Диана Джонс - Повесть о Городе Времени

— Этого не может быть, — сказала Вивьен. — Мы возвращались назад — то есть наши призраки времени возвращались.

Джонатан вынул яйцо из кармана и поднял его, держа перед лицом.

— Леон Харди, — громко и медленно произнес он. — Первый год века сто один.

Это решило дело. Аспидная плита озарилась светом — таким тусклым, что поначалу они едва заметили, что яйцо сработало. На них подул холодный ветер, сильно пахнущий опилками и мокрой травой. Джонатан выключил свет на поясе и осторожно двинулся вперед. Когда Вивьен выключила свой и ощупью последовала за ним, она услышала, как где-то поблизости громко и ясно поет черный дрозд. «Забавно, что здесь еще остались черные дрозды! — подумала она, оглядываясь в поисках Леона Харди. — Если это, конечно, действительно другой конец истории. Выглядит, как любое пасмурное утро где угодно».

Леон Харди сидел на упавшем дереве прямо позади них. Когда глаза Вивьен привыкли к освещению, она увидела, как он встает, дрожа и растирая руки. Короткий килт, который он носил, совсем не выглядел теплым.

— Вы сделали это! — произнес он тихим осторожным голосом. — Я начал задаваться вопросом, появитесь ли вы здесь, прежде чем люди пойдут на работу. Я достал вещи и сидел на них полночи. Позвольте помочь натянуть их.

Рядом с его ногами лежала куча, похожая на древесную кору. Леон подобрал часть ее, и оказалось, что это верхняя половина своего рода доспехов. Было слишком мало света, и рассмотреть удалось только то, что они тусклые, со складками на сгибах локтей и плеч.

— Нам в самом деле это нужно? — спросил Джонатан.

— Сто процентов! Там, в девяностых орудуют банды диких людей и диких собак, и Время знает, что еще. У нас в этой эпохе до сих пор с ними проблемы.

Он торопливо — будто осталось мало времени — помог им застегнуться в доспехи. Они были сделаны из упругого гибкого материала, которого Вивьен прежде не встречала, и оказались гораздо тяжелее, чем она предполагала. Нижняя часть закрывала только ноги спереди, чему Вивьен порадовалась. В противном случае она не смогла бы ходить. Всё это время свет разгорался, и она заинтересовалась, какого цвета доспехи. Похоже, они могли быть красными.

По мере того, как свет становился ярче, Джонатан делался всё более и более беспокойным. Вивьен знала, это из-за его страха перед обширными открытыми пространствами истории. Но Леон принадлежал истории, а он тоже казался всё более и более беспокойным. Вивьен уловила его нервозность, когда он попытался пошутить:

— Джонатан говорит, в Аннуарии есть парочка ваших призраков времени, так что вы оба, похоже, вернетесь назад, в доспехах или без них. Он говорит, ты знаешь Лондон.

— Верно, — ответила Вивьен.

Ей тоже передалось беспокойство, и она постоянно пыталась осмотреть местность вокруг. Видимо, они находились на крупной лесопилке. Повсюду лежали поваленные деревья. Штабеля досок закрывали место, где они стояли, от остальной части двора.

— Что ж, Шкатулка находится в Лондоне, — сообщил Леон, снова привлекая ее внимание. — Это точно. И я уверен, вы обнаружите, что она Золотая. Но записи, которые я просматривал, упоминают три места, и я понятия не имею, в котором она окажется. Дом Бук о чем-нибудь говорит тебе?

— Букингемский дворец? — предположила Вивьен.

— Второе место — Спавелз, — поспешно продолжил Леон. — Это что-нибудь значит?

— Собор Святого Павла? — с сомнением произнесла Вивьен.

— И Лоненсан — это третье.

Почти рассвело. Леон склонился над Вивьен, так что их лица оказались совсем близко. Ее нервозность стала сильнее, чем когда-либо.

— Лоненсан, Лоненсан, — произнесла она, отведя взгляд от Леона, пока пыталась думать.

