Адита Сигорян - Между Солнцем и Плутоном

Робот среагировал на эти слова, приняв их за прямое указание к действиям, и принялся за дело. Когда хозяйка с веником и совком повернулась к нему, уборщик уже закончил, и весело мигал ей окулярами, звонко пища.

— А! — вскрикнула от неожиданности тётя Рита, выронив совок.

Веник она, наоборот, крепко сжала, направив его на неизвестное чудо техники, точно меч.

— Оля! — крикнула она дочке — Оля! Ну, зачем ты балуешь брата? Что за японскую игрушку ты ему с Москвы привезла?

Робот, не поняв её реакции, на всякий случай закатился под стол, подсматривая из-под него одним окуляром, и не издавая ни звука. В кухню пришла Оля.

— Ого, — улыбнулась она, увидав под столом робота-уборщика — Этого я не привозила. Дениске я магнитофон привезла, двухкассетный. А это, наверное, отец подарил.

— Сергей! — позвала тётя Рита мужа.

Тот, войдя в кухню, как только понял, в чём дело, нагнулся под стол, и взял робота на руки.

— Щётки-трещётки, — усмехнулся он — Никак, наш безголовый гений, робота смастерил! Ну, это он мог, ясно теперь, кто в его комнате убирался.

— Как это на него похоже, — рассмеялась Оля — Ему проще изобрести робота, который бы собирал за ним мусор и подметал пол, чем самому навести порядок!

Конечно же, все члены семьи понимали, что отец шутит, чтоб избежать упрёков от своей экономной жены. А тот, в свою очередь, был уверен, что его супруга заказала этого робота в телемагазине, и решила так избежать скандала, чтобы он опять не завёл свою шарманку о лишних тратах. Денис, слыша их смех из кухни, и весь разговор семейства, молча радовался, что никто не сознаётся, что купил ему японского робота. А подарку мальчик, конечно, был очень рад, хоть и не понимал, по какому поводу.

— Далеко же ещё до Дня Рождения, — недоумевал он — А до Нового года, и того дальше.

Но спрашивать домашних он ни о чём не стал, ведь на самом деле, повод не так уж важен.

Не меньшая радость царила сейчас за столом в доме Лучера и его семьи. Зноя приготовила налид, и они поужинали все вместе, с капитаном Слептором, и с товарищем Галором, как и собирались. Протор тоже был с ними. Очнувшись, Лучер поспешил вернуться на площадь и сообщить соратникам о том, что с ним всё хорошо. Протора он нашёл его спящим в пыточной камере императорского дворца, в котором они с товарищами осматривали все помещения. Тот ничего не помнил о своём путешествии за пределы системы сфер, как и о том, как был спасён из плена маленьким алисидом.

— Что за вздор ты несёшь? — смеялся он над рассказом Лучера — Я никогда не был в земном мире, а тем более, на Земном шаре! Ага, в Эдеме! Ты скажешь тоже! Я ведь, животных на дух не переношу, поэтому всю жизнь и ненавидел свою работу.

— Значит, Марух оказала Вам большую услугу, стерев эти воспоминания, — хихикнул Пароний.

— Она их не стёрла, — поправил его отец — А перенесла в подсознание. Никто из членов экипажа уничтоженного алисидами корабля, не будет воспринимать случившееся с ними взаправду. Но всю дальнейшую жизнь, им будут сниться удивительные сны о говорящих котах, синих птицах, и морских великанах… Конечно, ребятам даже на ум не придёт, что всё это было с ними на самом деле, и тайное останется тайным.

— Эх, а я так хотел пригласить их к нам, на каникулах, — вздохнул Пароний.

— Можешь пригласить Аню, — предложил ему Лучер — Почему бы и нет?

— Но зачем делать из этого тайну? — не понимала Зноя.

— Да затем, чтобы другие тоже не выбрались вот так из-под скорлупы, и не были там атакованы колонией алисидов! — пояснил Галор — Земляне же, вечно лезут везде и всюду, не думая о последствиях! А представь, если они доберутся до своего заповедника, или, чего доброго, решат навестить соседей этажом ниже… Нет уж, пусть лучше ползают по шлюзам миров, полагая, что между Солнцем и Плутоном они уже давно изучили всё, как свои десять пальцев!

— Согласен, — вздохнул молчавший до этого Слептор — От алисидов их есть кому защитить, а вот от них, защитить всю систему сфер, у нас вряд ли получится.

— Кстати, об алисидах, — поинтересовался у Лучера Протор — Если всё так, как ты говоришь, что стало с моим подопытным, Крикосом?

— За него не волнуйся, — улыбнулся ему полковник — Он единственный из вас, кто при взрыве даже не пострадал, потому что создал вокруг себя собственное электрическое поле. Упав на поверхность плода вселенского древа, этот малыш смешался со своими сородичами, и теперь с ними, в своём родном мире, где ему и место. Уверен, он уже завёл там триллионы друзей!

— Ты уверен, что они не разорвали его на звенья? — усомнился Пароний.

— Не могли, — заверил его отец — Алисиды не убивают себе подобных.

Он не ошибся на счёт малыша Крикоса. В собратьев тот сразу стал своим, и был счастлив, что здесь нет, ни старших, ни младших. Нет генералов и офицеров, императоров или слуг, все равны, и никто никому не указывает, что делать. Его золотое сердечко теперь звенело в унисон с сердцами всех остальных, все были друг с другом согласны, и каждым своим звеном ощущали это единство. Крикос наслаждался этим удивительным чувством, от которого становилось так радостно и светло, что казалось, будто вся звонкая золотая колония на ветвях, плодах и корнях вселенского древа — это ты, а ты — это самое счастливое существо на свете!

В самом низу, у корней вселенского древа, сверкнула новая потянувшаяся вверх ниточка на его веретёнообразном стволе. Чей-то жизненный опыт дополнил собой замысловатый рисунок на коре из белых и чёрных волокон, внеся в него свой сочно-зелёный штрих. А чуть выше, и ещё выше, весь этот ствол был покрыт пёстрым узором из переплетённых волокон самых разных оттенков. Все вместе они напоминали тканый ковёр, гармонично сочетаясь между собой: плавно переходя от тона к тону, или наоборот — подчёркивая друг друга контрастами. Не возможно было представить себе толщину этого массивного ствола, и его обхват, не говоря уже о высоте и количестве веток! И каждая ниточка, каждая бороздка в его коре, была уникальной, как и все те судьбы, из которых этот узор на ней и образовался.

— Глупенькие, трудолюбивые микроорганизмы, — умилялась Марух, глядя на плод, в который только что возвратила Лучера и его друзей — Строят своды, выполняя свою работу, но им и невдомёк, что появление сводов внутри плода — это признак его созревания. Они побывали здесь, но так и не поняли, что алисиды, как всякие дрожжевые грибы, атакуют лишь спелые плоды. А их центральная звёздочка вовсе не умерла, перестав насыщать их своим живительным светом, просто она копит силы, которые вскоре понадобятся ей, чтобы прорасти.

Вздохнув с незыблимой негой в душе, и любовью ко всему живому на свете, Марух приняла облик пернатой девицы, и вспорхнула на ветку вселенского древа.