Мадлен Л'Энгл - Излом времени

Чарльз Уоллес кинулся к мячику, поймал его и показал Мег и Кальвину. С виду это был самый обыкновенный, коричневый резиновый мячик.

– Давайте отнесем его мальчику и посмотрим, что будет, – предложил Чарльз Уоллес.

Мег дернула его за руку:

– Миссис Что сказала нам идти в город!

– Ну так мы ведь уже в городе, верно? На окраине, но все равно. Я хочу побольше узнать об этом. У меня такое предчувствие, что нам это потом пригодится. А вы идите дальше, если не хотите со мной!

– Нет, – твердо возразил Кальвин. – Мы должны держаться вместе. Миссис Что говорила, чтобы мы ни в коем случае не позволяли им нас разлучить. Но я согласен с тобой. Давай постучимся в дом и посмотрим, что будет.

Они пошли по дорожке к дому. Мег шла нехотя, ей не терпелось попасть в город.

– Давайте скорей! – умоляюще сказала она. – Ну пожалуйста! Тебе что, не хочется найти папу?

– Хочется, – сказал Чарльз Уоллес, – но не вслепую. Как мы сумеем ему помочь, если даже не понимаем, с чем придется иметь дело? А ведь очевидно, что нас прислали сюда, чтобы ему помочь, а не просто найти его.

Он решительно поднялся на крыльцо и постучался. Они стали ждать. Никто не открывал. Тогда Чарльз Уоллес увидел звонок и позвонил в него. Они слышали, как в доме задребезжал звонок, и этот звук эхом разнесся по улице. Вскоре фигурка-мама открыла дверь. И по всей улице тоже приотворились двери, но совсем чуть-чуть, и глаза обитателей домиков уставились на троих детей и женщину, со страхом смотревшую на них с порога.

– Что вам надо? – спросила женщина. – Время для газет еще не настало, время молока уже миновало; корчевальщик в этом месяце к нам уже приходил, а свои достойные даяния я плачу регулярно. У меня все бумаги в порядке!

– По-моему, ваш малыш обронил мячик, – сказал Чарльз Уоллес и протянул ей мяч.

Женщина отпихнула мячик:

– Нет-нет! В нашей секции дети мячики никогда не роняют! Они все безупречно натасканы. У нас уже три года не было ни единого Отклонения!

И вдоль всего квартала головы, высунувшиеся из дверей, закивали как одна.

Чарльз Уоллес подошел поближе к женщине и заглянул ей за спину, в дом. В тени он увидел малыша, примерно его ровесника.

– Вы не можете войти, – сказала женщина. – Вы не предъявили никаких бумаг. Я не обязана вас пускать без документов!

Чарльз Уоллес поднял мячик и показал его малышу. Мальчонка стремительно, как молния, подскочил, выхватил мячик у Чарльза Уоллеса и шмыгнул обратно в темную прихожую. Женщина побледнела, открыла было рот, как будто хотела что-то сказать, а потом вместо этого захлопнула дверь у них перед носом. И все двери вдоль улицы тоже захлопнулись.

– Чего они так боятся? – спросил Чарльз Уоллес. – Что с ними такое?

– А ты сам не знаешь? – спросила у него Мег. – Ты не понимаешь, что происходит, Чарльз?

– Пока нет, – сказал Чарльз Уоллес. – Даже не догадываюсь. А уж я пытаюсь догадаться – но нет, никак не могу. Ни малейшего понятия. Ну, пошли! – И он сбежал с крыльца.

Через несколько кварталов домики сменились жилыми многоэтажками – по крайней мере, Мег решила, что это они и есть. Довольно высокие прямоугольные здания, без каких-либо отличительных признаков, и каждое окно, каждый подъезд как две капли воды похожи на все остальные. Потом на улице показался мальчишка примерно Кальвинова возраста – он ехал им навстречу на машине, представляющей собой нечто среднее между велосипедом и мотоциклом. Машина была тонкая и легкая, как велосипед, но при этом вращение педалей, похоже, приводило в действие какой-то невидимый источник энергии, так что мальчишка крутил педали очень медленно, а ехал довольно быстро. Перед каждым подъездом он совал руку в сумку через плечо, доставал свернутые в рулон газеты и закидывал их в подъезд. На его месте вполне бы мог быть Деннис, или Сэнди, или любой из сотен мальчишек, развозящих почту на их родной планете, и все же, как и с детьми, играющими с мячами и скакалками, тут явно что-то было неладно. Движения мальчишки подчинялись неизменному строгому ритму. Газетный сверток влетал в подъезд всегда по одной и той же дуге и падал на одно и то же место. Ну не может человек что-то делать с такой безупречной точностью!

Кальвин присвистнул:

– Интересно, они тут в бейсбол играют?

Увидев их, мальчишка затормозил свою машину и остановился. Его рука замерла на полпути к сумке с газетами.

– Эй, ребята, что вы тут делаете? – осведомился он. – Сейчас на улице положено находиться только мальчишкам-разносчикам, вы же знаете!

– Нет, не знаем, – ответил Чарльз Уоллес. – Мы не здешние. Может, расскажешь нам, что у вас тут и как?

– Ты хочешь сказать, что вам оформили документы на въезд и все такое? – переспросил мальчишка. – Наверняка оформили, иначе бы вас тут не было, – ответил он себе самому. – Но что же вы тут делаете, если вы про нас ничего не знаете?

– Вот ты нам все и расскажи, – сказал Чарльз Уоллес.

– А вы что, экзаменаторы? – немного испуганно спросил мальчишка. – Всем известно, что в нашем городе лучший Центральный координационный центр на планете. У нас высочайший уровень производства. Наши фабрики работают круглосуточно; наши машины крутятся без остановки. Кроме этого, у нас имеется пять поэтов, один музыкант, три художника и шесть скульпторов, все должным образом ограниченные.

– Это ты откуда цитируешь? – спросил Чарльз Уоллес.

– Как откуда – из «Инструкции», конечно, – ответил мальчишка. – Мы самый упорядоченный город на планете. У нас не бывало никаких проблем на протяжении столетий. Это известно всему Камазоцу. Вот почему мы – столица Камазоца. Вот почему здесь расположен ЦЕНТР централизованной координации. Вот почему ОНО обитает именно здесь.

В том, как мальчик произнес «ОНО», было нечто такое, отчего у Мег по спине пробежал холодок.

Но Чарльз Уоллес тут же спросил:

– А где он, этот ваш Центральный центр координации?

– ЦЕНТР централизованной координации! – поправил мальчишка. – Ступайте прямо, не промахнетесь. Нет, ну вы и в самом деле не здешние! Что вы тут делаете-то?

– Тебе разве положено задавать вопросы? – сурово осведомился Чарльз Уоллес.

Мальчишка побледнел, совсем как та женщина:

– Покорнейше прошу прощения! Но мне пора продолжать свой маршрут, а не то придется обсуждать свое расписание с объяснителем… – И он стрелой помчался дальше на своей машине.

Чарльз Уоллес проводил его взглядом.

– Что же это такое? – спросил он у Мег с Кальвином. – Как-то странно он разговаривал, как будто… ну да, как будто на самом деле разговаривал совсем не он. Вы понимаете, что я имею в виду?

Кальвин задумчиво кивнул:

– Еще как странно! Очень странно. И не только то, как он разговаривал. Все в целом дурно пахнет.