Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

— Ты — меня? — речной дракон Чен-Тан Лун вскинул брови. — Мне казалось, это ты хочешь со мной поговорить наедине. Я всего лишь дал тебе такую возможность!

— Прямо сейчас я хочу посмотреть, где нам лучше перехватить всадников Прикованного, пока они не добрались до Симураны, — старый дракон поморщился. — Но поговорить о беде из Мертвого леса нам действительно нужно… Наедине, чтоб не смущать молодежь.

— Кого ты боишься смутить — этого наглеца Айтвараса Жалтиса? — хмыкнул Чен-Тан.

— Очень многообещающий молодой дракон, не понимаю, почему он тебя так раздражает, — шевельнул седыми бровями старый Водный змей.

— Что же он такого необыкновенного обещает — натаскать в Ирий побольше бессмысленных человеческих игрушек? Чего хорошего можно ожидать от змея, ездившего в мир человеков… учиться? Этой, как ее… физике! — В голосе красного речного дракона звучало такое искреннее недоверие, словно он сомневался в самом существовании «этой, как ее… физики». — Чешуйня какая!

— Человеки — интересные существа, — задумчиво сказал старый Водный. — Не те человеки, что перебрались в наш мир, а те, что остались в своем. Противоречивые. Странные. Но безусловно… интересные! — повторил он. — Их, как ты выражаешься, игрушки, далеко не бесполезны — хотя бы Кризины медицинские приборы, — в голосе старого Водного прозвучали почти восторженные нотки. — Сколько жизней Лун они спасли! А ведь наш род, род детей Владычицы, когда-нибудь просто закончится. Когда на лавовом плато вылупится последний истинный Лун. Да и новые Мин тоже не появятся на свет без драконьих жен.

— Если мы начнем нарушать традиции, то исчезнем гораздо раньше, чем треснет последнее яйцо! — Чен-Тан резко взмахнул рукой, давая понять, что Кризины приборы и драконьи жены слишком ничтожны, чтоб их обсуждать.

— Ты будто старше меня! — запрокидывая седую голову, совсем по-мальчишески расхохотался старый Великий Водный. И вдруг посерьезнел: — Мы слишком… мудрые. Опытные, все повидавшие, всезнающие… возможно, поэтому и не способные справиться с новой угрозой. Против не живых и не мертвых солдат Прикованного нужно что-то… особенное. Нам нужны необычно мыслящие драконы, даже если их необычность придет из человеческого мира!

— А может, это только ты недостаточно мудр, старший брат мой? — стоящий за спиной у Великого Водного речной змей вдруг жутко ощерился. — А то и попросту пережил свой разум, вот и не способен защитить Ирий… вот и ищешь помощи у бессильных и безмозглых змеенышей?

Брови старого Водного снова изумленно поползли вверх, он начал оборачиваться…

Речной дракон Чен-Тан резко взмахнул рукой, тростники вокруг распались, и сразу пять черных молний пронзили пространство. Громадные коты обрушились старому змею на плечи, один повис на груди, яростно шипя и вспарывая когтями кожу, двое вцепились в ноги… Старый Великий Водный рванул вцепившегося ему в грудь кота за лапы. Раздался пронзительный душераздирающий вопль, все вокруг окатило горячей алой кровью, и разорванное почти пополам кошачье тело плюхнулось в воду. Второго кота старый змей подбросил ударом ноги… драконьи когти с чвяком вышли у кота из спины, пушистый воин содрогнулся и обвис бессильно всеми четырьмя лапами. Его собрат гибким, как извивающаяся черная лента, движением взметнулся на плечи Водному — и зубы сомкнулись на еще человеческом горле! Старый змей пронзительно вскрикнул и обеими руками стиснул кота так, что послышался хруст раздавленных ребер. Другой кот мгновенно сиганул вверх, раскраивая ему запястье когтями и зубами. Змей уже стремительно обрастал броней чешуи поверх тонкой человеческой кожи, чешуйки цвета морской волны побежали вдоль щеки… Он не успел. Почти раздавленный в его хватке кот последним усилием вгрызся ему в горло! Струей брызнула черная кровь… Змей замахал руками, точно рассчитывая взлететь как на крыльях, но жутко — не рычащие, нет — ревущие коты не отпускали ни на миг! Черные струйки, похожие на траурные ленты, бежали по груди, по рукам, по шее старого змея. Он еще раз, уже слабо и беспомощно, взмахнул руками и… рухнул в воду у прибрежных тростников. Длинные седые волосы намокли, став темными. Взгляд Водного на миг вспыхнул надеждой и торжеством, его пальцы судорожно сжались, надеясь поймать родную, спасительную стихию…

