Сергей Алмазов - Про Стёпу

- Хочешь сказать, что Стёпа читает твои мысли?

- А ты не знала, что дети хорошие экстрасенсы? О, они очень чувствительны. На уровне эмоций их обмануть невозможно. Они чуют фальшь за версту. И главное - они всё понимают. Вспомни себя в детстве...

- Но ведь это так не похоже на всех остальных... Ты хочешь, чтобы его дразнили "ботаником"?

- А ты предлагаешь подстраиваться под остальных?

- Нет, но...

- Не волнуйся, дорогая. Не будет Стёпа никаким ботаником. Вот недавно мы читали "Невидимку" Уэллса. А сейчас в "Занимательной физике" прочитали, что по физическим законам невидимка должен быть абсолютно слепым - потому, что свет должен преломляться в хрусталике глаза и фокусироваться на сетчатке. А у невидимки это невозможно, так как и хрусталик и сетчатка у него прозрачные, и ничего не преломляют и не фокусируют... Стёпа всё это слушал... слушал, а потом сказал что мир, в котором нарушаются законы физики гораздо интереснее. А если всё будет по закону, то обычный лягушонок даже полететь не сможет... Так что не переживай - зануда из него не вырастет.

- Я рада...

- Значит, ты не будешь возражать, если мы немножко позанимаемся проблемами подсознания?

Мама не могла ничего противопоставить папиному напору (подкреплённому дымовой завесой) и быстро сдала свои позиции. В полном единодушии они пришли на кухню, где их встречал радостный Стёпа, домывающий последнюю ложечку.

Папа с мамой посмотрели на Стёпу новыми глазами, и Стёпа не мог это не почувствовать.

- Вы такие красивые. Я вас очень люблю...

- И мы тебя очень любим, дорогой. Ты у нас самый лучший.

- Спасибо. Папа, я кажется придумал, как их подружить!

- Очень интересно...

- Им надо полюбить друг дружку!

- Не даром говорят: "Всё гениальное просто", - воскликнула мама.

- Ага, а ещё "Устами младенца...", - подхватил папа.

- Я даже знаю, как это сделать! - радостно продолжил Стёпа.

- Как же?

- Надо чтобы разум полюбил Душу. А Душа и так всех любит...

В этих простых словах было столько мудрости, что папа с мамой замерли, не веря своим ушам. Потом они оба разом почувствовали какое-то тепло, разливающееся вокруг них. И не сговариваясь, они кинулись к Стёпе и стали его радостно обнимать. И папа, и мама, да и Стёпа тоже почувствовали самое настоящее Счастье.

Перед сном Стёпа вспомнил своё обещание - раздобыть пистонов для друзей. Он полез в стол и извлёк оттуда самопал, сделанный из маминой прищепки, и маленькую коробочку с пистонами. Самопал представлял собой усовершенствованную прищепку, которую Стёпа с папой разобрали, пропилили в ней дополнительную бороздку и собрали таким образом, что пружина превратилась в спусковой механизм. Достаточно было её взвести, заложить пистон и "мушкет" был готов к выстрелу. Стоило надавить пальцем на пружину, раздавался выстрел, появлялось облачко дыма и вкусно пахло серой.

Стёпа иногда постреливал дома из этого самопала. В основном для запаха - ему нравилось нюхать этот синенький дымок. В коробочке оставалась ещё пара дюжин пистонов, и Стёпа не без сожаления упаковал всё это в пакетик - чтобы не замочить, и положил на тумбочку - чтобы утром не забыть.

Когда свет потух, Стёпа вспомнил всё, о чём они говорили с Улей, и решил заняться своими мыслями. Он закрыл глаза и представил себе, что все его мысли - это стадо маленьких беленьких овечек, которые пасутся на лужайке и щиплют зелёную травку. Он - Стёпа, был пастушком, который смотрел за овечками. Ещё у него был помощник - дедушкин шмель Шарик. Шарик летал над овечками и следил за порядком.

Овечки были послушные, не разбегались - паслись себе мирно, помахивали хвостиками и жевали травку. Не то, что днём...

Стёпа полюбовался на эту идиллию и решил, что на ночь овечек лучше поместить в загончик - мало ли что с ними может случиться, пока он будет спать. Мысленно соорудив небольшой вольер из дощечек, Стёпа велел Шарику, чтобы тот построил овечек в один ряд. Потом отдал команду, и овечки стали по одной прыгать через заборчик. От нечего делать, Стёпа стал считать их:

- Одна, две, три...

Проснулся Стёпа, когда мама открыла дверь и ласково сказала:

- Стёпушка, вставай. Пора в садик.

Стёпа не сразу сообразил, что уже утро - всю ночь ему снились овечки, луга, поля, леса и прочие красивые места.

- А тот мир, где живёт Душа, не так уж и отличается от нашего, - подумал Стёпа.

На прогулке Стёпа прикрепил на себя пакетик с самопалом и поплыл на встречу со своими друзьями.

Черепашки были уже на острове и маялись от скуки.

- Мы тупеем на этой войне, - бубнил Атос.

- Се ля ви, - соглашался с ним Портос, ковыряя шпагой песок, а Арамис - тот и вовсе лежал и зевал во весь рот. Появление Стёпы было как нельзя кстати.

- Привет, друзья. Я вам кое-что принёс, - сказал Стёпа, извлекая заветный пакетик.

Друзья с интересом окружили Стёпу и стали наблюдать, как он заряжает самопал. Раздался выстрел, и мушкетёры одобрительно загудели.

- Ну-ка, дай я, - сказал Арамис, оттолкнув Портоса.

- Сударь, вы невежа, - добродушно сказал Портос, немного посторонясь.

Раздался ещё один выстрел, и Стёпа решил, что самое время ему отправиться к Уле. Он, под шумок, попятился назад и незаметно булькнул в воду.

Когда он приплыл на берег, Ули ещё не было. Стёпа вылез из воды и встал на то место, где обычно появлялась Уля. Вдруг, какая-то сила мягко отбросила его в сторону.

Стёпа упал на песок и увидел, что воздух на том месте, где он только что стоял, заколыхался так, как будто это был не воздух, а вода, если бы её перевернули вертикально и бросили в неё камень. Потом в центре этого возмущения возник Улин домик и упал на песок.

Стёпа сидел с открытым ртом и во все глаза смотрел на эти нарушения законов физики.

- Привет. Ты чего? - спросила Уля.

- Я стоял на этом месте, и меня что-то толкнуло.

- А, это волна. Это не страшно.

- Какая волна?

- Я точно не знаю. Знаю, что при полёте как-то искривляется пространство и образуется эта волна. Кажется, она гравитационная... но я не уверена. Может быть, дедушка расскажет об этом подробнее... А как твои дела?

- Да, ничего... потихоньку. А у тебя как?

- У нас Маргарита Степановна заболела и сегодня с нами будет Клара Захаровна...

- А чем она заболела?

- Не знаю. Нам сказали, что заболела и всё.

- А у меня бабушка тоже болела в прошлом году...

- Это плохо…

- Конечно, плохо… Уля, а ведь дедушка Ульрих говорил, что нет ни добра, ни зла…

- Да, их нет. Вернее есть только добро. А зло делаем злом мы сами. Из добра.

- Квак это? - привычно квакнул Стёпа. Он уже почти перестал удивляться - с Улей всего можно было ожидать.

- Болезнь - это от слова "боль", правильно?

- Д-да.

- А как ты думаешь, боль - это плохо или хорошо?