Елена Булганова - Девочка, которая любит

– Поздравляю, когда догадался? – ухмыльнулся я.

– Здесь уже, в подземелье. Я бы и раньше понял, если б смекнул, что ты не в силе, но тогда мне казалось, что ты все правильно делаешь. А когда ты отказался идти за яйцом и объявил, что собираешься спасать нас всех…

– А Игорь, думаешь, пошел бы? Ведь приор Гай предал его, взял в заложницы его пару.

– И что с того? – усмехнулся, чуточку успокоившись, Карамыш. – Прежде всего Печерский думал бы о том, как спасти свою половинку. Не потому, что ему так уж нужна Кирка, но перестать быть атлантом для него просто… конец света. А сам себе он новую операцию не сделает, и книги все остались у приора. Потому он в подземелье первым делом убил бы лишних, в смысле, дал им погибнуть!

– Ну и дурак этот Печерский… был, – вызверился я. – Мог бы предусмотреть, что вдруг сила не вернется, а защищать его кто-то должен.

– Может, и так! Может, этого, – кивок в сторону внимательно слушающего нас Акилы, – он бы и оставил. Но мальчишке дал бы погибнуть еще у лестницы. Раздобыл это чертово яйцо, а потом бы уж подумал, как прикончить приора Гая не своими руками. Только отец все предусмотрел, до него теперь не добраться, – добавил надменно Женька.

– Так-так, значит, ты мне врал, будто ненавидишь своего папашу? И вы с ним вместе все продумали, чтобы ты мог контролировать дело?

– А то! Отец только мне мог доверить контроль за тобой.

– Сволочь твой отец! – буркнул я.

– Так другого у меня нет. А ты… ты ведь Алексей, да?

Я коротко кивнул.

– Я догадался! Слушай, а как же твоя сестра, разве не собираешься ее спасать? Или у атлантов сестры не считаются? Ты еще должен для отца ампулы раздобыть, понял? Иначе Кирке твоей…

Карамыш, кривляясь, вывалил язык и закатил глаза.

Я чудом сдержался, до хруста сжав зубы. Женька осторожно пошевелил затекшей ступней, потерял равновесие и начал падать вниз. Акила, ухватив его уже в полете за грудки, втянул на камень.

– Не стоило, пусть бы падал, – прошипел я.

– Да ладно, когда двинем дальше, оставим валяться тут. Слушай, могу я спросить, о чем вы вообще тут говорили, что-то я не все уловил…

– Потом объясню, – хмыкнул я. – Да ты все равно не поверишь.

– Ладно, потом так потом. И слушай, было еще кое-что интересное до того, как этот тип попытался меня сжечь.

Я пару раз глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться.

– В общем, туннель оказался очень длинным. Но мы шли спокойно, никто не пытался напасть. Хотя они все время были рядом, земля шевелилась. – Акила говорил короткими фразами, между ними тяжело переводил дух, – видимо, рана его сильно беспокоила. – А потом впереди показался вроде как свет. Какой-то серебристо-зеленый, что ли. И стало гораздо теплее. Мы вышли в пещеру, не очень большую и сухую, не заболоченную. А в центре ее была дыра диаметром два метра примерно. И из нее шел этот свет, бил лучом в потолок и рассеивался от него. Теплый, очень теплый свет. А совсем недалеко от дыры стояла палатка.

– Что? – не смог я сдержать удивленный вскрик.

– Ага, самая обычная, туристская, одноместная. Около нее было кострище, тренога для котелка, бревно, чтобы сидеть. Но в палатке никого не оказалось.

– Ты что, заглядывал в нее?

Вот я бы, скорее всего, не решился: так таинственно и жутко было все это.

– А то! Первым делом. Потом подошел к дыре, заглянул. Но увидеть внизу ничего невозможно, свет просто ослепляет. Думаю, яйцо именно там.

Акила замолчал, плотно смежив ресницы. Я пытался осмыслить сказанное, придумать какой-то план. Может, в самом деле завладеть яйцом, но использовать против приора Архелая, чтобы выбраться с острова? Ведь что-то же нужно делать!

– И больше ты ничего там не видел? – спросил я скорее от растерянности, чем от любопытства.

– Не видел, – с закрытыми глазами усмехнулся парень. – Зато слышал. Или чувствовал, даже не знаю, как точнее сказать.

– Что?!

– Когда я стоял у той дыры, то вдруг в моих мозгах словно родились слова, потом сложились во фразы… В общем, не могу объяснить. Но смысл был такой: «Я позволю твоему брату уйти. Ему, но не тебе. Просто спусти его с камня, и я выведу его на поверхность».

Несколько секунд я оцепенело таращился на Акилу, прикидывая, уж не свихнулся ли на почве постоянной тревоги за Сида. Потом перевел взгляд на Женьку:

– А ты что-то слышал?

Тот в ответ отрицательно дернул головой, а Акила уточнил:

– Я велел ему оставаться в проходе, так что к дыре он не приближался.

– И… что ты думаешь делать?

– Есть мыслишка, – с готовностью отозвался Акила. – Нам нужно сходить туда втроем: тебе, мне и Сиду.

– Зачем?

Хотя я и сам планировал это сделать.

– Ну, мне кажется, ты тоже что-нибудь услышишь. И тебе тоже разрешат уйти. Тогда ты возьмешь Сида и…

– Без тебя никуда не пойду! – выкрикнул мальчик, но Акила даже не глянул на него.

– С чего ты взял, что разрешат? – допытывался я.

– Ну, есть одна теория. Допустим, эти существа, литосы, или яйцо, или все вместе, в общем, как-то сканируют наши мозги. И они увидели, что Сид им не враг. Он ведь у нас всех любит и жалеет. Я давно уже понял, что он не сможет быть членом Ордена, участвовать в боях. Не для него это.

Мальчик, стоявший в напряженной позе напротив брата, мучительно покраснел и опустил голову.

– Ладно, а что насчет меня?

– Так ведь и ты не враг Древним, ты – один из них. Какие к тебе могут быть претензии?

– А к тебе?

Акила удивленно присвистнул:

– Ну, ты загнул, друг! Я восемь лет в кадетах и все это время учился ненавидеть Древних, так что у меня эта ненависть уже в крови кипит.

– Ты ненавидишь абстрактных Древних! – горячо возразил я. – Но ко мне ведь ты нормально относишься? Я прежде сам ненавидел членов Ордена, потому что те, кого встречал, были мерзавцами. Но познакомился с тобой, с Винсентом…

Акила молчал, поскрипывал зубами, потом проговорил задумчиво:

– Нормально отношусь, это верно. Я в общем-то даже этих странных литосов не могу ненавидеть, потому что понимаю: не они виноваты в смерти Рауля, а предатель Архелай. Но суть в том, что, если я выберусь отсюда, моя жизнь все равно будет связана с Орденом, а значит, с истреблением Древних. И хватит время тянуть, пошли уже.

Он с трудом начал подниматься на ноги, Сид бросился к нему, подставил плечо.

Я спрыгнул с камня и помог спуститься Акиле, потом Сиду. Бросил взгляд на Карамыша: он лежа наблюдал за нами прищуренными глазами. И я против воли в очередной раз восхитился мужеством этого типа: он не спрашивал о своей судьбе, хотя, брось мы его тут связанного, она была бы ужасна. Уже отойдя на десяток шагов от валуна я не выдержал и крикнул:

– Ладно, если сами останемся живы, на обратном пути решим, что с тобой делать.

Женька ответил мне полным ненависти взглядом.