Диана Джонс - Повесть о Городе Времени

— Я считаю, мы должны кому-нибудь рассказать. Это серьезно.

— Но мы не можем ! Подумай. Единственный способ, каким мы могли узнать о том мальчике и том ящике — это незаконное перемещение в Нестабильную эпоху. А если мы расскажем, как мы разузнали через твою кузину Бородавку, всплывет наружу, что и ты тоже здесь незаконно. Мы не можем рассказать. Мы должны предпринять что-то сами.

— В самом деле будет настолько плохо… Что с нами сделают, если узнают?

— Не знаю, что сделают с тобой. Возможно, нечто очень плохое. Но я знаю, что сделают со мной. Меня вышлют в историю, в скучнейшую Фиксированную эпоху, и мне придется там остаться. А я не могу этого принять! — Джонатана трясло от одной только мысли об этом. — Я всегда боялся, что не получу права остаться, когда дело дойдет до выпускных экзаменов. Я работал и работал в школе, и поднимал шум по поводу того, что я Ли, чтобы доктор Виландер стал моим наставником, потому что он здесь лучший. И я прилепился к нему, хотя большую часть времени он пугает меня до смерти. Потому что я знаю : я рехнусь через неделю в месте, где земля просто продолжается и продолжается!

Вивьен поняла, что это откровенное признание настоящих чувств Джонатана. Такие вещи говорят только в самом крайнем случае.

— Но если та штука в самом деле полярность, — сказала она, — об этом должен узнать кто-то, кто может что-то сделать. Ты не можешь намекнуть своему отцу?

— Нет. Он заинтересуется, как я узнал.

— Тогда намекни кому-нибудь еще.

Весь остаток часа они бродили вокруг озера, споря об этом. Джонатан думал о сотне разных причин, по которым намеки невозможны. Но Вивьен думала о своих маме и папе, находящихся в истории, которая, похоже, пошла наперекосяк из-за того мерзкого воришки, и упрямо спорила. В итоге она победила. Когда Дженни появилась на берегу озера, помахав вроде бы как купальным костюмом и крикнула:

— Вы идете, вы двое?

Джонатан направился к ней, сказав:

— Хорошо. Ты победила. Я намекну матери.

— Подожди секунду! — окликнула его Вивьен. — Я не умею плавать. Это имеет значение?

Джонатан остановился так, будто она в него выстрелила.

— О нет! Кузина Вивьен плавала как рыба. Она всегда обгоняла меня. И мать, и Рамона наверняка вспомнят об этом.

— Не могла я разучиться? — предположила Вивьен.

— Нельзя разучиться плавать. Это как уметь ходить или что-то в этом роде. Слушай… Давай я сейчас, пока набрался храбрости, намекну матери. А потом подумаем, что делать.

Когда они вернулись к лодке и пикнику, Джонатан небрежно посмотрел в небо и заметил:

— Мама, у меня есть идея по поводу беспорядка в веке двадцать. Предположим, кто-то украл оттуда полярность Города Времени — разве это не поставило бы ближайшую историю в критическое положение?

Дженни только рассмеялась и бросила ему на голову купальный костюм.

— Замолчи и переодевайся. Ты и твои идеи, Джонатан!

Купальный костюм был широким, поскольку покрывал всё тело и имел подогрев, чтобы поддерживать тепло, если вода холодная, и он полностью заглушил следующие слова Джонатана. Из его ответа можно было расслышать только:

— О, но…

Выбравшись наружу, он перестал пытаться.

Скрыть тот факт, что Вивьен не умела плавать, оказалось довольно просто, поскольку Дженни и Рамона занялись обучением Сэма, а Сэм, протестуя, создавал немало шума. Джонатан и Вивьен спустились подальше вдоль берега — так, чтобы между ними и воплями и плесканием Сэма оказались несколько кустов. Здесь Джонатан приложил все усилия, чтобы научить Вивьен плавать. Она храбро плескалась, когда Джонатан поддерживал ее за подбородок, и тонула каждый раз, когда он убирал руку. Она нахлебалась озерной воды. И всё это время она прекрасно знала, что Джонатан в тайне очень рад, что Дженни лишь посмеялась над его намеком. Так что каждый раз, когда, отплевываясь, Вивьен высовывалась из воды, она протирала глаза и смотрела в глаза Джонатана, которые казались странно обнаженными и раскосыми без зрительной функции.

— Ты попытаешься намекнуть еще раз, правда? — говорила она.

— Ох, ладно ! — наконец, сдался Джонатан. — Если бы я знал, какая ты надоеда, я бы оставил тебя с кузиной Бородавкой. Вы двое прекрасно спелись бы!

Он сдержал слово. Когда они вернулись во дворец Аннуарий — уставшие, пропитанные солнцем и радостные, — во время ужина Джонатан честно сделал еще одну попытку намекнуть. Гостями в тот вечер были Высший Ученый, доктор Леонов из Происходящего, меньший ученый из Некогда и премьер-министр мира и ее муж из 8210 года. Джонатан дождался паузы в величавом разговоре и громко произнес:

— У меня есть теория: беспорядки в веке двадцать происходят из-за того, что кто-то украл одну из полярностей Фабера Джона. Кто-нибудь считает, что это возможно?

— Вы здесь верите в эти легенды? — спросила премьер-министр.

Дженни выглядела ужасно смущенной. Премьер-министр ожидающе повернулась к доктору Леонову, но тот не соизволил ответить. Он предоставил это меньшему Ученому, который доброжелательно произнес:

— Нет, парень. Силы, взаимодействующие с историей, чтобы удерживать Город Времени на месте, не являются чем-то, что можно украсть. А Фабер Джон — всего лишь миф, знаешь ли.

— Но, предположим, полярность довольно маленькая и закопана в землю или что-то в этом роде, — храбро заявил Джонатан. — Кто-нибудь мог украсть ее.

Вечный Уокер одарил его страдающим взглядом:

— Прекрати нести чушь, Джонатан. Это идиотское мнение было опровергнуто еще во времена твоего деда.

Джонатан сдался и низко опустил голову, чтобы скрыть, как он покраснел. Вивьен не могла его винить. Она знала, Джонатану понадобилось немало храбрости, чтобы вообще попытаться намекнуть. И тем вечером в своей комнате она старалась серьезно обдумать, что им теперь делать. Она чувствовала, что должна помочь Джонатану исправить положение прежде чем возвращаться домой, но ей в голову приходила лишь мысль о маме, которая сидит в Льюисхэме, вокруг падают бомбы, а окружающая история всё больше и больше искажается.

На следующий день Петула рано разбудила Вивьен. Она принесла пояс с кнопками, как у Джонатана, но светлый, жесткий и новый.

— Элио прислал вам это, — сказала она. — Сегодня начинаются школьные занятия, так что поторопитесь. И сделайте нам всем одолжение: не надевайте этот желто-фиолетовый кошмар, который так любит Элио. Мне плохо от одной мысли о том, как на него будут пялиться в Продолжительности.

Вивьен выбрала простой синий костюм и застегнула на талии жесткий пояс. Она спускалась по лестнице, трогая кнопки, думая, какая из них какая, и не осмеливаясь испробовать. Во дворце, похоже, шла бурная деятельность. Вивьен слышала шаги, топающие вверх и вниз по другим лестницам, и зовущие голоса.