Кирилл Кащеев - Долг ведьмы

– Играть нам придется всем, – задумчиво сказал Айт, переставляя фигуры. – И сложно играть, когда одна из главных фигур… скажем так, не в форме. – И пластиковая ладья хрустнула у него между пальцами.

– Крутая фигура – это у нас, конечно, ты. Вопрос только, за кого ты играть будешь: за Ирку или за мамочку свою? – Богдан демонстративно поглядел сперва на одну, потом на другую сторону доски.

– Если к Змеевым Пещерам я не верну себе хотя бы способность полноценно менять облик, это не будет иметь никакого значения, – жестко ответил Айт. – Ситуаций вроде нынешней еще не было: Великий жив, но не соединен со своей стихией настолько, чтоб его смерть вызвала ярость Воды. Думаете, в Пещерах не найдется желающих воспользоваться таким случаем для… продвижения по карьерной лестнице? Тем более что многие до сих пор считают меня выскочкой, захватившим чужую Силу.

– Это как? Сила есть Сила, у кого есть – у того и есть! – запутанно, но в целом верно высказался Богдан.

– Вторым по силе водным был совсем другой дракон, – неохотно пояснил Айт. – Считалось, что именно он в случае чего заменит моего предшественника. Но когда тот погиб, он… не справился. А я… испугался очень, – он вдруг неловко улыбнулся: – Никогда воду такой не видел. Вот и вцепился в нее… уже сам не помню как… торговался, упрашивал, льстил, грозил… Очнулся – вокруг шторм затихает, а передо мной водные преклоняют колени. Ох и морды у остальных были, когда я в Пещеры вернулся, – улыбка Айта стала мечтательно-мстительной. – В общем, желающие исправить ситуацию в свою пользу найдутся! Шпионов Пещер тут всегда было полно, а догадаться, что со мной непорядок, просто – в обычном состоянии я бы ту тюрьму по крышу затопил.

– Ты говорил про целебные источники…

– Вот там-то нас и будут поджидать! – фыркнул Богдан. – Прикинуть, как наш змей станет решать свои проблемы, смогут даже полные идиоты!

– Я вам скажу больше – нас будут поджидать еще по дороге, – хмыкнул змей.

– Люди, мря! И змеи. Что б вы без меня делали! – Кот сузил мерцающие глаза в щелки. – Зря я, что ли, бросил ради вас процветающую контрабанду того самого пластика и еще много чего? – Кот грациозно двинулся к выходу. Остальные переглянулись – и последовали за ним.

Напоследок Ирка оглянулась. На самом деле она не была спецом в шахматах, но понять выстроенную Айтом на доске комбинацию была в состоянии. Пат. Нет хода. Нет выхода. Тупик. И две королевы, черная и белая, на разных концах доски зеркальным отражением друг друга.

Черный Воин покачивался у причалов Торжища, как громадный океанский лайнер. Ирка, Айт, Танька и Богдан стояли в самой верхней точке панциря и махали ликующей толпе. Над пристанью стоял непрерывный ор. Энатокеты с энтузиазмом махали ушами и вскидывали на караул копья, конелюди стучали копытами, а не имющие копыт конеголовы и черный конь – ржали. Среди толпы мелькали торговцы-лоточники и карманники. Торгующий ярко-голубыми леденцовыми драконами мужичонка огрел лотком обобравшего покупателя воришку, вынул из отнятого кошелька пару грошей за леденец и вернул кошелек… карманнику.

– Ирка, измени выражение лица, а то впечатление, что ты их сожрать хочешь! – сквозь рястянувшую губы улыбку процедила Танька. – Улыбаемся и машем, вон бери пример с Айта!

– Он профессиональный правитель, а у меня уже рука устала! – простонала Ирка. – Долго нам еще?

– Как только – так сразу. Я больше рыбу с борта ловить не собираюсь! – отрезала Танька, следя, как на черепаший панцирь затаскивают подстилки и подушки, крынки и кадушки, и корзинки с выпечкой от госпожи Печки, и жареное мясо, и даже охапку клевера лично от коневруса.

– Все подарки посущественней она в автобус запихала, в то двойное дно, где оружие прятали, – ухмыльнулся Богдан, продолжая старательно махать. – Кроме автоматов – они у нас с собой.

– Зачем тебе вся эта фигня? А тем более автоматы? – подставляя ладонь одной руки под локоть второй, машущей, раздраженно осведомилась Ирка.

– Пригодятся, – огрызнулась Танька. – Восемьдесят процентов этой, как ты выражаешься, фигни я в нашем мире за пять минут продам!

– А остальные двадцать?

– За полчаса, – отрезала Танька, и кивнула бригаде разноплеменных грузчиков, заменивших в этом нелегком труде красных муравьев. На панцирь взгромоздили очередную корзину. Черный Воин шевельнул лапами, толпа заорала с удвоенным энтузиазмом, Ирка облегченно вздохнула…

– Стойте, стойте! – толпа раздалась. Через нее в паучьем облике стремительно неслась старая босорканя. Над головой у нее, точно праздничные знамена, развевалось что-то зеленое с капелькой золота и что-то голубое с серебром, то и дело пикируя на ткань, вился рой ос, а следом мчались босоркани помоложе, на ходу доплетая подол. У края причала босорканя прыгнула… протянувшись от подола зеленого платья, тончайшая нить напряглась как струна, превращая босорканю в мохнатый восьминогий воздушный шарик… в самое последнее мгновение молоденькая помощница-паучиха щелкнула жвалами, перерезая нить, и босорканя приземлилась на панцирь рядом с девчонками. Мгновенным движением затянула провисшую нитку, перед глазами у девчонок сверкнул проблеск блестящего шелка, шелест хрусткой, как вафельный стаканчик, бумаги… и босорканя развела четыре верхние лапы, протягивая изящно упакованные свертки.

– Вот! Открывайте только перед балом – перед самым важным балом! – наставительно сказала она.

– Они что, одноразовые, как у Золушки? – разочарованно пробормотала Танька, принимая подарок – что это за платье, которое даже примерить нельзя?

– Носи сколько захочешь! – хмыкнула босорканя. – Просто самое сильное впечатление они произведут в самый первый раз.

– Это такая магия? – поинтересовалась Ирка, разглядывая сверток размером с покет-бук – не иначе как платье-мини, да и то пришлось сложить раз в восемь.

– Это жизнь! – засмеялась босорканя. – Любое платье самое сильное впечатление производит в самый первый раз. – И она спрыгнула обратно на причал.

– Плывем отсюда, пока нам еще туфельки и драгоценности к этому делу не подогнали! – нервно бросила Ирка.

– Лучше задержимся – вдруг и правда подгонят? – ухмыльнулась Танька.

Айт покосился на обеих задумчиво, Богдан – задумчиво-раздраженно.

На краю панциря Черного Воина что-то шевельнулось, Танька нервно дернулась.

– Никак не могу привыкнуть, что он сейчас черный! – буркнула она, глядя на аж лакового от черной краски кота, что-то мурлыкавшего громадной черепахе.

Вода вокруг панциря взбурлила, и причал начал медленно удаляться. Какое-то время вокруг еще крутились украшенные цветами лодки с машущими вслед жителями Торжища – прощание плавно перерастало в массовое гулянье, – но Черный Воин активнее заработал лапами, отстали и они.