Ая Эн - Уровень Фи [litres]

– Я же ничего не говорю, когда ты шьешь, – Эля мельком взглянула на мамину работу – добротную вышивку на старой, не заслуживающей того наволочке. – Но стирать тебе не стоило. Я сама бы постира…

– Не стоило?! – Мама презрительно скривилась. – Не стоило? Шторы с того года не стираны! Ну да, тебе все до лампочки! Так все лето прошло бы, ты б не собралась.

– Мам, лето только началось!

– Ага, только началось! Вторая неделя заканчивается.

– Да сегодня понедельник только.

– Какой же понедельник только? Ночь на дворе! День, считай, прошел.

– Мам, а откуда взялось выражение «до лампочки»?

Эля вовсе не собиралась пудрить маме мозги или переключать ее внимание. Ей на самом деле было интересно, почему именно «до лампочки», а не «до потолка» хотя бы или не «до крыши». Но мама желала маленького скандала, маленького развлечения.

– Просто так говорят, так принято, – буркнула мама. – Ты бы белье на ночь занесла в дом, а то мало ли…

Эля зевнула:

– Не высохло еще, я только что трогала.

– Вот завтра и досохнет. А на ночь сними. Ночью всякое может случиться. Сама знаешь, не маленькая.

– Да кому они нужны, эти старые тряпки? Силам Ночи, ага!

Вот этого говорить не следовало. Мать стукнула отек шей, слабой рукой по подлокотнику кресла. Иголка с ниткой потянули за собой пожелтевшую от времени ткань наволочки.

– Ты так шутить не смей! Отец твой дошутился десять лет назад!

И мама расплакалась. И понеслось по накатанной: у нее отек нос, прихватило сердце, стало трудно дышать. Элина собралась уже было бежать за врачом, который жил в соседнем переулке, но после третьих капель маме полегчало. Тяжело опираясь на дочкино плечо, Зарина добрела до своей спальни и легла в постель.

Эля сидела рядом, пока мама не уснула. Потом тихонько вышла и занялась обычными вечерними делами: тщательно заперла все двери и окна, опустила ставни, защищающие дом от случайного проникновения Тьмы, включила везде дежурные светильники. Вообще-то еще рано было готовиться, пока свет и одного раза не мигнул, то есть до полуночи было больше трех часов. Но вряд ли к ним кто-то придет в такое время. А придет – Элина откроет.

Мама посапывала во сне. Эля прикрыла поплотнее дверь в ее комнату и прошла к себе. Дверь в свою комнату тоже закрыла. Постояла немного, подумала и придвинула к ней для верности тяжелое, прабабушкино еще, кресло. Ночи Эля не боялась, ведь все светильники в ее комнате были включены. Даже если Силы Ночи устроят аварию на электростанции, не страшно: у каждого светильника на Земле-4 свой накопитель энергии, его до утра хватит. Да и вообще Тьма никогда не трогает тех, кто не смотрит ее снов. Но вот мама… Если она застанет Элину за тем, чем та собирается заняться…

Эля навалила на кресло книжек для тяжести. Хотела добавить одежду, но сообразила, что, если мама проснется и обнаружит такое сооружение, шуму и крику будет еще больше. Нет, лучше сделать вид, что занимаешься уроками. Или читаешь. К тому же мама редко поднимается наверх, ей тяжело. Эля вернула все вещи на свои места и села за стол. Рот странно пересох. Эля налила себе воды из кувшина, выпила залпом целую кружку. Достала зачитанный до дыр учубник физики за прошлый год. Еще несколько книг создали видимость рабочего беспорядка. Эля выскользнула из комнаты и еще раз заглянула к маме. Все в порядке. Можно начинать.

