Рик Риордан - Меч Лета

Я вдруг вспомнил кружащееся в ледяном воздухе предсказание норн:

Выбор сделан был неправильно тобой.

Был убит не для Вальхаллы тот герой.

Девять дней к востоку солнце пролетит, —

Связан зверь, но летний меч его освободит.

Мне тут же вспомнился сосед по вальхалльскому коридору. Ти Джей, не расставшийся до сих пор с мундиром времен Гражданской войны и старинной винтовкой. Он изо дня в день принимал участие в бесконечных боях в ожидании окончательной смертной битвы при Рагнарёке. Я подумал о Хафборне Гундерсене, который, чтобы дожить до последней битвы, сохранив разум, защитил степень по литературе. Я один из таких, как они?

—Отнеси меч дяде, - настаивала тем временем Хель. - Пускай события разворачиваются без твоего участия. Это самый разумный и безопасный выбор. Если на нем остановишься, мой отец Локи вознаградить тебя.

Кожа у меня на лице до того горела, что я испугался. Вдруг уже начал от обморожения разлагаться и скоро стану похож на Хель?

—Наградить меня?

—Не верь тем, кто твердят, что Хельхейм ужасное место, - отозвалась богиня. - В моем чертоге много прекрасных комнат для избранных. К тому же, я могу организовать воссоединение.

—Воссоединение с.... мамой? - едва удалось мне выговорить. - Она у вас?

Вопрос мой, похоже, заставил богиню склонить низко голову и задуматься.

—Я могла бы её заполучить, - наконец выпрямилась она. - Душа её пребывает пока в процессе определения статуса.

—Как-как? Я не понял вас.

—Ну, на судьбу умерших часто влияют желания и молитвы живых. Смертные всегда это знали. — Зубы Хель обнажились в улыбке - с одной сТороны идеальной формы и белые, а с другой гнилые.

-Я не могу вернуть Натали Чейз к жизни, но если захочешь, то мне по силам объединить ваши души в Хельхейме. Там вы вновь сможете стать семьей, и никто вас уже никогда не разлучит.

Я попытался себе представить такое, и у меня тут же возникла масса вопросов, вот только язык почему-то перестал мне повиноваться.

—Тебе совершенно не обязательно говорить, - кажется, поняла, что со мной происходит, Хель. — Просто, если мир будет спасен, подай мне знак. Заплачь по маме. Дай волю слезам, и я пойму, что мой план тебе нравится, только решай немедленно. Отвергнешь мое предложение, упрешься на собственном Банкер-Хилле, и попрощайся с надеждой когда-нибудь снопа увидеть маму в этой или какой-нибудь другой жизни.

Я почти наяву увидел, как мы с мамой «печем блины» на пруду. Глаза у неё сияют весельем. Руки простерты навстречу солнцу. Она пытается объяснить мне, каков мой отец: «Магнус, разве ты сам не чувствуешь? Он здесь, вокруг нас. Вот почему я так часто сюда привожу тебя». Мама. Натали Чейз. В темном холодном замке с навеки скованной мертвым миром Хельхейма душой? Да это же всё равно, что моё тело, мое мертвое тело, которое я увидел в похоронном агентстве. Забальзамированная реликвия, подмазанная и приодетая, чтобы быть выставленной напоказ. Или утонувшие души, бьющиеся в сети богини Ран.

—Плачешь? - с довольным видом отметила Хель. - Значит, договорились?

—Нет, нет! - внезапно обрел я дар речи. - Вы просто не понимаете. Я плачу из-за того, что понял желание мамы. Она хотела запомниться мне такой, какой была. Это единственный памятник, который ей нужен. А вы предлагаете мне пймать её, заморозить, чтобы она жила словно труп или призрак в подземном хранилище.

Хель до того разозлилась, что даже живая часть Её лица утратила всю свою привлекательность. —Да как ты посмел!

—Не хотели бравады? - мигом сорвал я с цепочки кулон. Джек вытянулся во всем великолепии. Руны его засияли и запарили на лютом холоде.

— Оставьте меня в покое, - потребовал я. - Можете передать Локи, что сделка не состоялась. А если я ещё когда-нибудь вас увижу, то обещаю рассечь прямо по разделительной линии.

Я поднял меч в воздух.

Богиня смешалась с метелью, а следом за ней испарился и весь окружающий пейзаж. Теперь я стоял па краешке крыши, пятью этажами выше асфальта, простершегося внизу.

Прежде чем я, на свою погибель, успел рухнуть вниз, меня схватили и оттащили назад.

— Осади, ковбой! - услышал я голос Сэм.

Я обернулся. На ней была куртка того оттенка синего цвета, который называют морским, темные джинсы и черные ботинки. Вообще-то, синий не в числе моих любимых цветов, но ей он придавал достоинство и серьезность. В этой куртке она походила на офицера авиации. Хиджаб её покрыл снег, топора на боку не видно. Вероятно, она запихнула его в рюкзак, который висел у неё за плечами.

Встреча со мной в таком странном месте, похоже, не вызвала у неё удивления. Впрочем, судя по её напряженному лицу и отрешенному взгляду, направленному и какие-то неясные дали, она вообще сейчас была сосредоточена на чем-то своем.

Я постепенно приходил в себя. Моя рука все ещё сжимала рукоять посверкивающего на свету Джека, но никакого упадка сил от убийства сестер-великанш не чувствовалось. Я глянул вниз на прямоугольник асфальта, об который только что едва не разбился. Он представлял собою пространство между двумя корпусами школы, обнесенное оградой из металлической сетки. На нем рассеялись группки школьников, занятые кто чем. Одни болтали возле дверей, другие пихались, скользя по образовавшимся дорожкам изо льда. Третьи просто топтались на месте. Вроде бы семиклассники, хотя по их зимней одежде тёмного цвета точно не определишь.

Я превратил меч в кулон. Пусть пока повисит на шее. Расхаживать по крыше школьного здания с мечом в руках мне показалось как-то не очень.

— Где мы? - спросил я у Сэм.

— Любимые места, — с горечью отозвалась она. - Средняя школа имени Малькольма Икса.

Я попытался представить себе её в группе таких вот, одетых в темное девчонок, где единственным ярким пятном был бы её зеленый хиджаб.

—Тор, значит, отправил тебя обратно в школу. Жесткий он какой-то, - сказал я ей.

Она хмыкнула.

— Вообще-то он отправил меня домой, и я крайне вовремя нарисовалась у себя в спальне. Не успела я там появиться, туда влетели Биби и Джид, и началось. Куда исчезла? Где меня носило? Короче, попала я в ситуацию куда хуже, чем средняя школа.

Мне стало стыдно. Вот ведь зациклился на своих проблемах, а Сэм каково? Она же, помимо прочего, должна ухитриться вести нормальную жизнь в семье.

— Ну, и что же ты им сказала?

—Что была у друзей. Пусть думают, будто я задержалась у Марианны Шоу.

— Ну, ясное дело: про трех странных типов ты им не докладывала, - усмехнулся я.

— Ненавижу врать, - нахмурилась Сэм, - но что поделаешь? Я сказала Биби, что пыталась ей послать SMS^. Это чистая правда: пыталась, только из Йотунхейма сигнал не проходит. Но Биби решила, что это её вина. У неё с мобильниками постоянно проблемы. Короче, вроде бы выкрутилась, но все равно, когда я вот так их надуваю, мне вечно не по себе. Они ведь столько для меня сделали. И, ясное дело, тревожатся, чтобы со мной не вышло как с мамой.