Кэт Ричардсон - Полтергейст

Гостиную окутала зыбкая дымка. Смутные контуры и завихрения блуждали в мерцающем тумане, оставляя едва различимые цветные следы. Охранные чары, словно дружелюбная золотая лоза, обвились вокруг. Я сильно сомневалась, что когда-нибудь полюблю погружения, но здесь, в доме Дэнзигеров, в присутствии хозяев, эффект был почти умиротворяющим. И хотя моя подруга Мара Дэнзигер благополучно пребывала в обычном мире, а я — во Мгле, я отчетливо видела белый силуэт малыша у нее на коленях и ее саму, окутанную облаком голубого света в золотистой россыпи искр. Я даже слышала ее голос, пусть он и звучал немного странно, как будто под водой.

— Знаешь, а ты ведь перестала случайно соскальзывать, — раздался переливчатый ирландский говор Мары. — Это хорошо. А видишь во Мгле по-прежнему?

— И да, и нет, — пробормотала я с дивана (точнее, с расплывчатого контура дивана, каким он выглядел с моей стороны) и прикрыла глаза. — Когда я здесь, разницы почти никакой. Снаружи я могу заглядывать внутрь. Мне больше не нужно целиком погружаться во Мглу. И там я вижу слои… и цвета. Люди и предметы теперь имеют свой цвет — как бы цветные нити… сплетение разноцветных нитей, сияние. Если захочу, я могу скользнуть под туман и увидеть силовые линии…

— Правда можешь?

— Ага. Глубинная область Мглы, она… Она вся из ярких линий, как компьютерные рисунки. — Тут я заткнулась. Не стала говорить, что линии — это не просто линии, ходы или тропинки; они казались живыми, и отчего-то мне захотелось это скрыть.

Мара чуть помолчала.

— Наверное, это и есть сетка — сеть, о которой я тебе говорила, по которой течет сырая магия.

— А цвета? Что они означают? — спросила я.

— Прости, но тут я ничем не могу помочь. Я не вижу магию, как ты. Сияние — это ауры, а вот остальное… Могу лишь предположить, что это какие-то соединения, вроде электропроводки, объединяющей Мглу. А может, они подключают что-то к энергетической сети — хотя не уверена. Можешь спросить у Бена, если он еще не будет спать. Занятия, ребенок… обычно за день так вымотаешься, что уже ни до чего.

Дэнзигеры преподавали в Вашингтонском университете: Мара — геологию, а Бен — языки и лингвистику. Оба по личным причинам интересовались паранормальными явлениями и с самого начала помогли мне разобраться, что же это за Мгла такая. Бен был ученым-теоретиком. Мара же, как и полагается ведьме, отдавала предпочтение практике.

Мара продолжила:

— И все-таки ты справляешься куда лучше, чем несколько месяцев назад. Как ощущения?

Я вдохнула поглубже, отгоняя Мглу, и на выдохе открыла глаза.

— Уже не тошнит все время, — ответила я. — И не приходится большую часть времени там жить. Иногда Мгла берет верх, и я проваливаюсь туда, но в основном скорее я контролирую ее, чем она меня.

Мара улыбнулась мне с дивана — зеленые глаза сверкнули — и сказала:

— Не слишком-то задирай нос, Харпер! Мгла таит немало коварных сюрпризов.

Я фыркнула. В чем-в чем, а в коварстве Мглы я уже успела убедиться.

Это было несколько месяцев назад. Мы сидели на диване в гостиной Дэнзигеров. Уютная и залитая солнцем, она казалась противоположностью потустороннего — туманного, полного ловушек — мира Мглы, который протянулся сумрачной границей между обычным и сверхъестественным. Мира призраков, вампиров и магии. Я одна из немногих, кому досталось «двойное гражданство». Существуют люди вроде Мары — ведьмы и иже с ними, — которые неким образом соприкасаются с Мглой, черпая из нее энергию или информацию, но, насколько мне известно, обитать там могут лишь призраки и монстры. И только я постоянно нахожусь наполовину внутри и наполовину снаружи. Я не владею магией и духов изгонять не умею — ничего подобного, никакой показухи: я Входящая во Мглу — человек, который может входить во Мглу и передвигаться по ней, как по обычному миру. Я стала такой после того, как несколько минут побыла мертвой.

Никто так и не смог объяснить, почему из всех, кого медицина вырвала из лап клинической смерти, я одна-единственная Входящая во Мглу на все Тихоокеанское Северо-Западное побережье. Выяснилось, что ни лекарства, ни хотя бы способа прекратить вхождение во Мглу не существует; Мара с Беном научили меня, как это контролировать и как избегать неприятностей. Моя работа и Мгла пересекались чаше, чем мне бы хотелось, и приятного в этом было мало. Я частный сыщик и раньше распутывала довольно нудные дела, но потом обо мне прознали вампиры и призраки, и понеслось…

В октябре, спустя месяцы после того безмятежного разговора на диване, направляясь на встречу с очередным клиентом, я мечтала, чтобы встреча прошла обыденно (по правде говоря, чем скучнее, тем лучше); впрочем, рекомендовал меня Бен, самопровозглашенный «спец по призракам», и я особо не надеялась. Не прошло и пяти минут после моего прибытия, как даже эта надежда разбилась вдребезги.

Двадцать три минуты я сидела в похожем на коробок кабинете, выслушивая рассказ профессора Гартнера Такмана о том, как он со своей разношерстной группкой набранных с улицы людей создал привидение. То есть не какое-то там слетевшее с катушек привидение из фильмов нуар, а своенравный и жуткий призрак, прямо мурашки по коже. Если честно, от самого Такмана меня пробирали мурашки почище, чем от иных призраков. Он был тощим, напористым и нагловатым, с резким голосом и отработанным пронзительным взглядом злодея из немого кино. К тому же он явно лгал — или по крайней мере что-то недоговаривал.

Я подняла палец, останавливая зубодробительный поток слов.

— Хочу убедиться, что я вас правильно понимаю, доктор Такман. Вы собрали группу людей, которые нафантазировали себе призрака, а тот возьми да оживи?

— Нет. Никто не оживал. Нет никакого призрака. Это искусственно созданная группой сущность, подпитываемая их собственной верой и ожиданиями. Полагаю, специалисты в области парапсихологии назвали бы это формой группового сознания…

— Я думала, парапсихология — ваша специальность.

Он презрительно усмехнулся.

— Я психолог. И изучаю человеческий разум, а не духов. Объект данного исследования — иррациональное поведение рационально мыслящих индивидов в группе и под ее влиянием. Насколько велико подобное влияние? Воссоздав эксперимент Филиппа, я направил их иррациональность в подходящее русло.

— Группа, участвовавшая в экспериментах Филиппа, утверждала, что им удалось искусственно создать полтергейст, верно? Психокинетический феномен и тому подобное…