Лене Каабербол - Опасное наследство

– Все равно нынче мы закончили… – вмешался Каллан. – А теперь беги, Давин! Увидимся завтра, ранним утром, коли ты по-прежнему намерен идти со мной на охоту.

Я кивнул. Я очень радовался предстоящей охоте. Каллан одолжил мне один из своих луков, и я мало-помалу по-настоящему хорошенько наловчился попадать в заранее намеченную цель. А что, если Нико расскажет нынче матушке о завтрашней охоте и она ответит мне тогда «нет!»?

Я зашагал как можно быстрее, надеясь, что Нико оставит меня в покое. Однако же, когда мы вышли из леса и уже виден был Каменный круг и дом, что клан Кенси помог нам построить, он больше не выдержал:

– Почему бы тебе не сказать ей об этом, Давин? Ты только и знаешь, что исчезаешь, а ей неведомо, где ты.

– Захоти она это узнать, ей стоит лишь поглядеть на меня. И тогда я, пожалуй, расскажу все – хочется мне того или нет.

Нико взял меня за руку и заставил остановиться. Из-за сумеречного тумана воздух сделался душным и влажным, а капельки влаги покрыли темную бороду Нико.

– Почему ты так глуп? Неужели ты не понимаешь: это – последнее, что ей хотелось бы сделать?

Да, я не понимал. Но старался это скрыть.

– Не смей называть меня глупцом, – только и огрызнулся я. – Я по крайней мере хоть что-то делаю, а ты сидишь сложа руки.

Нико сжал кулаки, и его синие глаза сверкнули из-под темных бровей. Я почти хотел, чтоб он ударил меня, тогда была бы веская причина для драки. Но он, само собой разумеется, этого не сделал. Нико куда больше по нраву уколоть тебя словом.

– Если бы тебе хотелось видеть хотя бы чуточку дальше кончика собственного носа, ты бы понял, что на самом деле она помогает тебе повзрослеть. Возможно, она уже спрашивала тебя, почему ей приходится стирать одну и ту же рубашку каждую неделю, когда у тебя должно быть еще две другие на смену? И вообще, ты стал обманщиком а обманщик – та же болотная руда. Из нее настоящего клинка не выкуешь!

– Коли ты такой умный, почему бы тебе не победить? Ты бы мог обучить меня фехтовать куда лучше Каллана!

Ведь Нико приходился сыном князю, хозяину замка, и в наставниках у него бывали лучшие фехтовальщики, каких только мог пригласить его отец.

Прошло немного времени, прежде чем Нико ответил мне.

– Ежели я пообещаю помочь тебе, – произнес он наконец, – ты расскажешь матушке все как есть?

– А почему ей надо непременно вмешиваться в мои дела?

– А почему бы и нет? Ты стыдишься этого?

– Нет! – Но я-то очень хорошо знал, что матушке они придутся не по вкусу. – А нельзя мне сохранить хотя бы самую малость, самый простенький секретик для самого себя? Давай подсоби мне, Нико!

Он покачал головой.

– Мне не нравится фехтовать, – признался он. – И твоей матушке это не понравится.

– Кабы не ты и не твои княжеские замашки, мы никогда не потеряли бы Дом Под Липами! Всего-то и нужно было: рубануть с плеча, когда еще было на это время, тогда бы… тогда бы…

Я не смог закончить фразу. Нико не спускал с меня глаз, а лицо совсем побелело. Он знал: я правду говорю!

Прошлой осенью он мог запросто убить Дракана.

Дракана, заколовшего его отца, вдову его брата и крошку племянника! Но Нико ударил злодея плашмя, вместо острой – плоской стороной меча. А несколько дней спустя Дракан и его драканарии сожгли наш дом и забили почти всю нашу живность.

Нико ушел, не произнеся ни слова.

Я знал, что ранил его… все равно как если бы вонзил в него нож. Ему было бы куда легче, если б я прошиб ему голову тогда, когда был в самом страшном гневе на него. И думаю, мне тоже было бы куда легче… Я не мог перенести, что лицо его побелело по моей вине. А кроме того, я его не понимал. Я не мог попросту уразуметь, почему он не нанес Дракану смертельный удар?!

Дракан погубил всю его семью, а вдобавок заставил всех, да и самого Нико, поверить, что это дело рук Нико. Будь я на его месте… Если Дракан когда-нибудь затронет хотя бы волосок на голове матушки или одной из девчонок – моих сестер… Ведь поэтому я столько учился бою. Ведь я хотел защитить их!.. Ведь я хотел сразить Дракана насмерть!

Матушка и девочки уже трапезничали, когда я пришел. Дина яростно взглянула на меня поверх стола. Она стала очень беречь матушку после всех передряг последней осени. И не могла стерпеть, когда что-то делалось матушке наперекор либо беспокоило ее. Но ведь Дина тоже была в Дунарке в самый разгар событий…

Но тому, что мне хотелось научиться владеть мечом, была еще и другая причина. В следующий раз, когда дракон попытается сожрать мою младшую сестренку, я не буду сидеть дома и прохлаждаться. Тогда я убью эту бестию насмерть… да, я, а вовсе не Нико.

Я взял свою миску с полки и сделал вид, будто не замечаю мечущий молнии, испепеляющий взгляд Дины. У нее уже были, как и у матушки, глаза Пробуждающей Совесть, и, когда она гневалась всерьез, не стоило смотреть на нее. Этот ее взгляд – что удар коня копытом. Роза, подруга Дины из Дунарка – она тоже живет у нас, – налила мне в плошку суп большой деревянной поварешкой, которую сама же и вырезала для нас.

Она мастерица обращаться с ножом. Ведь это она воткнула нож в ногу Дракана в прошлом году!

Единственные, кто так или иначе боролся с Драканом, – это, стало быть, Мелли, пяти лет от роду, да еще я.

– А где был, Давин? – спросила громогласно Мелли.

– Не дома, – кисло ответил я.

Матушка ничего не сказала. Дина тоже ничего не сказала. Тишина в целом была оглушающей.

Я подул на мой суп и постарался даже случайно не поглядеть одной из них в глаза.

На следующее утро, до завтрака, Давин снова исчез. Да, не так уж много довелось мне поесть. Я так злилась на своего брата, что мне кусок в горло не лез. Я просто не понимала, как мог он дойти до такой низости, чтобы вести себя подобным образом, да еще теперь, когда матушка бродила повсюду, словно тень самой себя, после той истории с человеком, что торговал детьми. Разве мало было ей отчего тревожиться?

– Ешь-ка свою кашу, Дина, – рассеянно сказала мама, ставя миску, прикрытую кухонным полотенцем, возле места, где сидел Давин.

– Не хочу, я не голодна, – пробормотала я, глядя вниз на столешницу.

– Скажи мне, разве с кашей что-то неладно?

Я покачала головой:

– Дело не в каше, я только не…

– Ну тогда съешь ее. Или скорми курам, мне все равно!

Роза удивленно подняла глаза. Ведь матушка так редко повышала голос из-за пустяков. А у меня слезы набежали на глаза, потому как все это было по моей вине. Быстро поднявшись, я вышла из дому и сделала точь-в-точь, как она сказала.

Куры, кудахтая, топтались, тесня друг дружку, топтались у меня на ногах, желая урвать как можно больше нежданного лакомства, а утреннее солнце, играя, золотило их спины. Куры, которые достались нам в здешних горах, все как одна были куда крупнее тех, что водились у нас в Березках. А были здешние великолепного рыже-коричневого цвета, почти медного. Так выглядели явно куры жителей Высокогорья, во всяком случае, все наши, будто две капли воды, походили на соседских кур.