Леонид Каганов - Наша Маша и Волшебный Орех

Гоша вздохнул и отвернулся.

— Ну и прекрасно, — сказал он буднично. — Хватит болтать, начинай казнь!

И тут впервые за сегодняшний день Крысиный Император насторожился. Ему показалось, что его как-то мастерски провели, но вот как — этого он понять не мог.

— Что-то не так, — пробормотал Император озадаченно. — Вы торопитесь умереть?

— Ага, — кивнул Гоша и вдруг хитро подмигнул. — Самому-то тебе никогда не расколоть Кракатук! Его может расколоть только принц с доброй душой и чистым сердцем.

Император пошатнулся и схватился за сердце. Теперь ему стало многое понятно.

— Вот те номер! Это правда? — воскликнул он на всякий случай.

— Честное благородное слово! — кивнул Гоша.

— Подумаешь, какой благородный! — зашипел Император. — Я и сам принц, между прочим!

— А добрая душа? — спросил Гоша вкрадчиво.

— А добрую душу, — Император принялся шарить взглядом по шеренгам стражников, — я сейчас из кого-нибудь вытряхну! Крысы!.. Слушай мою команду! С чистой душой и добрым сердцем — шаг вперед!

Но никто не пошелохнулся. Плюнув с досады, Император затравленно обернулся и вдруг уставился на пленников. Ник и Дик по его команде сорвали повязки с их ртов.

— Никто из вас случайно не принц, нет? — спросил Император ласково.

— А как же! — откликнулся Борька. — Я принц! Прямой потомок Крёстного папы… Карло!

Заметив изумленный взгляд Михея, он подмигнул ему.

— А я, — начал Михей, — простой… — Он поймал взгляд Борьки и неожиданно для себя продолжил: …простой потомок самого Олимпийского Мишки! Воздушного принца!

— Прабабушка моей бабушки, — похвасталась Маша, — была дворянкой-декабристкой. Я практически принцесса.

— Ну вот! — оживился Император. — Проблема принцев решена!

Он подошел к Маше и склонился над ней.

— Ты разгрызешь мне Кракатук, и я тебя помилую!

— Только если отпустишь всех моих друзей, — ответила Маша.

— Плюнь на них! — обиделся Император. — Ведь мне по-любому понадобится что-то вроде королевы, а ты, так, ничего… — Он посмотрел на нее откровенно со всех сторон и продолжил, вкрадчиво наклонившись к самому уху. — Я тебя приближу! Ты тоже будешь править миром!

— Нет. Ты отпустишь моих друзей, — твердо повторила Маша.

— Зачем тебе эти малолетки, дурочка? — взорвался Император. — У тебя будет все! Любые шмотки, сладости, развлечения! У тебя будут тысячи слуг, миллионы подданных! У тебя будет весь мир! У тебя буду даже я… Иногда, — добавил он.

— Нет, — твердо повторила Маша.

Крысиный Император отпрянул и окатил ее злым взглядом.

— Таков твой ответ? — прошипел он. — Ответ принят! Ты никогда не пожалеешь о своем решении! Почему? Потому, что сейчас умрешь!

Он повернулся к Михею.

— Ну а ты… что скажешь, увалень? Согласен ли ты послужить мне, помочь расколоть Кракатук, чтобы остаться в живых?

— Если отпустишь моих друзей, то я… начну думать.

— Я дам тебе миллионы новых друзей! — проникновенно начал Император. — Выкинь старых друзей, как старые ботинки! Ты из них давно вырос! Они тебе жмут!

Михей спокойно покачал головой.

— Таков твой ответ? — огорчился Император. — Ответ принят.

Он шагнул к Борьке.

— Ну? Тебе тоже не нужны богатства миров? Ты мне тоже ответишь «нет»?

— Считай, уже ответил.

— Ответ принят… — пробормотал Император задумчиво и повернулся к Гоше. — Ну а ты… Ах да, с тобой мы уже говорили.

— А в чем проблема-то, взять и освободить нас? — спросил Гоша. — Ты хотел Кракатук — ты его получишь.

— Да освободить-то вас пара пустяков, — досадливо отмахнулся Император, — но ты ж видишь, я уперся. А раз я уперся — всё, ничего не поделать, сам понимаешь.

Гоша в ответ лишь улыбнулся. И Крысиному Императору снова очень не понравилась его улыбка. Не может быть такой улыбки у наивного простачка, ну никак не может быть…

— Какие вы занудные! — с тоской произнес Император и капризно топнул ногой. — Что же делать…

Он вдруг разжал руку, посмотрел на орех и воскликнул:

— Конечно!!! Я расколю его сам! Всего-то нужно — добрая душа и чистое сердце!!! Делов на пять минут!

Он принялся хлопать в ладоши:

— Ник! Дик! Имидж в студию!!!

Ник и Дик быстро поняли, чего он хочет. Они вмиг принесли белый плащ, венок из хризантем и зеркало. Накинув плащ, Император немного покрутился перед зеркалом, и наконец ему удалось изобразить на лице приветливую улыбку. В петлицу он засунул розу, на голову — венок из хризантем, а затем повернулся к народу и ослепительно улыбнулся.

И — вдруг запел! У Императора неожиданно оказался сильный и бархатный бас. Фактически оперный. Он пел медленно, проникновенно, с чувством. Он излучал такую силу и такую уверенность, что все открыли рты и слушали, затаив дыхание:

А пока селяне, раскрыв рты, изумлялись преображению Императора, пока стражники, хлопая ушами, пытались понять, не подменили ли его коварные враги, пока все были заняты происходящим на сцене, Гоша проделал ровно то, что задумывал с самого начала. Потому что до этого момента все шло в точности по плану, который он подробно разработал накануне, наблюдая с чердака замка все приготовления к казни.

Деловито достав свой клинок, спрятанный в рукаве, Гоша нажал кнопку, и наружу выскочило маленькое лезвие. Разрезав свои веревки, Гоша освободился сам и освободил друзей. Все вчетвером они ловко забрались по железной пиле наверх, а оттуда — перепрыгнули на каменную террасу, что шла вдоль стены замка. И дальнейшее наблюдали уже оттуда.