Ая Эн - Уровень Сампи

Она еще раз внимательно посмотрела в зеркало на свое отражение и сказала:

– Я не буду брать задания. Не буду искать работу. Не буду как все.

Отражение не отреагировало. И даже голос в голове молчал.

Пипа набросила огромный махровый халат (единственная одежда, которая нашлась в шкафу если не считать дурацких тряпочных тапочек), вышла из ванной и вдруг, как наяву, увидела много разных зеркал и примерно одинаковую себя в них. И откуда-то нахлынули обрывки воспоминаний о Желтом Доме, и о множестве других Домов, и о…

– Сколько лет я была в Фтопке? – бледнея, прошептала Пипа.

«Шестьдесят семь», – немедленно ответил тот, кто сидел в ее голове.

– Сколько на самом деле! – закричала Пипа. – На самом! Деле!!!

Сидящий в голове промолчал, но он был ею, и она не услышала, а каким-то образом узнала ответ – словно всегда его знала. Полторы тысячи лет.

– А-а-а-а-а!!! Полторы!!! Тысячи-и-и!!!

… Дядя Алид в это время прогуливался за дверью, подслушивал и периодически подсматривал в замочную скважину. Он все-таки сомневался в том, что девчонка – ангел.

– Не-е-е-ет!!! – орала Пипа.

В замочную скважину было видно плохо, но все-таки Алид разглядел, что девочка спорит с кем-то, висящим под потолком; что смотрит вверх и, хотя крайне возбуждена, не выглядит ненормальной. Алид много лет специализировался на нервных болезнях и всяких психов-шизиков мог вычислить за километр.

– Похоже, она и впрямь была ангелом и сейчас говорит с кем-то из своих… – пробормотал он и проворно отскочил от дверей, заслышав шаги.

Спустя секунду из-за поворота показался Цинци Мо – официант. Он с некоторой тревогой посмотрел на Алида. Они поздоровались. Ситуация требовала объяснений: ни одному, ни второму нечего было делать в столь поздний час в этом месте. Кроме Пипы на этом этаже в данный момент никто не жил.

Цинци Мо собирался познакомиться с Пипой по указке жены (той самой приемщицы Илонны) и предложить более выгодный для себя вариант взаимных подарков. Но говорить о таком в присутствии третьих лиц было никак нельзя. К счастью, Алид первым нарушил молчание. Он сказал:

– О, вы еще на работе! Как видите, я тоже… Наша новая клиентка так… Такая… Так любопытно разговаривала с Ойётамори-сан… – и с некоторой гордостью добавил: – Я присутствовал! К сожалению, не могу разглашать подробностей…

– О, да? Да-а… – протянул Цинци, лихорадочно соображая, что ответить. – Да, я тоже не могу разглашать подробности, но она заказывает еду в номер такую, что…

Ни один из двух не решался постучать. Обмен пустыми сплетнями продолжался. И тут в коридоре нарисовался новый персонаж. Это был очень молодой парень, мускулистый, крепкий, не красавец, но из тех брутальных типчиков, которые нравятся большинству молодых женщин. Грязнющий – и как такого только пустили в отель?! В руке он сжимал какую-то бумажку. И озирался по сторонам, словно не знал, куда ему надо.

Приблизившись к Алиду и Цинци, парень смерил обоих презрительным взглядом и сфокусировался на двери в номер Пипы – очевидно, он нашел, что искал.

– Вы к кому, молодой человек? – сухо поинтересовался Алид.

«Молодой человек» еще раз смерил его взглядом, фыркнул:

– К ангелу!

И решительно постучался.

Алид и Цинци переглянулись и дружно отступили. Но не ушли.

Лампы в позолоченных плафонах горели в коридоре через одну, а некоторые мерцали, в наступившей тишине их свет казался зловещим. Где-то в глубине здания раздался бой часов – они опаздывали, полночь уже минула.

