Автор неизвестен - Черепашки-ниндзя на острове чудовищ

Рафаэль распахнул дверь, и друзья вырвались на свободу. Но радость была недолгой. В следующую минуту они поняли, что окружены. До десятка гиен смотрели на них с такой злобой, будто кролики украли у них обед.

Намерения этих зверей были совершенно понятны.

И тут произошло чудо. Откуда-то с неба упали к ногам кроликов мечи, которыми они пользовались, будучи черепашками-ниндзя.

Это пришёл на помощь Микеланджело. Это он бросил мечи и первым накинулся на гиену.

Дело в том, что Микеланджело, расставшись с друзьями, провёл разведку, обошёл всю крепость, чтобы знать, где что находится. Чтобы отделить его от остальных друзей, Крэб приказал Микеланджело осмотреть прилегающую к крепости местность, а затем вернуться и доложить ему об увиденном.

Но благородный черепашка-ниндзя совершенно не доверял этому негодяю. Он произвёл осмотр местности, но уже не намеревался возвращаться в подчинение к Крэбу.

Совершенно случайно, проходя по двору крепости, Микеланджело наткнулся на клетку, в которой сидела Солли. Она-то и рассказала, рыдая, о печальной судьбе черепашек.

— Они погибли, — плакала она, — и мы тоже.

Микеланджело тут же освободил бы Солли, но он видел, что этого в одиночку не сделать.

Клетка была заперта на большой замок. Надо было освободить прежде друзей и с ними утащить клетку в лес. А там уж, в спокойной обстановке, удалось бы сорвать замок.

— Не плачь, принцесса, — сказал с глубоким чувством Микеланджело. — Ты плохо знаешь моих друзей. Я всё могу от них ожидать. Но в то, что они стали завтраком для змеи, я никогда не поверю. Не те это ребята. Подожди нас, мы скоро придём за тобой!

На том месте, где стояла клетка с кроликами, Микеланджело увидел мечи друзей, схватил их и побежал в ту сторону, где находилась клетка со змеёй.

Вот так он возник в самый нужный момент. Ему пришлось туго, потому что отважные кролики не владели мечами, как черепашки-ниндзя. Всё-таки маловато у них было силы!

А на помощь гиенам пришло подкрепление. И всё могло кончиться печально, если бы не динозавр по имени Зуко с планеты Тарг.

Он был рядом и смотрел на бой. Когда-то он был любимцем Солли. Она каталась на нём и всегда относилась ласково. И теперь динозавр стал смутно вспоминать, что прежде жил иначе и не был злым. А происходило это потому, что жезл Крэба слабел на расстоянии. У динозавра просыпалось прежнее сознание.

Он вспомнил, что всегда не любил гиен, они были противны ему. И когда гиены, казалось, вот-вот осилят кроликов, динозавр шагнул вперёд.

Каким-то десятым чувством Донателло понял, что это не конец, а спасение, увидев идущего на них динозавра. Он ловко забрался ему на шею и стал гладить по голове зверя.

Динозавр вспомнил ласковые ладошки Солли.

В следующую минуту гиены почувствовали себя худо. Динозавр Зуко разметал их во все стороны. Гиены трусливо отступили, оставив в покое друзей.

В одной из комнат замка Крэб и Пилсберг составляли план на ближайший день.

— Завтра я снимаю похищение принцессы, — говорил Пилсберг. — Для этого придётся её освободить.

— На время, — заметил Крэб. — Будет спокойней, если она постоянно будет в клетке.

— Такое ощущение, что вы боитесь этой девчонки, — усмехнулся Пилсберг.

— Это уж мои заботы, — сказал Крэб. — Не суйте нос, куда не нужно. Я как-нибудь сам разберусь со своим хозяйством.

— Мы опять начинаем ссориться, — упрекнул Пилсберг. — Но вы согласны, что летающий ящер не может похитить принцессу в клетке?

— Пожалуй, да, — вынужден был согласиться Крэб. — Как вы будете снимать?

— Натурально, — оживился Пилсберг. — Я люблю правду жизни. Всё должно быть предельно достоверно. Тогда нам поверит зритель.

— Я спрашиваю, что будет делать Солли? — недовольно произнёс Крэб.

— Значит так, — вскочил Пилсберг и стал ходить по комнате, показывая по ходу рассказа. — Прелестная принцесса вышла погулять в лесок. Вот она оказалась на поляне. Собирает цветочки.

Получился славненький букет.

Она нюхает цветы, закатывает от удовольствия глаза и поёт песенку. Стихи я уже сочинил.

И музыку тоже. Дело в том, что я отличный поэт и композитор.

Значит музыка такая — ля-ля, ля-ля, и ля, и ля. Вы когда-нибудь слышали лучше мелодию?

Уверяю, что нет.

— Сойдёт, — согласился Крэб. — А слова?

— Слова изумительные! «Я пташка, я пташка, — поет принцесса, — чудесная канашка».

— Вы считаете, что это гениальные стихи? — усомнился Крэб.

— Если это вас не устраивает, предлагаю другой вариант. «Я пташка, я пташка, печальная монашка».

— По-моему, это лучше, — сказал Крэб.

— Полностью с вами согласен! — умилился Пилсберг. — Возникает потрясающий образ. Печальная принцесса в чёрном платье. Она грустит. Ей видится далёкий остров, дворец на том острове и сидящий на троне властелин. Каково?

— Утверждаю, — кивнул Крэб.

— И вдруг появляется летающий ящер, — взмахнул руками Пилсберг. — Он хватает клювом принцессу и уносит за облака.

— И всё? — спросил Крэб.

— Не понял вас, — озабоченно спросил Крэб.

— Принцессу можно в клетку? — пояснил Крэб.

— Безусловно! — закричал Пилсберг. — Это, скажу я вам, умопомрачительно! Трогательные мечты девушки обернулись заточением в клетку. Это просто здорово!

Пилсберг понимал, что Крэб только мешает ему. Эта клетка по сюжету совсем не нужна была. Но кто платит, тот и заказывает музыку. Пилсберг надеялся, что при монтаже он многое сделает так, как ему хочется. Он надеялся монтаж картины произвести у себя на студии в Нью-Йорке. Тогда Крэб не будет мешать!

А Крэба не оставляли тревожные предчувствия. Он привык к тому, что все звери находились на корабле и всегда были под его надзором. Ему никогда не приходилось оказываться в такой ситуации.

Его подопечные разошлись по острову. Он согласился на это только потому, что звери были голодны. С голодными чудовищами лучше не иметь дела. Но уже прошло достаточно времени и надо будет послать гиен, чтобы они пригнали зверей ближе к крепости. Жезлом Крэб старался пользоваться как можно реже, чтобы зря не тратить энергию.

Тут вошёл в комнату Шредер и заявил, что нигде не нашёл черепашек.

— Как бы не удрали, — предположил он.

— Куда они могут удрать с острова? — удивился Пилсберг.

— Может, какую лодку нашли, — сказал Шредер. — Это такой народ! За ними глаз да глаз нужен.

— Как же я буду снимать, если нет рыцарей? — расстроился великий режиссёр.

— Может хоть одного найдёшь, — обратился Крэб к Шредеру. — Я вроде видел, как Микеланджело прохаживался во дворе.

— Это можно, — кивнул Шредер.

— Да зачем мне нужен один! — воскликнул Пилсберг. — Это опять же не по замыслу.