Александр Богаделин - Кикимора и другие. Сказки-притчи

— И что же ты чувствуешь, пророк милосердный? Легион чертей невинных сгубивший.

Иосиф слабо пошевелил губами.

— Почему сразу не схватил?

Ний вновь усмехнулся.

— Вначале всех последователей и сочувствующих выявить надо было. Давно я хотел с врагами и завистниками поквитаться, да повода подходящего не было. А тут на устои извечные замахнуться посмели.

Постигаешь величие замысла грандиозного? Даже ты, отщепенец, силу мою крепил!

Иосиф с трудом сел на лавку.

— Зачем? Власти мало?

В глазах Ния вспыхнул огонь.

— Зачем, спрашиваешь? А ты попробуй толпу эту безмозглую в узде держать. И не день, не два, а вечность целую. Да когда кругом не птички счастливые поют и солнышко весеннее светит, а только пламя сизое и стоны душ страдающих раздаются…

Ний надолго замолчал.

— Отец о бунтах рассказывал? В последний раз даже Чернобог испугался и наверх сбежал. [124]Ибо страшна ярость чертей необузданная, все на пути сметающая…

Ты думаешь, просто так в Аиды греческие отправился? Устройство их изучить должен был и рукой моей правой стать. А не мысли крамольные проповедовать, да на бунт новый подбивать.

— Выходило, с младенчества он за мной следил — удивился Иосиф, — и рукою своей направлял.

Но вслух о другом сказал:

— Тебя только черти да бесы волнуют. А о душах страдающих кто позаботится?

Ний неожиданно рассвирепел.

— Думать — в начале надо было, а не молотом по Алатырю стучать да камешки за спину разбрасывать. [125]Поклонения им захотелось, видите ли.

Смертных полчища народили и путь на небеса через жизнь праведную указали. Только кто ж по воле доброй праведником жить станет. Вот и пришлось муки вечные изобретать. Чтоб не пожрали друг дружку ненароком да о богах своих помнили.

Там, наверху, все чистенькими, незапятнанными быть хотят. Делами божественными занимаются. А нам работа неблагодарная — смертных в узде держать.

Всё ж на страхе мучений держится! Пекло убери, и весь мир в тот же миг рухнет.

Ний застыл посреди залы, глядя куда-то сквозь стены.

— Я как понял это, сразу войной на Ирий пошел.

— Так побили ж нас боги небесные, и воинов сколько полегло.

— А ты шире смотри. Сотню лет Пекло к походу готовилось. Черти мечи с копьями железными ковали, лазы в Древе мировом пробивать учились. О жизни лучшей мечтали.

Боги небесные, воинство мое увидав, по дворцам попрятались. Битвы честной сторонятся. Вдруг, думают, слава победы другому перейдет. Только когда врата Ирия ломать начали, силу свою показывать стали.

Ну, мы, конечно, вид сделали, что испугались страшно. И восвояси отправились.

— А сейчас — погляди, — продолжал Ний. — Черти молодые в Поход великий играют. Воинов доблестных чтят и во всем подражать им стараются. Посмотришь на легионы их марширующие, глаза, огнем горящие — хоть завтра на войну снова веди.

Лет через сто легенды малость подправим, пару чудес припишем, и поражение наше, глядишь, и победою обернется.

Иосиф вначале тихо, но потом все громче и громче говорить начал.

— Со слов выходит твоих, не война кровавая это была, а так, прогулка увеселительная. А сколько легионов Стрибог с Древа мирового вихрями сбросил? [126]Скольких Перун молниями лиловыми испепелил, а Змий Огненный пламенем пожег? И черти не только легенды твои повторяют, но и о погибших память хранят. И детям своим рассказывают. В семье каждой отца или брата недосчиталися, и все из-за прихоти твоей.

Иосиф умолк, собираясь с силами.

— Думаешь, слушавшие меня не знали, что ждать их может? И не твари они бессловесные, а каждый мнение имеет свое…

Не верю я, что каяться все побежали. Трудно им под игом твоим. Но придет время — встанут во весь рост, и другие порядки в Пекле наступят.

Иосиф без сил повалился на лавку и опять впал в забытье. Ний, внимательно слушавший его, дождался, когда тот очнется, и неожиданно произнес:

— И я прав, и ты прав. Знаю, что ростки нового пробиваться начали. Только сперва вытаптывать их и огнем выжигать надобно. А вот когда черти за идеи свои в жар земной готовы идти будут, значит истинным учение оказалося. И о всходах заботиться время пришло. Прореживать в меру и рост, куда надо, направлять.

— Откуда же новое возьмется, ежели всех под корень вывести норовишь?

— Зачем же под корень? Оставил я дюжину последователей твоих. Пусть ересью милосердной чертей потешат. Да и в лесу Заповедном ученик у тебя имеется.

— Ты и их убьешь?

— Смерть мученическая часто укреплению веры способствует. Но ты же не умер. Пока.

— Я вот все думаю. Откуда у легионера моего сын такой народился? Может, и не он отец вовсе, а бог небесный какой? Больно слова твои на речения их смахивают.

Ний взял несколько дощечек.

— И не всегда смертные виноваты в злодеяниях своих… К добру души их устремляются… Ты и вправду так считаешь? Тыщи лет деяния их сужу. И все время иль брат на брата идет, иль чужое к рукам липнет.

Сдается мне, что и впредь то же самое будет, ибо сущность это душ смертных.

— Не все такие, говоришь? Пока не все. Проповедники бродячие развелись, — в глазах Ния вновь вспыхнул огонь. — Ходят повсюду, с пути истинного сбивают. Если б не Велесова защита, давно бы с ними разделался.

— Путь истинный? — тихо переспросил Иосиф.

— Чай, не только ты учение свое мыслишь. Помнится, лес Заповедный когда-то от дремучестей соседних мало чем отличался. И духам даров природных вполне для жизни хватало. А сейчас, посмотри — от дворцов и хором шагу ступить негде. О богатстве одном мечтают. Как, полагаешь, сами они до этого додумались?

Время придет, и смертные по законам моим жить будут. А там и до Ирия очередь дойдет. Духам, прислуживающим в холоде их небесном, ох как не сладко приходится.

Ний внимательно посмотрел на Иосифа.

— Хочешь, жизнь тебе сохраню? Лекари умелые быстро на ноги поставят. Мыслить будешь себе потихонечку да беседы умные со мной вести. Придет час, весь мир у ног наших будет.

— Что толку от мира целого, коль душу свою поранил, — твердо ответил Иосиф.

— Достойный ответ. Другого, признаться, и не ожидал.

Ний склонился над лежащим на лавке чертом.

— Выживет учение твое и победит, может быть…

В следующее мгновение владыка преисподней пронзил тело Иосифа своим огненным жезлом.

— …но не здесь и не сейчас, — закончил он, глядя на оставшуюся кучку праха.

— Уберите, — бросил Ний стражникам, выходя из залы.

— И тогда Учитель сказал…

Сколько раз Стас строчку первую перечитывал. Сколько раз собирался мысли Иосифа записать. Но чтоб вспомнить все и изложить складно, время спокойное нужно. А тут, то турнир рыцарский, то праздник на Купалу, то занятия в Школе лесной.