Мария Некрасова - Большая книга ужасов — 67 (сборник)

– А чего не сериал? – Это он так поддел, типа. Остроумным показаться хочет. Ладно, пусть тараканообразное почувствует себя умнее, мне не жалко.

– Ой, я так люблю сериалы! Про всякое непознанное! Но вам, наверное, не интересно. Вы же такой умный! – Лучший гипноз для тараканообразных – грубая лесть, чем топорней, тем лучше. Нормальный человек пальцем у виска покрутит, а этому в самый раз.

– Ну почему? – приободрился Таракан. – Я тоже люблю, только про бандитов.

– Сильные мужчины любят брутальные сериалы.

– Точно. Так что не так в «Новостях»?

– Не знаю, говорить ли… Вам, наверное, покажется глупым…

– Отчего же, я с удовольствием тебя выслушаю! На то я и педагог. А что Наташа…

– Ой, она ничего не понимает! Тут по-настоящему серьезное дело!

Таракан довольно хмыкнул – стрела попала в цель. И я взяла быка за рога:

– В «Новостях» говорили, что в соседнем поселке пропадают люди. Совсем рядом, понимаете? И те, кого находят… В общем, по ним непонятно, как они умерли. Ни воды в легких, ни повреждений на теле…

– Угар, – подсказал Таракан.

– Вот и Ленка так говорит. Только их на улице находили.

При слове «Ленка» у Таракана сползла улыбка. Пришлось быстренько исправляться:

– А правда, что вы замдиректора по безопасности?

– Угу. Ты чего-то боишься?

– Конечно, боюсь! Соседний поселок же совсем рядом! Опасность близко… Я смотрела сериал о непознанном, и там рассказывали про такие случаи. Как люди пропадали на ровном месте и их не находили. А про тех, кого находили, никто не мог сказать, как они умерли…

Таракан улыбался от уха до уха. Наверное, он чувствовал себя очень умным.

– Ира, ты, наверное, веришь в привидений?

– Не знаю. Но я думаю, что недалеко от лагеря творятся вещи, о которых людям лучше не знать. Я думаю, что лагерь в опасности. Я думаю, что всех надо срочно эвакуировать домой. – Установка дана, сворачиваемся, гипнотизеры. – Но ведь с вами нам нечего бояться, правда? Вам ничего не стоит спасти лагерь от кого угодно, ведь замами по безопасности не назначают просто так! А вы где служили? У вас, наверное, и награды есть?

Таракан молча улыбался. Он был еще в трансе.

Из лагеря я бежала, как будто за мной гнались. Самые укромные темные места – это на кладбище. Даже если Падаль идет из Колпино, мне не давала покоя та девочка, убитая на берегу. И за последние дни успело пропасть несколько человек. Они тоже теперь Падаль или нет? Бегом я проскочила подлесок: боялась, что кто-нибудь успеет меня заметить. Выскочила за территорию, на берег и уже там достала телефон.

Карта утверждала, что до кладбища добрый десяток километров, если напрямик (по дороге больше). Я решила не тратить время на поиски дороги и попутки, побежала так вдоль берега, радуясь всему хорошему, что есть во мне от зверя. Выносливости, например. И скорости. И вообще жить здорово, только понимаешь это в тех случаях, когда приходится бежать на кладбище по солнцепеку.

Через десять минут меня можно было выжимать: солнце жарило, будто специально целясь в меня. А еще через двадцать – передо мной встал лес, а карта утверждала, что он и есть кладбище. Я поверила, свернула, немного поплутала среди деревьев и действительно вышла к решетчатому забору, за которым виднелись кресты. Там я привалилась к калитке перевести дух и сообразить, что именно здесь ищу.

В «Чудовищах» много писалось о том, как распознать могилу вампира. Ни один из этих способов мне не подходил. Через такую могилу, например, не может переступить белая лошадь – а где я ее возьму? Полагаться на свое чутье тоже неумно: служебная собака чует запах до метра под землей, могилы гораздо глубже. Единственная моя приличная догадка – что могилы, если они здесь, должны быть свежими, иначе бы люди начали пропадать гораздо раньше, а не только этим летом.

Кладбище стояло на солнечной полянке, окруженной высокими темными соснами. Птицы молчали, даже кузнечики не стрекотали в траве, кладбище – оно и есть кладбище: тишина. Посетителей не было видно, все-таки середина рабочего дня, только у церквушки впереди стояла припаркованная машина.

Я быстро шла между могил и смотрела на даты: давно, давно, давно… текущий год. Новый памятник принадлежал девчонке – моей ровеснице. Фотка была сбита. На плите остался кругляш от клея, свежая могила, а памятник уже испорчен. Услужливая фантазия тут же показала на черном камне мое собственное лицо. Так четко, что я отшатнулась и целую секунду вглядывалась в камень, пока не поняла, что это просто отражение. Денек-то солнечный! Могила принадлежала Алле Перовской, всего на год моложе меня…

– Я знал, что ты ненормальная, – голос доносился как из-под земли. Я, пока оборачивалась, успела догадаться, кто это, и собрать лицо в кучу. Мелкий это. На велике, здоровенном, Мелкий едва до педалей доставал. Здрасьте.

– А тебе велик вели́к.

– Что?

– Скороговорка. Велик вели́к, велик вели́к… – Я думала, он мне врежет. Тогда мы наконец выясним отношения, и я получу возможность спокойно заниматься своими делами, а не тратить время на глупые разборки. Но Мелкий только хлопал глазами.

– Только не ври, что приехал навестить бабушку. – Тогда бы он ко мне не подошел.

– Не твое дело!

– Так и шел бы по своим делам.

– Не твое дело, куда мне идти!

– Ясно. Тяжелый случай. – Я быстро оглядела могилу, не зная, что конкретно высматриваю, и увидела. Земля. На всех могильных холмиках растут цветы или хоть сорняки какие, а здесь была только земля. Взрыхленная, как будто семена посеяны и вот-вот взойдут или придет кто-нибудь с рассадой… Может, так и есть? Могила-то свежая.

– Ты не зазнавайся!

– Ты еще здесь? – Я пошла дальше вдоль могил, искать свежие памятники. Мелкий сзади схватил меня за шкирку и дернул. Пришлось немного сдавить ему пальцы.

– А-а!

Я не владею никакими борцовскими приемами (а надо бы!), но тупой звериной силой могу так сдавить кисть, что захрустит. А если еще и вывернуть…

Мелкий присел на корточки, беззвучно ругаясь, но руку я не отпускала. Развернулась к нему лицом, чтобы видеть бесстыжие глаза (а видела только бесстыжую макушку). Левая рука у него была свободна, он мог десять раз мне врезать, но был слишком занят своими переживаниями.

– Мне телефон достать, чтобы ты отвалил? Сейчас засниму наш жесткий махач, покажу всем заинтересованным. И будешь ты не просто Мелкий, а Мелкий-Которого-Побила-Девчонка.

Идея мне понравилась, и телефон я достала. Мелкий потянулся отобрать, но я просто подняла руку повыше (второй не отпуская вывернутую кисть Мелкого).

– Ты труп!

– Баюс-баюс! – Я щелкнула фотиком и сунула телефон в карман. – Просто не попадайся мне на глаза, а попался – не отсвечивай.