Ая эН - Уровень Альфа

Маша доковыляла до скамейки с наполовину отодранной верхней декоративной планкой, села и… пустила слезу.

– А я не забыла! Вот! – Она вытерла глаза рукавом. – Мне его жалко! Вот!

Рино сделал еще полшага назад.

– И Майкла жалко! И Варю Воронину! И Дюшку! И всех! Всех! – Она перевела дух и тихо дополнила список: – И тебя… тебя тоже…

– Маш, ты… Ты это… Ты, случайно, ягод не ела?

– Каких ягод?

– Ну тех, от которых чокнутыми становятся. Которые кротик слопал.

– Не ела. – Маша вытерла рукавом нос и вздохнула. – Мне просто так жалко… Вдруг… Всех, но особенно того инвалида, у которого ноги колесом были и костыли даже колесом.

Рино сообразил, что Маше неоткуда было взять ягод, она же впервые вышла из дому, осмелел, подсел на скамейку.

– А ты, что ли, жалеть умеешь? С детства? Это круто.

Но Маша отрицательно покачала головой. Оказалось, она раньше не умела жалеть, только знала, что это такое – из сказок. Но думала, что «жалеть» в природе не существует, так же как не существует волшебных полочек, шапок-победимок и прочих чудес. Рино выслушал Машино пространное описание своих внезапных чувств к убогому садовнику и осторожно заметил:

– Кажется, я тебя понимаю.

– Да?

– Д-д-да. Наверное, мне его тоже жалко. Инвалида. Но остальных – остальных не уверен.

– С ума сойти!

– Только я одного не понимаю. У тебя это, допустим, последствия тех ягод. Но я-то ягоды не ел! Даже не пробовал.

Некоторое время они сидели молча. Пытались осмыслить происходящее. Так и не осмыслили.

– Может, тут еще в другой еде яд есть, – предположила Маша. – Но не можем же мы перестать есть!

– А может, он даже в воздухе! – сказал Рино. – Не можем же мы перестать дышать!

Они дружно решили дышать и есть и отправились наконец гулять по городу.

Город был каменный. Дом, который стал их убежищем, был построен в верхней части, на сбегающей с холма небольшой улочке. Улочка была кривая, буквой «С», оканчивалась тремя полукруглыми ступеньками, выдолбленными, кажется, прямо в скале. Некоторые дома, расположенные по разным сторонам улицы, соединяли арки. Почти все – из камня, только некоторые детали – из металла или отполированного дерева. И еще много растений с молодой нежной зеленью. Что-то только собиралось цвести, что-то раннее уже отцветало.

Они добрались до следующей улицы, чуть более широкой.

– С ума сойти, какая красота! – не переставала восхищаться Маша. – Мне когда-то попалось такое, в старой детской книжке-картинке, а потом снилось много раз. Только в снах не так обалденно было. Смотри, смотри! Что это?

Она указала на витрину. Это не была витрина в привычном для нас (землян-12) понимании этого слова. Просто часть стены рядом с дверью под вывеской была сделана из кусочков разноцветных стекол. Стекла соединялись не встык, не как в витражах, они наползали краями друг на друга, оплавленные края щетинились и «бутонились», как сказала Маша, рассмотрев витрину поближе. Рино только фыркнул.

– Как ты думаешь, там что?

– Не знаю, эта дверь закрыта, я по этой улице ходил уже, пока искал аптеку, а потом еду. Тут почти все двери закрыты, никуда не войти.

Маша подергала ручку и убедилась в том, что Слунс прав.

– Жалко, – сказала она. – Мне кажется, там должно быть что-то особенно прекрасное!

– Два трупа! – выпалил Рино.

– А почему два?

– Ну… Как мы с тобой.

– В смысле?

– Да я подумал… Если это шоу, вдруг оно как раз и заключается в том, что на эти острова попадают по двое, живут-живут, а потом погибают и…

– Тьфу, дурак, все испортил!

– Что испортил?

– Приключение испортил! Тут так романтично, так… так… – Маша не могла подобрать слов, – а ты…

Рино безразлично пожал плечами. Просто таинственный заброшенный город, в котором за закрытыми дверями не предполагается никаких трупов, – это было не для него.

– А Кротик – это для тебя, да? – скривилась Маша. – Это тебе больше нравилось? Я чуть не умерла!

Рино было неловко признаться в том, что да, тот первый остров и Кротик – это были приключения в его духе. А тут… ладно, тут тоже ничего.

– Давай попробуем открыть эту дверь! – Похоже, Маша не собиралась отступать. – Помнишь, люк мы тоже вначале не могли сдвинуть с места, а потом сообразили, что надо вращать.

Но дверь рядом с чумовой «бутонящейся» витриной им так и не поддалась.

– Ничего! – раззадорилась Маша. – Мы с тобой справимся! Мы завтра сюда вернемся. Вернемся, да?

Но у Рино на ближайшие дни был другие планы. Он собирался… пойти на охоту. Раз уж Мария достаточно поправилась и теперь может обследовать город и соседские садики-огородики без его помощи.

Иногда человеку необходимо побыть одному. Хорошо, когда такая возможность предоставляется тебе вовремя. Дюшка остался один в огромном доме Димы Чахлыка сразу после того, как перестал быть супермутантом. Рональд и Дима снизили уровень тревожности гостя до минимума, подправили его память, заблокировали мысли о родной планете и незаметно подлечили после последнего приключения. Еще раз убедились в том, что все в порядке, и предупредили, что вынуждены оставить его одного, возможно надолго.

– Если что-то понадобится, звони Лили, – сказал Дима. – Или другим ангелам, ты ведь многих уже знаешь.

Дюшка кивнул. Он почти не сомневался в том, что помощь Лили ему не потребуется. Даже наоборот, лучше ей тут некоторое время не появляться. Первую свою работу в новой мастерской Дюшка хотел сделать для Лили. В подарок.

На Дюшкином попечении оставались попугай, рыбки, хомячки и куча другой живности. Дима сказал, что ухаживать за ними не надо, все будет происходить само собой. Так что попечение в основном заключалось в том, чтобы не удивиться появлению какого-нибудь очередного ежика рядом со своей тарелкой.

И Дюшка остался один.

Первым делом он навалил себе всякой вкуснятины из холодильника и прошел в мастерскую. Он очень-очень хотел сделать для Лили что-нибудь необыкновенное. Но никаких креативных идей в клюшкинской голове отчего-то не возникло. Куда уж ему в этом раю со своими жалкими возможностями… Дюшка полюбовался тем, как все классно для него устроили, спустился вниз и стал смотреть фильм о том, как он был супермутантом.

С Дюшкиной памятью творилось что-то непонятное. Всю «первую» свою жизнь он помнил отлично. До того момента, когда в зеленую спальню на даче Кэшлоу вошли ангелы. То, что с ним происходило тут, в доме Димы, Дюшка тоже помнил хорошо. Но все остальное казалось ему наполовину сном, наполовину явью. И хотя ангелы дружно уверяли его, что все с ним случилось на самом деле, Дюшке в это как-то слабо верилось.