Пипа открыла не сразу. Она была босиком, с мокрыми еще волосами, в махровом халате – явно мужском.

– Ау? Приве-е-ет!!! – Пипа была рада увидеть друга, однако ее радость не была взаимной.

Аууарен хмуро оглянулся – мужчины, стоящие в коридоре, аж шеи вытянули в сторону Пипетки – и разозлился:

– Войти можно?

– Конечно!

Ау вошел и демонстративно захлопнул дверь прямо перед любопытными носами.

– Отлично! – язвительно заявил он, пройдя вглубь номера. – Значит, официант и врач, если судить по униформам…

Пипа не успела ответить, тон Аууарена ей совсем не понравился, и она не совсем понимала, что Ау имеет в виду.

– Ну что ж, ты устроилась – супер! Небось и ванная есть?

– Ага, ага! – обрадованно закивала Пипа. – Вон там! Хочешь помыться?

Ау скривился, и Пипе опять ужасно не понравился его настрой.

– А не откажусь! – Ау решительно встал. – Где, говоришь?

– Там…

Ау прошел в указанном направлении.

«Он с каждым днем меняется в худшую сторону! – расстроилась Пипа. – Ну почему он так?… Может, он просто устал сегодня, сейчас отдохнет в ванне, отогреется, расслабится и…»

Аууарен Рен отдыхал и отогревался примерно полчаса, может, чуть больше – не слишком долго, но Пипа не знала, чем себя занять все это время. В ее номере не было ничего, чем можно было себя развлечь. На одном из столиков лежала шахматная доска, а в ней – фигурки. Но не играть же самой с собой в шахматы в середине ночи!

Диди. Развитие цивилизации на планете, населенной бывшими фтопленниками (местные называли ее Свобода, ангелы – Земля-75-доп) примерно соответствовало состоянию дел на нашей Земле-12 в конце девятнадцатого века. Плюс-минус. Например, электричество уже существовало, но у нас им еще не освещали дома и улицы, а на Свободе – освещали. Но! У нас прогресс как попер в два дцатом веке, так сразу с каждым годом становилось (и становится) жить все комфортнее, каких-то сто лет – и вот тебе интернет в каждый дом. А на Свободе этот процесс притормаживается так, что мама не горюй. Освещение уличное уже лет пятьсот есть, а о радио никто и не задумывался пока, не говоря уже о телевидении, самолетах и прочих радостях. Делается это преднамеренно.

Ау вышел из ванной без штанов. Эмм… Не в смысле совсем голый, а именно без штанов, то есть без брюк. В трусах и рубахе. Штаны его за день совсем извазюкались, он их кое-как застирал и перекинул на сушилку. Сушилки в «Хилом Тони» изначально предназначались для подогрева полотенец и белья, дабы особо нежным постояльцам было приятнее вытираться и одеваться после душа или ванны.

Вообще, надо иметь в виду, что даже миры, очень похожие друг на друга, в любом случае сильно отличаются в мелочах. Взять, например, ту же ванную комнату в «Хилом Тони». Во-первых, это было помещение с большим окном, поскольку считалось, что ванная без хорошего вида на улицу – плохая ванная. Этикет предписывал закрывать шторы только на время непосредственного принятия ванны или душа. А например, умываться и чистить зубы рекомендовалось, посматривая в окно. Во-вторых, ванн было две, причем они располагались рядышком, так, чтобы можно было легко перейти из первой во вторую. Первая должна была наполняться моющей пеной, в ней следовало смывать с себя основную грязь; вторая же наполнялась чистой водой с духами, в ней полагалось расслабляться уже в чистом виде. Ванны имели форму, близкую к треугольной (чтобы возлежать, удобно расставив ноги). Подогреватели для полотенец были не изогнутые трубы, по которым течет горячая вода, а такие как бы кресла – на тот случай, если тебе не хочется вытираться, покинув вторую душистую ванну, а приспичило посидеть на теплом ложе и еще немного порасслабляться.