Адита Сигорян - Между Солнцем и Плутоном

Дальше, кораблик Ильтена устремился к южному полюсу сферы Земли, а «Тандем» прошёл в неё через лунный шлюз. Спустившись под свод, друзья приземлились у старой шахты, там, где Пароний оставил свой корабль.

— Погрузим «Тандем» на борт, и я подброшу тебя домой, — предложил он Денису — А потом помогу Ане починить «Эннэвию».

— Я и сама с этим справлюсь, — отказалась та.

— Послушай, я знаю, наши народы воюют, — сказал Пароний, поглядев ей в глаза — Но это не значит, что мы с тобой тоже должны враждовать. Адмирал Жаргор вернулся на Гелиону, и я уверен, что он уже доложил императору обо мне. Теперь меня в родном мире ждёт смерть, а моих родителей — каторга на Плутоне. Для гелионцев я отныне такой же враг, как и ты, может быть, даже хуже.

— Мы не допустим, чтобы пострадала твоя семья, — обещал Денис, положив руки на плечи товарищу.

— Спасибо, но вы никак не сможете помешать этому, — ответил тот — Я сам отправлюсь к Плутону, и заберу их оттуда, если получится. Вы не обязаны так ради меня рисковать.

— Но мы ведь твои друзья, — напомнила ему Лида — Более того, мы твои братья, помнишь?

Пароний смущённо поглядел на неё, и опустил взгляд.

— Ладно, — вздохнула Аня — Отвезём ребят, и починим «Энневию» вместе. Раз уж, тебе действительно теперь некуда идти… Я попробую связаться с Лоивией, вдовой моего брата, Лоей. Она сделает тебе все необходимые документы, чтобы ты мог остаться и жить в земном мире, среди людей.

— Он что, тоже будет ходить с нами в школу? — изумился Денис.

— Представь, у нас так наберётся инопланетный класс! — рассмеялась Лида.

— А Ильтен будет преподавателем! — поддержала Аня.

Тогда они просто шутили, не подозревая даже о том, насколько тесно до сих пор связаны между собой сферы системы. Ильтен говорил им о динозаврах, Ане было известно, что меркурианцы живут среди людей, а Денис знал о том, что их мир давно захватили кошки… Но это была лишь ничтожно малая часть действительности, которая всю жизнь окружала их, не торопясь раскрывать перед ними все свои тайны.

На следующий день в школе, Лида клевала носом в тетрадь, как и Денис, который лёг спать ещё позже, потому что готовил завтрак. Родители не заподозрили ничего, да и разве поверили бы они в такое, даже если бы дети рассказали им, где пропадали всю ночь?

— Починили? — спросила Лида соседку по парте, когда та, с опозданием, прибежала на первый урок.

— Нет, — шёпотом ответила Аня — Пароний с ней всё ещё возится. Всё намного серьёзнее, чем я себе предполагала. Думаю, «Эннэвия» ещё не скоро сможет летать…

Первым уроком в этот день была история, Полина Андреевна вошла в кабинет, стуча каблуками. На ней была чёрная блузка, в тон строгой юбки, левой рукой записывая число на доске, она испачкала рукав мелом, не придав этому никакого значения. Её дочь Инна, сидевшая за партой впереди Ани и Лиды, сегодня тоже пришла в одежде мрачных серых тонов, и вплела в свои светлые косы чёрные ленты. Всегда любопытная и общительная, она сама на себя была не похожа. Не болтала даже с подружкой, сплетницей Дашкой, а молча глядела в учебник, как будто сквозь текст.

— Давыдова, — тихонько спросила у неё Лида перед началом урока — Инна, у вас что-то случилось?

— Не лезь, — отмахнулась та — Это не твоё дело, поняла?

— Ты чего, — опешила девочка.

— Ничего, — огрызнулась Инна — Достали уже!

Произнеся это, она легла лицом в книгу, и тихо заплакала. Аня поднялась с места, и налила в стакан питьевой воды из специального фонтанчика в рекреации. Вернувшись в класс, она подошла к Инне и наклонилась над её партой, со стаканом в руке.

— Вот, попей, успокойся, — участливо предложила она, протянув девочке стакан.

— Да отстаньте вы все от меня! — выпалила та, отмахнувшись рукой от стакана, и расплескав воду.

Аня не успела отскочить, и умоляюще поглядела на Лиду, показав глазами на свои мокрые руки. Но та не совсем понимала её испуг. Только когда из-под рукавов её водолазки потёк влажный песок, отваливаясь прямо на парту Давыдовой, она вдруг поняла, в чём дело. Инна, увидав песок, подняла на Аню глаза, мокрые от слёз. Этот взгляд был полон недетской горечи, боли и злости.

— Она одежду запачкала, — пришла на выручку подруге Лида — Упала, когда торопилась в школу.

— Нет, — отстранила её Давыдова — Пусть она сама скажет, что это.

Аня растерялась, не находя, как быть.

— В чём дело, Войнова? — с нажимом спросила Инна — Неужели, я задала такой сложный вопрос?

Полина Андреевна, повернувшись к классу, увидела эту сцену, и поспешила вмешаться.

— Прекрати немедленно, — резко осекла она дочь, и поглядела на Аню, сунув ей в руки тряпку — А ты, что стоишь? Вытри парту, и сядь на место!

Та с благодарностью взглянула в её тёплые голубые глаза, ощущая себя спасённой. Учительница, будто прочтя её взгляд, кивнула одними ресницами в знак понимания, и приложила палец к губам. Аня вернулась за парту, и поглядела на неё с места с недоумением.

— Как странно, — шепнула она соседке — Мне что, уже в земном мире гелионцы мерещатся?

— У нас была тяжёлая ночь, — напомнила та — Ты в России, здесь многие люди похожи на гелионцев.

— Наверное, ты права… — согласилась девочка — Может, оттого, что они пришли в трауре, у меня такое впечатление, будто они в курсе всех этих событий. И пишут они обе левой рукой…

— Ну, и что? — пожала плечами Лида — У людей так тоже бывает, пускай и редко. А они, тем более, родственницы, поэтому обе левши. Не надумывай, зачем ты сама же себя пугаешь?

Аня незаметно прилепила горсть влажного песка обратно себе на запястье, и та слилась с телом.

— Отвлекись, — предложила ей девочка — Расскажи мне про перанцев. Тебе же в их мире нравится?

— Нравится, да не всё, — честно сказала соседке Аня — Есть кое-что, с чем ни одно цивилизованное общество мириться не стало бы. А у них это норма.

— Что? — уточнила у неё та.

— Ну, понимаешь, они… Как бы тебе объяснить, — задумалась девочка — Вот гелионцы, например, делят на высшие и низшие формы обитателей разных сфер, а перанцы сами своё же общество так разделили. У них считается, что крылатые воины стоят на ступеньку выше бескрылых земледельцев, а мелкие их собратья, и вовсе — порождения грязи. Хотя все они, насекомые одного вида.

— Так это же кастовое деление, — догадалась Лида.

— Что-то вроде того, — согласилась Аня — Только вместо жреческой касты, у них — учёная. Перанцы же никогда не верили ни в каких богов, у них даже мифов нет. Представляешь, они всерьёз думают, что наша система сформировалась из завязи, как какой-то плод, с сердцевиной и кожурой! И она живая.

Лиде вдруг вспомнилось, как Ильтен показывал ей жёлуди у молодого дуба.

— Может быть, не совсем живая, — вздохнула она — Если в её сердцевине угасла жизнь.