Элина Нарциссова вернулась к себе и опять села за стол. Опять пересох рот – даже две кружки воды не помогли. Сердце во второй раз за день готово было упрыгать за горизонт. А кожа на ладонях превратилась в теплую влажную вату. Элина сунула ватную ладонь в глубь нижнего ящика и извлекла на свет толстую тетрадь, обернутую в неприметную бежевую бумагу. «Тетрадь для практических занятий. 7 класс». Эту надпись Эля сделала сегодня утром в целях конспирации. А неприметная обложка на папиной тетрадке появилась давно, года четыре назад, если не больше. Элина открыла тетрадку. «Эля спрячь… я тебя люблю папа». Эля перевернула эту страничку. Впервые с целью прочесть и разобраться.

Тетрадь оказалась дневником. Это был страшный дневник. Это был очень страшный дневник. Это был невероятно страшный и опасный дневник. В нем папиной рукой, шаг за шагом, было описано ужасное преступление, которое совершил папа. Вернее, преступления. Потому что папа совершал их постоянно. Причем преступления были разные. Папа Элины не был невоспитанным лодырем или болезненным растяпой, что Эля еще как-то могла бы себе представить. Все было гораздо хуже: отец оказался подтасовщиком баллов, вором и – мороз по коже! – поедателем живых организмов, вот! И это еще что – отец ежедневно совершал самое кошмарное преступление – он посягал на Тайну Ночи!

Например, на одной из первых страниц папа написал:

«Ночной сон отличается от дневного вот чем:

Воспоминания. Когда просыпаешься после дневного сна, помнишь истории, которые тебе снились. А после ночного – никогда.

Отдых. Во время дневного сна отдыхаешь и мозгами, и телом. Во время ночного сна только устаешь.

Отметины. Ночной сон оставляет отметины. Например, недавно я проснулся с царапиной на предплечье. Хотя спал в постели и оцарапаться ничем не мог…»

В принципе в этой записи ничего такого секретного не было. Все это Элине было известно. Но! Об этом ведь можно только говорить, передавая знания устно, не записывать!

Через несколько страниц отец вернулся к своей царапине:

«Мне не дает покоя эта царапина. С моими руками ночью тоже происходят изменения. Вчера я лег спать с совершенно чистыми руками. А проснулся – вокруг ногтей машинное масло, оно не отмывается. Пальцы – как после ремонта повозки. Словно ночью я на самом деле работал…»

Страниц через десять папа пришел к выводу, что ночью он не только работает, но и… ест живые растения! Дело было связано с яблоками.

С весны до осени папа, как почти все здоровое взрослое население, отрабатывал определенное количество дней «на земле». Папа обычно заготавливал яблоки для Ночи. Эля помнила, как несколько раз отец брал ее с собой. Поля, на которых выращивались другие растения для Ночи, были огорожены забором и тщательно охранялись. Папа рассказывал, что там плоды для Ночи растут прямо в земле, на корнях. С корней собирать плоды очень сложно, ведь растение может погибнуть. Поэтому собирают эти корнеплоды только опытные специалисты. А вот с плодами, растущими на деревьях и кустах, гораздо проще. Яблоки, груши и сливы могут складывать в ящики даже дети. Работникам, помогающим заготавливать яблоки, разрешалось брать их домой, чтобы задабривать Силы Ночи в домашних условиях. Задабривать Тьму было просто: яблоки мыли чистой водой, вытирали насухо и оставляли в вазе в темной комнате или в чулане при выключенных дневных светильниках. Наутро яблоки исчезали. Иногда Ночь забирала дары целиком, а иногда оставляла сердцевину яблока с косточками. Это означало, что огрызок надо вернуть в землю, чтобы из него выросли новые деревья. Эля с папой много раз сажали огрызки. Некоторые не прорастали или прорастали, а потом погибали. Но часть яблонь выжила. Выжившие деревца папе помог «привить» его давний знакомый, садовод дядя Гоша, специалист по растениям. Эти яблони росли у них на заднем дворе и давали неплохой урожай, который каждую осень забирали Силы Ночи. Это было разрешено. Почти все люди выращивали личные фруктовые деревья для Ночи, Ночь такая прожорливая!