В траве — там, где протащили деревья — остались глубокие борозды. Темная куча рядом со штабелями досок превратилась в безмятежно-терпеливую лошадь, которая, должно быть, перетаскивала деревьев.

— Лоненсан. О, поняла ! Лорд Нельсон! Это колонна Нельсона на Трафальгарской площади.

Леон сверкнул ей улыбкой и повернулся помочь Джонатану с застежками на ногах.

— Значит, у вас есть три места, — сказал он ему. — Есть у тебя какие-нибудь соображения, где может находиться Свинцовая Шкатулка? Мои поиски не помогли мне понять.

«Джонатан рассказал ему немало!» — подумала Вивьен, ощущая еще большую тревогу. Теперь она видела, что доспехи Джонатана красные. Опустив взгляд на свои собственные, она услышала, как за штабелями досок кто-то поет.

Леон чуть ли не подпрыгнул и украдкой огляделся. После чего он поспешил к лошади, так терпеливо стоявшей рядом с досками, отвязал ее и повел за собой, сопровождаемый цокотом громадных круглых копыт.

— Забирайтесь, — велел он. — Быстро.

Они посмотрели на каурую лошадь с ужасом. Она была гигантской. Крупнее, чем самая большая ломовая лошадь, которую Вивьен когда-либо видела. Наверное, новая порода.

— Надевайте шлемы и забирайтесь, — нетерпеливо повторил Леон. — Приближаются рабочие.

Джонатан подобрал тяжелый шипастый шлем. В розовом утреннем свете он казался кровавым.

— Но это создание не пройдет в наш временн о й шлюз, — сказал он. — Это всего лишь крошечная комната.

— Но ты сказал мне, что у тебя есть одно из старых управлений. С ним ты можешь отправиться в девяностые прямо отсюда. Или ты хочешь, чтобы пришел мастер и увидел, как мы крадем лошадь? Конокрадство — серьезное преступление в этой эпохе.

Из-за штабелей досок теперь доносились несколько новых голосов. Кто-то желал доброго утра, но по меньшей мере один сердито ругался.

— Где этот коричневый лесовоз? — расслышала Вивьен среди ругательств. — Кто-нибудь видел мою проклятую лошадь?

Вивьен и Джонатан натянули шлемы на головы. Леон подвел лошадь к поваленному дереву, и как-то — главным образом, потому что мужчина за досками кричал всё более сердито — Джонатан с Вивьен сумели взобраться сначала на дерево, а потом на широкую скользкую спину лошади. Седла не имелось, а лошадь была такая громадная, что Вивьен не могла никак сжать ее ногами. Ей пришлось вцепиться в панцирь Джонатана, в то время как он одной рукой схватил гриву лошади, а другой нащупывал яйцеобразное управление. К счастью, лошадь оказалась спокойной как стол. «Очень высокий стол», — подумала Вивьен, глядя на лицо Леона далеко внизу. Леон улыбался им с громадным облегчением.

— Дом Бук в Лондоне, год девяносто тысяч пятьсот, — произнес Джонатан.

И они были там. Во всяком случае, Вивьен предположила, что там. Разгорался рассвет, просвечивая зеленым сквозь густой летний лес. Вместо стоявшего в розовом свете Леона повсюду были деревья — громадные древние деревья, покрытые мхом и рядами больших, похожих на уши грибов, растущих вдоль их стволов. Стоял грибной запах лесной чащи, вокруг слышались шорохи, скрипы, отдаленные пронзительные крики и хлопанье крыльев — звуки простирающегося на многие мили леса. Джонатан почувствовал эти мили и нервно заерзал. На мгновение Вивьен заинтересовалась, что Леон в этот момент говорит человеку, искавшему лошадь, но движение Джонатана привлекло ее внимание к облаку мошкары, окружившему их с лошадью. И их доспехи в самом деле оказались красными. На фоне плотной зелени деревьев они ярко сияли, точно кровь.