал, что я попадусь на эту удочку!

— Еще бы ему не рассчитывать на это! На сколько мне известно, о том, что это были воры, думает половина наших горожан. Но это была Нина и она ничего не крала, — уточнила Фьоре.

— Я знаю. Но не должен же я был подавать вида, что ему не поверил. Мне было интересно, что он замыслил. А когда мы шли к церкви, я заметил, что за нами крадется какая-то женщина. Только потом я понял, кто это был… — Мэр остановился, чтобы перевести дыхание.

— И кто это был? — спросила Фьоре.

— Поймете позже… Так вот, как только мы вошли в базилику, Амберо напал на меня. Но сначала он преобразился, и я увидел его настоящее лицо! Он грозился убить меня, если я до конца этого вечера не приведу Нину к Каркону во дворец Ка д'Оро, как велел мне князь в своем письме. Я сказал, что понятия не имею, где пропадает Нина, но он мне не поверил… — Мэр опять умолк, от пережитого ужаса у него пересохло горло.