Нед Виззини - Битва чудовищ

— Это як! — догадалась девочка.

— Да, — кивнул Вангчук.

— Но… он же еще жив!

— Разумеется, жив. Его зовут Савир.

— Вы дали ему имя? О, я думала хуже быть уже не может!

Десять монахов подняли брыкающегося яка и сбросили вниз. Ледяные чудовища поймали добычу в воздухе. Элеонора отвернулась, чтобы не видеть, как они рвут несчастное животное на части. Затем чудовища отступили, унося с собой по половине туши яка.

— Они уже ушли? — спросила Элеонора.

— Да, — кивнул Вангчук.

— Другие тоже придут?

— Сегодня — нет. Но завтра они снова будут стоять у стен. И тогда они уже будут требовать в жертву человека.

— Сколько здесь этих демонов? — спросил Феликс.

— Пятьдесят.

— Пятьдесят?! И как же нам со всеми справиться?

— Мы — мирный народ, — пожал плечами Вангчук. — Это вы — воины, вам лучше знать.

Элеонора еле сдерживалась, чтобы не сказать: Никакие мы не воины! Вы все это выдумали!

— А что будет, если мы откажемся сражаться? — спросил Уилл.

— Как я уже говорил, — ответил Вангчук, — вам придется вступить в ряды нашего братства. А после обряда посвящения… мы подготовим вас для жертвоприношения.

— Что?! — воскликнула Корделия.

— Да как вы можете… — начал Уилл.

Элеонора перебила их:

— Наконец-то ты признался, Вангчук, — сказала она, сделав шаг вперед. — Ты все-таки собираешься принести нас в жертву.

— Только если вы откажетесь нам помогать, — вздохнул он.

— Ты монстр! — закричала Элеонора. — Ты готов бросить нас на растерзание?!

Вангчук кивнул.

— Но мне казалось, вы говорили только о двух человеческих жертвах в месяц, — заметил Уилл.

— Надеюсь, если мы отдадим им четверых, то они оставят нас в покое на целых два месяца.

Монахи закивали, одобряя эту идею. Корделия, Уилл и Феликс переглянулись. Элеонора глубоко вздохнула. Но вдруг у нее в голове начал вырисовываться план.

— Стойте! Я знаю, что делать! — вдруг воскликнула она.

— И что же?

— Уйти.

— Что? — Вангчук был поражен. — Вы не можете уйти. Вы же там погибнете!

— Лучше погибнуть там, чем здесь, — заметила Элеонора. — Нам не придется сражаться с ледяными чудовищами, а вам — приносить нас в жертву. Мы пойдем в горы. Нам случалось выбираться из передряг и похуже.

— Погоди, Нелл, — остановила ее Корделия, — ты забыла, как мы чуть не умерли от холода?

— Да что с тобой такое? — вмешался Феликс. — Конечно, лучше уйти самим, чем ждать, пока монахи столкнут нас со стены. Элеонора говорит как настоящий воин!

Корделия посмотрела на Элеонору, словно спрашивая: что ты задумала?

Элеонора подмигнула ей: сама увидишь.

— Я позволю вам провести здесь еще одну ночь, — решил Вангчук. — Но как только вы покинете стены монастыря, больше помощи не ждите.

— Отлично, — согласилась Элеонора, готовясь привести свой план в действие.

На следующий день Брендан едва смог пошевелиться…

— Вставай, соня! Хорошо спал? — спросил его Юнджил.

Брендан поднял голову (он все еще висел вверх тормашками) и еле слышно выругался. Всю ночь он не мог заснуть — то его мучила боль, то надсмотрщики переворачивали его, чтобы не застаивалась кровь. От него воняло сыром, вокруг валялись мертвые крысы. Он сжимал рукоять меча, как единственный шанс на спасение.

— Ты все-таки убил нескольких! — воскликнул Юнджил. — Признаюсь, я удивлен, — Он вошел в камеру вместе со своими помощниками и снял кандалы с Брендана, который тут же мешком свалился на пол.

— Посмотрите на него, — пробормотал один из рабов. — Он же еще совсем ребенок. Кожа да кости. Да он вообще выдержит?

— Разумеется, — ответил Юнджил. — Я тренировал и более юных. Поднимите его!

Брендана вынесли из подземелья и подняли по лестнице наверх. В каждой клеточке его тела пульсировала боль. Мальчика усадили за стол и сунули в руку вилку. Он огляделся и не на шутку перепугался, обнаружив, что сидит в окружении зловонных, голых по пояс учеников гладиаторов.

Мальчики были примерно одного возраста с Бренданом, но уже накачанные, с горой мышц. Они напомнили ему школьных «качков» вроде Скотта, которые только и ждали, как бы после занятий отдубасить друг друга. С одной только разницей — в школе никто не погибал на арене.

Юнджил и его помощники отошли в сторону. Брендан робко взял кусок хлеба и внезапно понял, как он голоден. Чувство голода заглушило страх. Еда была далеко не такой роскошной, как накануне, но на столе стояли блюда с жареной индейкой, курицей и говядиной, и Брендан набросился на еду. Остальные гладиаторы тоже начали есть. Никто не обращал внимания на Брендана, и мальчик подумал, что, возможно, их не стоит бояться. Может быть, если он будет заниматься своими делами, они его не тронут. «Если я когда-нибудь вернусь домой, этот принцип может сработать и со Скоттом».

Брендан усмехнулся: «А может, никто не хочет со мной связываться, потому что я воняю сыром». И тут же сник — ему хотелось бы, чтобы сестры были рядом и оценили его шутку.

Когда завтрак был окончен, Юнджил отвел Брендана в купальню — зал с бассейнами. Мальчик зашел в ледяную воду и отмыл кожу и волосы от сыра. Вода приятно холодила, зуд от бесчисленных царапин и порезов на его теле прошел. После ванны Брендана вместе с остальными отвели в узкий коридор. В потолке были прорублены широкие щели, сквозь которые проникал свет, и Брендан понял, что находится под Колизеем, а эта подземная сеть ходов позволяет гладиаторам внезапно появляться на арене ради зрелищности представления. Он испугался, что сегодня будет бой и его кинут на растерзание львам, но шума толпы не было слышно. «Это хорошо, — подумал Брендан. — Думаю, нас привели сюда для тренировки».

Юнджил подтолкнул Брендана к одной из лестниц и вручил ему меч. Брендан вышел наружу, и тут же ослеп от яркого солнца. Через некоторое время глаза привыкли к яркому свету, и он увидел, что трибуны пусты. Арена была разделена на шесть площадок для тренировок. В каждом ринге на мечах и копьях бились по двое гладиаторов.

— Император Оципус рад видеть Генерала Брендана! — раздался голос с трибун.

Брендан взглянул наверх и увидел Родикуса. Рядом с ним стоял зевающий император Оципус. Брендан сердито посмотрел на него. Еще вчера Оципус казался ему сильным человеком, которому можно было только завидовать, но теперь вид императора, возлежавшего на боку с кистью винограда в руке, пока рабыня обмахивала его потное жирное тело, вызывал у него лишь отвращение.

— Оципус! — крикнул Брендан. — Зачем ты так со мной поступил?

— Гладиатор посмел заговорить? — усмехнулся Родикус. Затем повернулся к Оципусу и продолжил: — Император хочет напомнить Генералу Брендану, что ему оказана величайшая честь — возможность сражаться в Колизее!