Виталий Губарев - Путешествие на Утреннюю Звезду (Рисунки В. Алексеева)

— Понятно,- сказал Волшебник и с достоинством прикоснулся к своей бороде. — Ну, а такая растительность, простите меня, друг, украшает лица эферийцев?

— Украшает?- спросил Клад,не скрывая своего удивления.- Мне это не кажется красивым.

— Вот как? — слегка обиделся Волшебник.

— Право же, это совсем бессмысленная растительность.

— Черт возьми!- воскликнул Волшебник. — Я иного мнения о своей бороде!

Клад рассмеялся.

— Я не понимаю выражения «черт возьми»,друг земляк… Ваша шкатулка не смогла перевести слова «черт», потому что в нашем языке, вероятно, нет ничего равнозначного.

— Видите ли,- смутился Волшебник,- это слово ничего не значит… так себе, поговорка… Правда,среди невежественных людей,которые еще,увы,встречаются на нашей Земле,существует поверье,что черт может после смерти человека утащить его душу в преисподнюю и поджаривать на сковородке…

— А что такое душа и преисподняя?

— Такая же бессмыслица, как и черт!

— Не понимаю, как земные люди могут занимать свои мозги бессмыслицей? Это еще более странно, чем ваша борода, друг земляк. Кстати сказать, наши враги с Сино Тау тоже носят бороды… Поэтому мы и приняли вас за синота.

— Это меня очень огорчает, друг…- Старик смущенно оглянулся на мальчиков и невнятно пробормотал:- Хотел бы я видеть доброго Волшебника без бороды…

Чтобы прекратить неприятный для дедушки разговор,девочка спросила,краснея и запинаясь:

— Скажите, пожалуйста… зачем вы носите эти желтые маски и костюмы?

— Они предохраняют нас от зноя Эо Тау. Даже в горах Эо Тау, где сравнительно прохладно, мы чувствуем себя плохо. Кроме того, на Эфери Тау воздух сильно разрежен. Поэтому легко нам дышится только здесь, в горах. А внизу от излишков кислорода нам помогают избавляться эти желтые маски… Но, друзья, продолжим беседу позже… Мы уже прилетели в наш лагерь.

Взволнованные космонавты словно по команде посмотрели вниз. Летательный аппарат медленно парил над огромным горным плато, с трех сторон окруженным темными зубчатыми скалами. Четвертая, открытая сторона плато, кончалась головокружительным каменистым обрывом над океаном. Даже отсюда, с воздуха, было видно, на какой страшной высоте основали разведчики Эфери Тау свой лагерь.

Глубоко-глубоко внизу белела тоненькая и, казалось,неподвижная ниточка океанского прибоя. Там, должно быть, бушевал шторм. Но здесь, в тишине, можно было лишь догадываться, с каким шумом разбивались о прибрежные камни пенистые валы.

Посреди плато двумя рядами возвышались шестигранные строения с прозрачными, поблескивающими под солнцем куполообразными крышами. А рядом с ними стояли летательные аппараты, такие же, как и тот, в котором сейчас находились земляне. Из строений торопливо выбегали люди в желтых костюмах. Они приветливо махали руками снижающимся космонавтам.

Крылья летательного аппарата приподнялись и затрепетали, словно крылья птицы. Легкая вибрирующая дрожь передалась от аппарата землянам. Но это продолжалось не больше трех секунд. Аппарат неслышно коснулся поверхности плато. Невидимая крыша над головами путешественников разомкнулась, и в кабину ворвались струи холодного воздуха и громкие гортанные возгласы:

— Верито, зэмлаки!

— Верито, верито!

— Зэмлаки, верито!

Волшебная шкатулка поперхнулась, защелкала и, наконец, перевела: «Привет землянам!»

Летательный аппарат окружили люди.Десятки глаз, опушенных темными ресницами, сияли улыбками.

Волшебник поднялся во весь рост и торжественно крикнул:

— Верито, эферийцы!

— Верито!-дружно ответили разведчики Эфери Тау.

Земляне вышли из кабины. Им было холодно, зубы начали мелко-мелко постукивать. Они дышали, широко открыв рты, им не хватало воздуха. В ушах зашумело.

Клад сделал движение рукой, и разведчики Эфери Тау умолкли и расступились, образуя проход.

С трудом поднимая сразу ослабевшие ноги, земляне двинулись за Кладом к высокому шестистенному строению. Одна из стен с мягким шелестом поднялась перед ними и сейчас же опустилась, как только они вошли в помещение. Клад остался по ту сторону входа.

В помещении было тепло и дышалось легче.

— Приступ горной болезни,- сказал Волшебник.-Не огорчайтесь,дети.Я думаю, постепенно мы сможем привыкнуть к разреженному воздуху. В молодости я поднимался с альпинистами на Казбек и испытывал нечто подобное.

Земляне осмотрелись. Они стояли посреди шестигранной комнаты с высокими гладкими стенами.Солнце заливало ее светом сквозь прозрачный потолок. Как потом убедились земляне,таких шестигранных комнат в каждом строении насчитывалось не меньше двенадцати:они примыкали одна к другой,словно соты в пчелином улье.Внутренние стены этих комнат-сот были непрозрачными, матовыми, а наружные просвечивали, как стекло, и закрывались легкими золотистыми шторами.

Несколько низких мягких сидений, и перед каждым сиденьем такой же низкий столик- вот и все, что было в той комнате.

Дети и Волшебник удобно расположились в креслах.

— Эти люди, кажется, уже забыли про нас,- капризно проговорила девочка, -а Клад обещал показать нас врачу.

Волшебник погрозил ей пальцем.

— Эферийцы приняли нас, как самых почетных гостей, и…

Он не договорил,потому что наружная стена поднялась,на землян снова пахнуло холодком,и в комнату вошла женщина в знакомом детям желтом костюме. В руке у нее был светлый ящик.

Невысокая,стройная,с короткими вьющимися волосами,еще более нежным, чем у Клада,лицом и неясными тенями от ресниц под глазами, она, на первый взгляд, казалась слабой и беспомощной.Было в ней сходство с нежным цветком, выросшем без солнечного тепла и света.

Вошедшая улыбнулась и певуче проговорила:

— Верито…

— Верито, дитя мое,- глухо и растроганно ответил Волшебник.

— Мне сказали, что мы сможем понимать друг друга с помощью какого-то механизма,- продолжала она, все еще улыбаясь.- Я врач экспедиции.

— Трудно поверить! — изумился Волшебник.- Вы так молоды, прелестное дитя!

Она помедлила несколько мгновений.

— Хочу ответить так, чтобы вы поняли меня, потому что не знаю, сколько времени длится год на вашей планете…

— В нашем году триста шестьдесят пять суток…Иными словами,Земля, совершая полет вокруг Солнца, оборачивается вокруг себя триста шестьдесят пять раз.

Она закивала головой и пояснила: