Татьяна Леванова - Сквозняки. Ткачи Заклинаний

– Открой глаза, все хорошо, мы одни, – тонким голосом сказала двойник.

– Неужели у меня такой голос? – ответила Маша и открыла глаза. Двойник улыбалась, приблизив лицо так, что Маше захотелось откинуться назад, вот только двигаться она больше не могла.

– Где мы? – спросила девочка. Двойник отодвинулась, давая ей осмотреться. Кругом были сине-зеленые кристаллы и темное-темное небо.

– На самой верхушке Управления. Это кристалл-украшение на крыше Радужной башни. Если свеситься, можно заметить край смотровой площадки, куда шла та лестница с запертым люком. Помнишь, в комнате, где ты была только что? Когда я только прибыла в этот город, я сразу нашла это место при помощи фонарика колокольцев, как самое безопасное, и послала маячок рогаткой!

Двойник, хихикая, показала на трещину в сине-зеленом стекле, где застряла кварцевая градина.

– А ты сильная, – удивилась Маша. – Кажется, даже сильнее меня.

– Уж теперь-то точно, а раньше ведь нет, – заявила двойник, и Маша помрачнела, вспомнив о том, что ее ждало в ближайшем будущем.

– Нам давно надо было поболтать, – затараторила двойник. – Для начала успокойся и не паникуй. Я тебя нашла – я тебя не брошу!

– Не бросишь? – переспросила Маша.

– Пока полежишь здесь, а потом я найду тебе более уютное местечко. Буду тебя охранять, заботиться о тебе, заработаю денег, найму кого-нибудь, кто будет тебя кормить, мыть, в перерывах между подвигами буду читать тебе вслух…

– Постой, ты собираешься оставить меня в таком состоянии? – дошло до Маши.

Двойник отвела взгляд.

– Больше-то ничего не поделаешь, – мрачно сказала она. – Вылечить тебя невозможно. Но ты мне не чужая, самая родная в этом мире, я тебя не брошу…

– Ты обалдела? Просто верни мне мое! Я закончу свои дела в этом мире и вернусь домой, а тебя отдам Ткачам Заклинаний, такая необыкновенная Кукла, как ты, наверняка пригодится для более…

– Это я – Кукла?! – двойник рассмеялась. – Дорогуша, ты что-то путаешь. Кукла, созданная для того, чтобы обезвредить меня – ты, меня спасла только магия, иначе мы бы с тобой поменялись местами.

Маша вытаращила глаза.

– Ты появилась всего несколько дней назад, и у тебя нет никого, кроме Федора Ветровича. А мне уже тринадцать, у меня родители, родные, друзья, Андрей, я в школе учусь, я кучу миров спасла…

– Это у меня родители… Это же я кучу миров… – обомлела Маша. – Постой, у Бабули было об этом… Ты не знала, что ты Кукла, но рядом со мной, рядом с настоящей, ты должна увидеть разницу!

– Бедняжка, – двойник погладила Машу по щеке, – это ложная память, вызванная магией. Пока ты еще была неодушевленным Заклинанием, натянутым на манекен, я уже совершила немало подвигов, я спасала детей от пожара, я находила пропавшие вещи, люди нескольких городов вспоминают меня с благодарностью. Все, что ты помнишь, – жизнь, прожитая мной.

– С благодарностью ли? – ухватилась за зацепку Маша. – Зачем ты начала грабить людей? Зачем сожгла кондитерскую?

– Благодарность свойственна не всем людям, – задрала нос двойник. – Тех, кто говорил «спасибо» и помогал мне, я не трогала, а всем остальным пришлось преподать урок. Я же Сквозняк, я смотрю, что в мире не так, и исправляю это. В этом мире люди разучились быть благодарными.

Маше показалось, что в этих словах прозвучал сарказм. Но двойник говорила всерьез. Она спокойно и уверенно смотрела Маше в глаза.

– Какая ерунда! – Маша попыталась покачать головой. – Можно подумать, во всех мирах все люди благодарны! Я никогда не ждала благодарности, я просто помогала!

– А вот это и отличает тебя, Куклу, от меня, Сквозняка. Ты создана, чтобы подчиняться и не просить благодарности. А я не привыкла к тому, чтобы мне не воздавали по заслугам.

– Я, мне, меня, – передразнила Маша двойника. – По заслугам… Кто ты такая, чтобы судить других? Благодарность тоже надо принимать с благодарностью! Вспомни кондитерскую, которую ты сожгла. Ее владелица сделала мне немало добра, не требуя «спасибо».

Маша не стала сообщать двойнику, что Бабуля надеялась, что, помогая Маше, она косвенно поможет своей внучке помириться с отцом. Но Маша не могла нести ответственность за родственные чувства Алины и Федора Ветровича, так что платой за доброту Бабули это назвать было нельзя.

– Видишь, значит, я ее воспитала! – фыркнула двойник.

– И что, во всех мирах ты помогала людям, убирая их дома и моя посуду? Они выражали тебе благодарность, и тебя тут же уносило домой? – коварно уточнила Маша.

– Я помню, что я во всех мирах помогала по дому, – парировала двойник. – В первом мыла посуду и помогала готовить, во втором чистила и резала какие-то лимоны, в третьем разобрала травы по пакетикам, например, а еще следила за тестом, в четвертом заправляла чужую постель, в пятом… Что же я делала в пятом… Чай подавала, кажется, воду приносила, помогала в овощном магазине, возилась с ребенком и птенцами…

– Хватит! – Маша ужасно рассердилась. – Это просто помощь по дому! Ну как ты не понимаешь, по дому помогать – это нормально, ты же среди людей живешь. Просто свиньей не надо быть! Не это вызывает Сквозняка в другой мир, не это возвращает его домой! А как насчет изучения других миров, знакомства с людьми, как насчет свежего взгляда со стороны, это ты помнишь?

Двойник растерянно моргнула.

– Это всего лишь набор слов, – неуверенно произнесла она, взяв Машу за руку. – Людям нужна реальная помощь. Свежий взгляд со стороны на беспорядок в их домах важнее поисков белой Мя. Или вот привели колдуну на Маяке ученика – зачем, спрашивается, был бы хороший парень, окончил бы школу, стал моряком…

– Поиски белой Мя – это поиск истории народа Мя. Как ты считаешь, может целая цивилизация существовать и развиваться, забыв свою историю? – возразила Маша. – Тебе этого не понять, потому что ты не думаешь, не чувствуешь. Потому что ты искусственная. Ты смотришь на внешнее и не ищешь глубоко. А Андрея я никуда не приводила. Это сложно объяснить. Дело было в том, что он изменился, понимаешь? Изменился ради меня.

Она чувствовала себя все более и более уставшей, и не столько потому, что у нее продолжали холодеть руки и ноги, сколько потому, что она не видела смысла объяснять сложные человеческие вещи кукле, пусть даже говорящей и волшебной. Маша опустила взгляд и увидела кольцо на руке куклы.

– Ты говорила с ним? Говорила с помощью кольца? – требовательно спросила девочка.

– Говорила, – двойник опустила ресницы.

– И как он?

– Знаешь, он изменился. Изменился ради меня.

Маша подумала, что она ослышалась.

– Ты просто повторила то, что сказала я? – уточнила девочка.

– Нет, – двойник выпустила ее руку и отошла туда, где сине-зеленые кристаллы расходились, открывая звездное небо. Стон Эоловых арф, казалось, стал громче, а ветер холоднее. Маша чувствовала себя так, словно лежит в ледяном гробу, как венцесса Калина Горькослезная.