— Напрасно! — прошипел Чен-Тан, наступая на грудь поверженному Повелителю. Вода залила лицо старого Водного, точно отделяя его от мира живых топким прозрачным стеклом, водные струи бессильно выскользнули из стиснутых рук, а наклонившийся над заводью Чен-Тан Лун с наслаждением наблюдал, как ужас и недоумение вспыхивают в глазах старика.

Старый Великий Водный забился во вдруг отказавшейся слушаться воде. Фырчащие и завывающие коты рухнули в воду вместе с ним, яростно кромсая так и оставшуюся человеческой кожу крючьями когтей. Струи черной крови расползались лужицами, пока еще не смешиваясь с водой, как густое масло.

— Мертвый лес — не беда и не угроза. Это возможность. Не для всех. Для по-настоящему мудрых и знающих. — Чен-Тан самодовольно улыбнулся, не оставляя сомнений, кого единственного он считает мудрым и знающим. — Я уничтожу Прикованного, как только он перестанет быть мне полезен, а пока что именно он велел коту Ирусану отдать мне черных убийц и помог забрать у тебя Силу Воды, старый водяной червь! — проорал Чен-Тан в лицо погружающемуся все глубже Великому.

Коты ответили жутким протяжным мявом, вода вскипела, точно проваливаясь в открывшуюся посреди заводи ямину, в глубине что-то ухнуло… и фонтан черной крови ударил в потемневшие небеса. Густое и плотное одеяло туч, обложившее только что ясные небеса, разрезал зигзаг молнии. В воздухе отчетливо запахло озоном… и кровью.

Чен-Тан повернулся спиной к бьющимся на дне заливчика темным силуэтам — будто коты там крупную рыбину ловили. Снова выплеснулась струя крови — осела на заводи темной лужей и на сей раз начала медленно, капля за каплей, растворяться, смешиваясь с водой. Окончательно потемневшее небо громыхнуло громовым раскатом, молнии теперь били часто и густо, сотнями сверкающих булавок вонзаясь в закипающую темную воду. Раздалось пронзительное, мерзкое и в то же время жалобное «мяа-а-а», и двое уцелевших котов выползли на прибрежные валуны — струйки алой крови тянулись за ними.

— Мы выполнили… приказ… — судорожно разевая полуразорванную пасть, прохрипел один.

— Старший Кот Ирусан и старейшины рода Корат узнают об этом, — через плечо бросил Чен-Тан. — Жаль, при выполнении задания никто из вас не выжил. — Он обернулся и поманил пальцем. Коты недоуменно глянули на этот кивающий палец… Волна позади них поднялась, как поднимается на хвост атакующая змея. Откатилась, точно примериваясь… и ринулась на котов, в один миг слизнув их с гладких камней заводи. Водоворот завертелся, в белой пене на черной воде мелькнули безумно вытаращенные глаза, отчаянно бьющие по воде лапы, бессмысленно и бессильно раззявленная пасть — и все исчезло. Чен-Тан Лун стоял на берегу и торжествующе улыбался… ровно до того момента, пока поглотившая котов вода не вскипела снова, взламывая берег, как абордажный тесак консервную банку, не поднялась над горизонтом сплошной прозрачной стеной и хищно не ринулась на того, кто уже считал себя ее хозяином. Чен-Тан Лун закричал и кричал все время, пока созданный на воде и «родственной крови» экран сворачивался и растекался лужицей по судебной пещере Владычицы Табити-Змееногой.