Ричард Пол Эванс - Арестант камеры 25

У ресторана стоял чёрный «кадиллак-эскалэйд» с тонированными стёклами. Двое одетых в чёрное охранников с ушными радиопередатчиками и огромных солнечных очках вытянулись в струнку при виде доктора, но тот лишь отмахнулся:

— Расслабьтесь, ребята. Мы прогуляемся.

— А куда? — вырвалось у Тейлор.

— Слыхала про Гарри Уинстона?

— Это который ювелир?

— Точно, — подтвердил удивлённый до крайности Люк. — Откуда ты знаешь?

— Из песни «Бриллианты — лучшие друзья девушки». Там есть строчка «отведи меня к Гарри Уинстону».

— Браво! — расхохотался доктор. — Молодец, Тейлор. Правда, тебе такие песни слушать рановато.

— Моей маме она очень нравилась. Вернее, нравится, — испуганно поправилась Тейлор.

— А тебе известно, — продолжал Люк, — что в своё время Гарри Уинстон приобрёл, а после продал знаменитейший в истории голубой алмаз «Надежда», весом более сорока пяти карат? Сейчас он выставлен в Национальном музее естественной истории в Вашингтоне. Самое поразительное, что ювелир не просто выкупил драгоценность, некогда принадлежащую королю Людовику XIV, но и решился его отшлифовать. Иначе говоря, ему хватило смелости рискнуть и улучшить и без того чудный камень. Так творится история! Надо лишь приложить усилия. Ну вот мы и пришли, — сообщил он, указывая на здание из гладкого серого камня. Над входом висела простая медная табличка с буквами «HW», и ниже — «Harry Winston».

Служащий магазина приветливо распахнул дверь.

— Добро пожаловать, мистер Люк.

— Дамы, после вас! — улыбнулся доктор, пропуская близняшек вперёд.

Обстановка поразила Тейлор своим великолепием. Повсюду — прилавки красного дерева, окон нет, но ярко светят огромные бра на стенах. С порога ощущались приятная прохлада и почти благоговейная тишина, какая обычно царит в музеях и библиотеках.

— Если покупать драгоценности, то только здесь! — авторитетно заявила Тара. — Все звёзды Голливуда отовариваются тут перед вручением «Оскара».

Люк повернулся к Тейлор:

— А ты у нас самая настоящая звезда.

Из дальнего конца павильона к ним спешил степенный седовласый джентльмен.

— Доктор Люк, счастлив вас видеть, — произнёс он с сильным французским акцентом. — Я приготовил колье, как вы и просили.

— Благодарю, — кивнул доктор. — Тара, не оставишь нас с Тейлор? Можешь пока присмотреть серёжки.

— Есть, сэр!

— Тейлор, прошу за мной.

Ювелир проводил доктора и его спутницу в небольшую комнатку с круглым мраморным столом посередине, где лежали зеркало и увеличительное стекло.

— Желаете взглянуть на приготовленные образцы?

— Будьте так добры, — чопорно, в тон французу ответил Люк и заговорщицки подмигнул Тейлор.

Кивнув, ювелир удалился, но уже через минуту вернулся с тремя замшевыми футлярами и почтительно разложил их перед Тейлор.

— Итак, — начал он, поочерёдно поднимая крышки, — позвольте продемонстрировать экземпляр из нашей классической коллекции. «Звеньевое колье». Всего триста пятьдесят восемь безупречнейших бриллиантов.

— Как красиво! — восхитилась Тейлор, разглядывая колье.

— Может, примеришь? — спросил доктор Люк.

— С удовольствием! — Тейлор приподняла волосы, пока ювелир застёгивал тяжёлое колье. Драгоценный металл приятно холодил кожу. Тейлор посмотрела на себя в овальное зеркальце, любезно пододвинутое французом. Бриллианты сияли и переливались у неё на шее.

— Вау! — только и вымолвила она, касаясь украшения.

— Теперь, пожалуйста, следующее, — попросил Люк.

— Как, ещё? — ахнула Тейлор.

Ювелир кивнул, пододвигая второй футляр.

— Вот, «Венок младенца». Всего сто семнадцать бриллиантов круглой и продолговатой огранки, общим весом в двадцать пять карат. Сама подвеска выполнена из платины.

Второе колье оказалось короче и шире, со звеньями в форме остролиста.

— Нравится? — улыбнулся доктор Люк.

— Конечно!

— И напоследок, — продолжал ювелир, — нечто совершенно особенное. «Сердце ночи», всего шестьдесят бриллиантов круглой и грушевидной огранки, общим весом в тринадцать карат. Подвеска платиновая.

Тейлор не могла оторваться от изящной платиновой подвески, на которой бриллианты разной огранки составляли причудливый узор. От созерцания её отвлек голос доктора Люка:

— Ну, какое тебе больше по душе?

Тейлор не сдержала улыбки.

— Последнее, однозначно, — ответила она, несмело дотронувшись до «Сердца».

Ювелир одобрительно кивнул:

— Прекрасный выбор.

— Мы примерим? — поинтересовался доктор.

Взяв протянутую подвеску, он бережно надел её на Тейлор. Драгоценные камни сверкали на загорелой коже, точно живые капли росы. Тейлор восторженно рассматривала себя в зеркало. Видели бы её сейчас друзья!.. Воспоминание о друзьях омрачило радостный момент. Она страшно скучала по ним и стыдилась, что развлекается.

— Как тебе? — спросил доктор Люк.

— Ничего прекраснее в жизни не видела!

— На сколько тянет безделушка? — обратился доктор к французу.

— Минуту, сэр. — Тот поспешно перевернул ценник. — Цена — сто шестьдесят восемь.

— Сто шестьдесят восемь долларов? — удивилась Тейлор.

Ювелир едва не поперхнулся.

— Нет, — покачал головой Люк, — сто шестьдесят восемь тысяч долларов.

Тейлор неуютно заёрзала в кресле.

— Это всё равно что носить на шее дом!

— К счастью, колье не в пример легче, — пошутил доктор. — А вообще, нравится?

— Конечно! Такая красота.

— Отлично, тогда забирай. Будет подарок по случаю твоего возвращения домой.

Тейлор обомлела.

— Вы шутите?

Доктор Люк положил ей руку на голое плечо.

— Не имею привычки шутить о серьёзных вещах. Мы действительно рады, что отныне ты дома.

Пока он говорил, его мысли потоком хлынули в сознание Тейлор. Зловещие и тёмные, как сама ночь, они до смерти напугали девочку. Она отпрянула, с трудом подавляя тошноту.

— В чём дело? — насторожился Люк.

Тейлор сглотнула.

— Извините. Боюсь, я не привыкла к суши.

— Понимаю, японская кухня очень специфическая.

— Упаковать колье, или мадемуазель наденет его сразу? — вмешался ювелир.

Доктор Люк вопросительно поднял брови.

— Что скажешь, Тейлор?

Она медленно сняла ожерелье.

— Не хочу показаться неблагодарной, но вы и так многое для меня сделали. Такая роскошь не по мне, простите.

— Нет проблем. — Он вернул подвеску ювелиру. — Отложите пока. Юная леди ещё не определилась.

— Конечно, сэр, — не скрывая разочарования, ответил тот, убирая украшение обратно в футляр.

— Можно мне назад, в академию? — попросилась Тейлор.

— Почему нет? Вы приехали на «роллс-ройсе»?

— Да.

Доктор Люк вытащил мобильник и нажал кнопку.

— Подгоните машину к «Гарри Уинстону»! — Он убрал телефон и крикнул: — Тара, закругляйся.