Олег Раин - Два мудреца в одном тазу...

— Как бы сам не бо-бо! — дерзко ответил я и почувствовал, что колени у меня начинают подгибаться. Я даже мысленно психанул — и чего эти колени подводят в самые ответственные моменты? То трясутся, то подламываются…

Но момент был и впрямь ответственный. Прямо настолько ответственный, что я решился отправиться за советом к отпетому бандюгану Моте Водопьянову из седьмого «Б». Обычно тот курил в туалете на четвертом этаже в окружении шестерок. Вот туда я и метнулся. Тоже авантюра, если разобраться, но один раз с этим Мотей мы в настольный теннис схлестнулись. То есть других игроков поблизости не было, вот он и воткнул меня за столик. Ну а я от страха и переживаемой ответственности умудрился продержаться аж две партии. Продул, конечно, но не с позором. Мотя даже по спине меня похлопал, типа, нормально, чувак, живи покуда… Вот к этому самому Моте я и бросился за советом, сходу выложив о нависшей угрозе и страшных кулаках Сваи.

— Значит, заступы хочешь? — Мотя презрительно растянул губы.

— Зачем… Мне заступа не нужна. Я сам за себя отвечу. Только Свая сильнее и выше на целую голову. Побьет же.

Собравшаяся в туалете ватага басовито расхохоталась, словно я и впрямь сказал что-то смешное.

— Ну побьет, и что? Ты уже в осадок выпал?

— Вовсе не в осадок… Но он же потом Саню прибьет, других начнет кошмарить.

— Так ты его сам побить, значит, хочешь?

Я неуверенно кивнул, и все вокруг снова загоготали.

— Крутой лось! Такого на поводок надо…

— На цепь!..

Они бы и дальше потешались, но Водопьяныч неожиданно скосил сердитый глаз на соседа.

— Слышь, сгоняй-ка за Потапом.

— На фига?

— Зови, я сказал. Дадим мальку мастер-класс.

Я и слова такого «мастер-класс» не знал еще, но внутренне поджался. А через пару минут заявился Потап, рыхлый и рослый детина. Водопьяныча он выше был чуть ли не на голову, только я сразу понял, что в этом прокуренном туалете от роста мало что зависит. И наперед почувствовал, что произойдет что-то ужасное.

— Чего смотришь, оглобля? — Водопьяныч сразу попер в лобовую. — Совсем нюх потерял?

Потап ошеломленно молчал.

— Борзым стал?

— Ты чего, Пьяныч?

— Думаешь, забыл твои приколы на уроках? Что ты Марье про Саянову плел?

— Так это… Она ж дура. Пять репетиторов, а все равно тупее паровоза.

— А тебя колышет? Колышет, спрашиваю? — Водопьяныч шагнул вперед, чуть пригнул голову. — Язык давно не укорачивали?

Потап неуверенно начал поднимать руки, понимая, что готовится расправа, но Водопьяныча всегда отличала пугающая быстрота. Он и в этот раз ударил первым. Сначала правой, потом левой, а после пошел месить — все равно как мельница дурная заработала. Мне показалось, прошел час, хотя потасовка длилась не долее пяти секунд. Потап не убежал, позади был кафель стены, но за короткие пять секунд Водопьяныч разбил ему нос, расквасил губы и подшиб глаз. Оба шумно дышали, драка была закончена.

— Все, щегол, свободен! Болтанешь кому, придешь за добавкой…

Шмыгнув кровоточащим носом, Потап выскочил из туалета. Никогда раньше я не видел, что с такой скоростью можно унизить и поколотить нормального здоровяка. Да что там! Меня прямо трясло всего. И поучения Водопьяныча летели мимо ушей:

— …Выше там или ниже — все мура полная. Кулаком кого хочешь достать можно. Главное — захотеть. Нет силы в ударе, бери количеством. Видал, как я этого оленя уработал? Потап, может, вдвое сильнее и тяжелее, а фига ли толку? Бери измором и напором. Запоминай, малек, люди — трусы. Все, ты понял? Кто наглее, тот и прав. Поэтому, захочешь победить, победишь. Усек?

Я кивнул.

— А теперь благодари за науку и вали…

Что-то я, кажется, пролепетал благодарственное, за что и получил снисходительный подзатыльник. Но наука была жуткая. Честно признаюсь, к такому я оказался не готов. И было бы ложью сказать, что я жалел Потапа. Сложнее всё было, понимаете? С одной стороны, жалко, с другой — не совсем. Потап ведь тоже фрукт еще тот. Сколько раз видел, как он подножки малышне ставит. Мы же носимся вечно, а он и рад-радешенек. И так все подгадывает, что дергал ножищей в самый последний момент! И уже не притормозишь, не увильнешь. Чпокс! — и кувыркаешься по коридору под хохот старшаков… Но дело даже не в этом. Понимаете, меня восхитил изуверский способ, с помощью которого сильный превращается в слабого. Так все просто, оказывается! А я, дурак, и не знал. Не подозревал даже!..

То есть теперь я уже и не помнил, что творилось тогда в моей горящей головушке. Какая-то жуткая смесь ужаса и восторга, чувство вины и гордость посвященного. Именно в таком температурном состоянии я и наткнулся на Сваю. Он сам вышагивал мне навстречу. И как всегда ухмыляется от уха до уха.

— Вау! Вот и сморчелла нарисовался. За сливами пришел…

Речь Свая, верняк, заготовил заранее. За ним шлепал Шнур, а там боковым зрением я заприметил и других ребят из класса. Для них-то и разыгрывался концерт. Свая умел ехидничать. Не знал он одного — что в те минуты я стал совсем другим человеком. Жутковатый «мастер-класс» Водопьяныча дал свои всходы. Не дав Свае произнести больше ни звука, я коршуном скакнул вперед и заработал своими махонькими ручонками. Это была, конечно, не та лихая мельница, которую демонстрировал Водопьяныч, но каждый третий взмах точно куда-то попадал. Куда именно, я не видел, потому что, отмахиваясь, Свая тоже попадал в цель. Но главное — получилось все, как предсказывал первый хулиган школы. Хочешь попасть — попадешь. Я очень хотел попасть — и попадал, и никак не мог остановиться. Но в этом тоже заключалась своя победа! Пожалуй, впервые кто-то бил самого Сваю! Я наседал, а он отступал и пятился. Даже защититься толково у него не получалось.

Шлепс! Костяшки в очередной раз столкнулись с целью, и что-то изменилось в рисунке боя. Свая всхлипнул и остановился. Мои руки тоже наконец-то замерли. Шепотки пробежались среди ребят, а я вдруг ясно разглядел, что у Сваи течет по лицу кровь. Но не из носа, а из уголка его стеклянного глаза. И сам глаз куда-то сдвинулся, что ли. Смотрел вбок, и это казалось до жути неестественным. Стало понятно, куда угодил мой последний удар…

Помню, что от нахлынувшего страха я враз похолодел. А тут и физрук некстати нарисовался — ухватил меня за шиворот и поволок в учительскую. Ну а там началась третья мировая… Сначала над Сваей хлопотала наша медсестра, сооружала ему повязку, а после примчались врачи на скорой и увезли бедолагу с собой. Меня же все это время методично песочили завуч с командой поддержки.

Кто не знает, каково это — выслушивать крики разъяренных взрослых, пусть лучше помолчит в тряпочку. Думаю, половина детей на моем месте померла бы со страха. А я выдержал. Хоть и поседел, наверное, раньше срока. Был бы брюнетом, это разглядели бы все вокруг, но белобрысые седеют незаметно.