Александр Богаделин - Кикимора и другие. Сказки-притчи

Раз проходили они мимо леса густого. И заметил Задумчивый в кустах лешонка малого. Но, видать, испугался малец и наутек бросился.

Колобок и говорит, мол, здесь, на опушке, отдохнем чуток. Спутники его возражать не стали. Но только расположились под дубом молодым, как леший из леса показался. Задумчивый объясняться сразу бросился, что не потревожат они владения его и вскоре дальше в путь свой отправятся. Но пригляделся, а это сосед его — Взъерошенный. Поздравил тот путников с возвращением и историю чудную рассказал. Старца седовласого на пожарище часто видели, и деревья с травами не по дням, а по часам росли. И Задумчивому на владения его новые указывает.

Бросился Леший на радостях в лес свой новый. Сосенки да березки молоденькие стоят, птички с ветки на веточку перепархивают, дятел по коре клювом стучит, белочка рыженькая орешек грызет. Заплясал он от радости великой, а потом спохватился и назад на опушку бросился. Но нигде Колобка с Водяным видать уже не было.

Тучи на небе солнышко скрыли, и гроза летняя началась. Гром грохочет вовсю, молнии золотистые сверкают, дождичек живительный по листьям бьет. Проведал Задумчивый землянку свою, мышку-полевку из кармана выпустил и к Водяному пошел.

И только к речке подходить стал, как молния извилистая прямо в омут ударила. Бросился Леший друга своего спасать, а тот сам, отфыркиваясь, над водой появился. Но уже без тулупа своего неразлучного, да и постаревший чуток.

— Ну и шандарахнуло, — говорит. — А ты где столько времени пропадал? Гляди, какой лес кругом вырос.

Ничего Задумчивый ему про хождение свое не сказал. Обдумать сначала все хорошенько надо было. Как Велес о беде его узнать смог, да и с кем он по лесам и долам путешествовал.

Закончила Яга повествование, на духов притихших смотрит. И тут чертенок Зосима лапу свою тянет.

— Чего тебе, милой? — спрашивает.

— Бабусенька Ягусенька, — тот и говорит, — Неужели Велес Лешего за старания его не наградил?

Улыбнулась Старая, по рожкам чертенка погладила:

— Дар богов не сразу виден бывает. В лесу том источник целебный бить начал. И хоть за тридевять земель владения Задумчивого лежали, потянулись к нему духи из мест ближних и дальних. И кикиморы с русалками, и берегини, и ваш брат — черт, поселились. Так что встретил он вскоре половинку свою. И жили они долго и счастливо, и детишек куча народилась у них.

Но здесь уже другая сказка начинается.

А этой конец пришел.

Закончилось на этом повествование о Змие Огненном, и далее путь в главу пятнадцатую — «Лесное рыцарство» лежит.

А тех, кто по порядку следовал, сказание о бесе Федоре дожидается.

Беса Федора, главного управляющего леса Заповедного, бессонница в последнее время мучила. Проснется до первых лучей солнечных, лежит и глаз сомкнуть больше не может.

Дом его на берегу озера Константинова стоял. В часы предрассветные только туман белесый над водой клубится, да изредка птица вскрикнет, тишину звенящую разбудив.

Вспомнилось Федору, как хотел когда-то Водяного грязью закидать. Молод он тогда еще был, да и лес кругом на дремучести заросшие походил больше. Буреломы и болота непроходимые, а тропинок с дорожками днем с огнем не сыскать.

Так и гордились бы только озером, что Константин в порядок привел, если б не случай невиданный. Как раз на Купалу Ний с Велесом в лесу объявились. Никогда их до этого вместе не видывали. Тьма и Свет в месте одном сошлись.

Оказалось, Велес лес Заповедный в отдельное хозяйство выделить решил и нового Лешего — Тихона — духам представил. А вот что дальше случилось, Федор до сих пор понять не мог. Ний его главным управляющим, над духами надзирающим, поставил. А чтоб уважали и к слову его прислушивались, знак отличительный дал. Око сияющее, что взглядом своим любого в камень обратить может. [148]

Нехорошие воспоминания у Федора с Оком этим связаны были. И лежало оно на дне ларца невеликого, семью замками запертое.

Возгордился Федор поначалу назначеньем своим. Пару бесов в помощники взял и Око сияющее в мешочке на шее носил постоянно. Да только пугать им особо некого было. Черти и так его по памяти старой слушались, а из духов других, окромя Тихона да Константина, моховики с боровиками смирные водились. [149]

Но недолго им в одиночестве жить пришлось. Ни с того ни с сего началось пришествие духов великое. Только и успевали с Лешим дев ключевых с кикиморами по владениям лесным расселять. Даже Баба Яга на старости перебраться к ним захотела и избушку свою на опушке пристроила.

Работы у Федора сразу прибавилось. То Омутник с чертями справиться не может, то русалка на водяного обидится. Раз пришлось даже в дремучести соседние наведаться — Соловья-Разбойника объявившегося успокаивать.

И был у Федора друг закадычный. С малолетства самого росли вместе. Но на беду свою влюбились они оба в берегиню лесную. [150]А той, видать, нравилось, что за ней сразу два беса ухаживают. То одного за руку возьмет, то другому глазки строить начинает.

Друг и предложил как-то силами помериться. Кто победит, тому берегиня и достанется. Но посмеялся только Федор над речами неразумными. Чай, не звери дикие — рогами бодаться. А друг от мысли своей не отступился, оказывается. Раз подстерег его на окраине леса дальней и с кулаками набросился.

Федор поначалу утихомирить его пытался. Но как пару тумаков крепких получил, сам копытами лягаться и руками размахивать принялся. В пылу сражения друг за веревочку задел и мешочек с Оком сияющим с шеи беса ненароком сдернул. Бросился Федор поднимать его сразу, но опоздал малость. Застыл друг, как вкопанный, и на глазах каменеть начал. Так и стоит с тех пор на окраине леса Заповедного, мхом да травой заросший.

Спрятал после этого бес Око ненавистное в ларце небольшом, а сам в дремучести соседние отправился. Вырыл там землянку невеликую да так до зимы и прожил одиноко. Кровь, невинно пролитую, искупал.

Но не стала ждать берегиня жениха оставшегося и вскоре за черта омутного замуж вышла.

Солнца шар красный в дымке туманной над кронами дерев показался, и сразу плеск воды раздался. Русалка озерная на камень прибрежный забралась и волосы струящиеся гребнем расчесывать начала. Давно бес замечать стал, нравится он ей. Вот и сейчас, песнь негромкую завела и все на окна дома поглядывает.

Думал Федор и не раз — может и впрямь на молодой жениться. Вряд ли, конечно, любовь меж ними великая случится, но, поговаривают, не главное это в жизни семейной. Да только не прошла еще в сердце его по другой тоска.

Как Федор в первый раз Кикимору увидел, сразу подумал — вот бы жену такую. Но исчезла та куда-то и, по слухам, Банника деревенского окрутить пыталась. Но бес это на молодость и неопытность списал. А потом вдруг брат его — Терентий, влюбился в нее по рога самые. Вроде и не замечали за ним никогда страстей буйных, а тут прямо прохода не давал.