Рик Риордан - Меч Лета

—Фаллам это как «Фалафель Фадлана», а аль Аббас...

—Ну да. Как я, - улыбнулась Сэм. - Это можно перевести как «из рода львов». Короче, - начала она вытаскивать из рюкзака спальный мешок, - этот старинный Фадлан во время визита к викингам вел дневник, который стал чуть ли не единственным письменным источником о жизни древних скандинавов. Вот с тех пор судьбы их и моей семьи переплелись. За последующие века мои родственники постоянно сталкивались со сверхъестественными существами. Может, именно потому моя мама и не особенно удивилась, узнав, кто в действительности мой отец.

Сэм, расправив спальный мешок, положила его поближе к огню и добавила:

—И вот почему Самире аль Аббас не суждено жить нормальной жизнью.

—Нормальная жизнь, - хмыкнул я. - Мне даже теперь не совсем и ясно, чтоэтотакое.

Она вроде как собралась мне что-то ответить, но в последний момент передумала.

—Пора спать, - лишь услышал я от нЕё.

Воображение вдруг подкинуло мне картинку. Наши с ней предки, средневековые Чейзы и аль Аббасы, расселись в России вокруг костра и обсуждают, как средневековые боги испортили им жизнь, а рядом хранит на звериных шкурах Тор. Итак, предки Сэм тесно связаны с викингами, но не только. Став моей валькирией, она связала себя и с моим семейством.

—Мы все это решим,- пообещал ей я. - Нормальной жизни, конечно, не гарантирую, но стану из-за всех сил стараться, чтобы у тебя было все, о чем мечтаешь. Вернулась к отряду валькирий, вышла замуж за Амира и получила лицензию пилота. Что от меня бы для этого потребовалось?

Она все выслушала с таким видом, буд-то я вдруг заговорил на иностранном языке, который требовал от нес мысленного перевода каждого из произнесенных мной слов.

—Хочешь сказать, у меня что-то с рожей не так, - хихикнул я. - На ней кровь козла?

—Нет. То есть да,-встряхнулась она.-Конечно же, кровь козла. Но дело даже не в этом. Я просто пытаюсь вспомнить, говорил мне кто-нибудь раньше такие хорошие слова.

—Да ты особенно не расстраивайся. Завтра снова начну обзываться,- спешно снизил я пафос.-Ладно, ложись, сладких снов.

—Спасибо за пожелание, Магнус, - начала она поудобней устраиваться в своем спальнике. - Но только никаких снов. Не желаю видеть их в Йотунхейме.

Тор все ещё храпел, как чокнутая дробилка для древесных отходов, когда мы поутру уже были готовы покинуть лагерь. А ведь я и сам проспал очень долго, потому что как взялся за рукоятку Джека, так меня и свалило. Перед тем как я вырубился, он прогудел мне,что победить великаншу это - не жук начихал.

Счастье ещё, что мне потребовалась на восстановление всего только ночь, а не целые сутки. Волк Фенрир появится уже через два дня, и я больше не имел права проводит время попусту. Впрочем, подозреваю, что по мерам взаимодействия с мечом у меня начинало уходить меньше сил, когда мы с ним вместе что-нибудь делали. Во всяком случае, я очень надеялся, что это именно так, хотя, даже как следует выспавшись, ощущал себя столь разбитым, будто меня всю ночь раскатывали великанской скалкой для теста.

Мы собрали вещи, позавтракали очень вкусными энергетическими батончиками, которые приволок с собой Блитц. Харт вложил головы ещё не оживших козлов в руки храпевшемуТору, и теперь, глядя на громового бог издали, можно было подумать, что он прижимает к себе двух плюшевых мишек. Вот и не говорите мне после итого, что у эльфов отсутствует чувство юмора. На бороде у Тора замерзла слюна. Подумать только, что «от подобного бога зависит защита всех Девяти Мирон!

—Ну а теперь пошли скорее отсюда, - скороговоркой выдохнул Блитцен. - По-моему, не стоит ждать, когда он проснется в обнимку с Отисом и Марвином.

Сраженная великанша нам неплохо послужила. Мы перебрались по её телу на другую сторону ледяного болота, потом ещё по руке до первого выступа на утесе.

Дальше все оказалось гораздо проблематичнее. Нам предстояло преодолеть с полтысячи метров вертикально вздымающегося обледенелого камня.

—Впечатляет, - глянул вверх я. - Вот в такие моменты и понимаешь, какая веселая штука жизнь.

— Если бы я могла до сих пор летать, - с сожалением проговорила Сэм.

Мне-то теперь было точно известно, что летать она может, но так как ей бы для этого снова пришлось заняться оборотничеством, я, помня наш разговор с Блитценом, предпочел воздержаться от комментариев.

Блитцен отдал Хартстоуну свой рюкзак и, растопырив короткие пальцы, принялся шевелить ими в воздухе.

—Спокойствие. Сейчас сами увидите, что мы сможем подняться по этим камням. С вами гном.

—Имеешь в виду, что ты не только маэстро моды, но и крутой альпинист? - с недоверием покосился на него я.

—Я ведь тебе говорил, сынок, что гномы произошли от личинок, прогрызших туннели в плоти Имира.

—Да. И ты почему-то этим ужасно гордишься, - до сих пор было странно мне.

—Поэтому камень для нас... Ну как бы вообще и не камень, - продолжил он, игнорируя мою реплику, и размахнувшись, изо всех сил заехал кулаком по скале.

Кулак въехал внутрь, как в тесто, совершенно при этом не пострадав, а в скале осталась глубокая вмятина, которой можно было воспользоваться для подъема. Замечательная опора.

—Легко и быстро, естественно, не получится, - предупредил Блитцен. - Мне придется тратить много усилий на этот камень.

—Ты знала, что гномы способны пробить рукой камень? - спросил я у Сам.

—Нет, для меня это новость, - не меньше, чем я, поразилась она.

—Воспользуемся волшебной цепью, чтобы не грохнуться насмерть? - спросили руки Хартстоуна. Меня тут же пробрала дрожь, как всегда, когда что-нибудь мне напоминает о волках, а цепь Андскоти была напрямую связана с ними.

—Эта цепь нам нужна для Фенрира, - торопливо возразил я. - Вдруг, если мы ей воспользуемся, то она ослабнет?

—Вот поэтому поводу можешь точно не волноваться, сынок, - вытащил из кармана серебряный клубок Блитцен. - Её ничем не ослабишь. Хартстоун прав. Обвяжемся ей и будем в единой связке. Так безопаснее.

—Нуда. Упадем, так все вместе,-нервно хихикнула Сэм.

—Правильно, - лихо говорил в свою очередь я, пытаясь из-за всех сил отогнать тревогу.

Мы старательно обвязались и полезли следом за нашим гением моды и, как только что выяснилось, покорителем горных вершин вверх по отвесной скале под названием «Поди-ка заберись».

Я слышал, как бездомные ветераны делились впечатлениями о войне. По их словам, она состояла из девяносто пяти процентов скуки и пяти процентов страха. Карабканье по отвесной скале больше напоминало пять процентов ужаса плюс девяносто пять изнуряющей боли в мышцах. Руки мои тряслись, ноги дрожали, а при взгляде вниз меня начинало мутить. Хотелось заплакать.