Кирилл Кащеев - Долг ведьмы

– Не-ет… – протянула Мраченка, а Дина энергично закивала.

– Поверь мне! Легкомысленный драконыш, непонятно чем занятый, таскается вечно по человеческому миру, еще чего придумал: учиться у людишек – какие-то там университеты, какая-то физика жидких сред… – Дина в совершенстве передала ворчливый тон Великого Земляного, Мраченка захихикала. – А потом Великий Водный погиб… и все воды Ирия сорвались с цепи.

Теперь уже закивала Мраченка. Она была еще мала, во всяком случае по драконьим меркам, но она помнила бело-пенную волну, вламывающуюся в их пещеру, точно банда в беззащитный человеческий дом. Помнила отца, кинувшегося волне навстречу, и его отчаянный вопль, когда он понял, что больше не в силах повелевать водой, что Сила, на которую он привык опираться, вдруг разом покинула Ирий. Помнила, как они мчались по тоннелю – отец, несущий на спине обеих своих жен: человеческую и ящерицу-сэв, и себя, едва поспевающую за ним. Воду, заливающую лапы, опрокидывающую на спину, словно ударом огромного кулака… А потом они вырвались из пещеры и замерли на скальном карнизе, потому что озеро, любимое, родное озеро, возле которого устроило свою пещеру семейство озерного дракона, обезумело! Волны ходили по его поверхности, то и дело обнажая дно, били навстречу, не выпускали, а наверху тугим смерчем вертелись такие же обезумевшие тучи, извергая толстые, как змеи-ямм, потоки воды, прибивая отца к земле, не давая взлететь. Сидящая на его спине женщина закричала – водный поток смыл ее с чешуи, она повисла, отчаянно цепляясь за перепонку отцовского крыла… а внизу жадно облизывались волны. И тогда Мраченка ударила крыльями, невесть как преодолевая сопротивление хлещущей сверху воды и с яростным боевым рыком рванула в небо, навстречу грозовым тучам… и почувствовала вдруг Силу и мощь, разливающуюся по Ирию, Силу, что поддержала ее крылья и бросила ее в тучу, растворяя, сминая, соединяя одну с другой. Юная драконица вынырнула из туч, и голос ее был подобен буре, а крылья – мраку грозовых облаков.

– Уходите! – сказала она. – Прочь! Довольно!

И облака поползли прочь, словно стая разгулявшихся псов после строгого окрика хозяйки. А застывший на скальном карнизе озерный дракон зачарованно глядел на свою то появляющуюся, то снова растворяющуюся в тучах дочь.

– Я помню, – прошептала Мраченка. – Я помню.

– Навстречу Силе Воды встал Чен-Тан, – так же тихо ответила Дина. – Мы все верили ему, мы не боялись, ведь он был таким… уверенным в себе. И Сила хлынула в него, и заполнила его, и он… оказался мал для Силы. И она потекла сквозь него, и Молочная изогнулась, как бешеная кошка, и громадная волна двинулась прямо… сюда. На Источники. А тогдашний Хранитель… он не был самым сильным водным после Великого, он был просто толстым добродушным водным Мин. Сливочки с земляникой любил… развлечения всякие устраивал… И он держал эту волну, остатками своих сил держал, чтобы хоть кто-то успел уйти. Змеи, которые были тогда на Источниках, закидывали на спину всех без разбора, и в когти брали… помню, летели над самой землей, как беременные утки, а на лапах гроздьями висели и люди, и коты, и все… А потом Хранитель умер и волна закрыла солнце. – Дина замерла, точно вглядываясь в далекое прошлое. – И мы все, кто не успел уйти, поняли, что сейчас умрем. Когда прямо под эту волну с неба свалился Айт, и… река и небо поменялись местами. Кажется… – неуверенно добавила она. – Все смешалось тогда… я плохо помню. Помню только, как он стоит на гребне той волны… и она откатывается назад, точно рулон сворачивается, а в него сверху бьет молния, и я прыгаю ей навстречу, а меня словно в спину Айтовой Силой толкает, а потом молния входит в меня и гром грохочет… – Она улыбнулась дрожащей, неуверенной, но все-таки счастливой улыбкой. – И стала я Грозой. А Чен-Тана Мать-Владычица привязала к Источникам. Как она тогда сказала…

Дина отчетливо вспомнила не надменное, как обычно, а усталое и полное затаенной боли лицо Владычицы – и коленопреклоненного дракона перед ней, и измученный ее голос: «Хранители Источников никогда не понимали границ собственных сил… – тут голос ее дрогнул: все знали, что Источники Владычица обожала, а старого Хранителя можно было даже назвать ее другом – насколько бывают друзья у владык. – Но у некоторых это непонимание – во имя спасения других, а у иных ведет к гибели».

– И с тех пор она ни разу на Источниках не была, – закончила Дина.

– Так что, этот красный Лун позволяет себе гневаться на решение Матери нашей, да будем мы вечно следовать за светом ее мудрости? – крайне неприятным голосом осведомилась Мраченка.

– Сумасшедших среди драконов не водится, разве что бешеные, – хмыкнула Дина. – Он злится на Айта.

– За что?! – возмутился Мраченка. – Великий Айтварас вмешался, когда этот… ну, показал, что уж он-то точно никакой не Великий и никогда не будет!

– Плохо ты еще знаешь змеев. Поверь мне, так еще обидней! – засмеялась Дина, вертясь перед зеркалом. Широкая юбка закрутилась вокруг ног, ласкаясь, точно кошка. Дина залихватски сдвинула на затылок изящную маленькую шляпку – роскошная панама досталась Мраченке. – Ну а ты? – искушающе вороша выглядывающие из шкафа подолы, повернулась она к Лауме, но приткнувшаяся в углу неопрятная старуха только помотала головой, заставив Дину тяжело вздохнуть: – Ну тогда сперва вкусности, а потом маникюр. Маникюр – это то, что может помочь любой девушке! – и жестом полководца, бросающего в бой войска, указала на дверь.

– Совсем человечки стыд потеряли – что они себе позволяют!

– Тише, бабушка! Это не человечки – это змеицы! – нервно зашептал девичий голос.

– Откуда знаешь? – тон у старухи все еще оставался воинственным, но голос она уже понизила.

– У папы были дела в Змеевых Пещерах, он брал нас с мамой с собой.

– Меня так не взяли! Надеюсь, ты не собираешься такое носить?

– Ну что ты, нет, конечно! У нас же и ноги совершенно другие, и талия по-другому расположена. – Молоденькая чешуйчатая ящерица-сэв повернула гребенчатую голову, задумчиво глядя змеицам вслед. – Но вот если найти портного, который приспособит крой для сэв…

Дина обернулась через плечо, послав трогательно зазеленевшейся красотке одобрительную улыбку, лихо взметнула широкий подол винтажного сарафана в стиле земных 50-х и взбежала на широкую деревянную веранду, нависающую над золотистым озером.

– Mon Dieu! Моя самая прекрасная драконица вернулась! – Навстречу бойким колобком катился тостенький, кругленький, лучащийся улыбкой человечек. – Да еще с подругой! Jeune fille charmante! И, э-э-э… – он растерянно поглядел на шаркающую позади Лауму в ее лохмотьях и с разметавшимися седыми космами и неуверенно добавил: – Vieille femme charmante [7]тоже… в своем роде. – Лаума растянула губы в щербатой улыбке, человечек содрогнулся и поспешил снова обернуться к Дине. – Я скучал, – склоняя лысую, как бильярдный шар, голову, проникновенно произнес он.