Наталья Щерба - Часограмма

«Так всегда было в этом мире, — лениво размышлял он, на ходу поправляя манжеты идеально белой рубашки. — Одни созданы для правления, другие — для вечного подчинения первым…»

Наконец раскрылись двери из красного дерева, инкрустированные лилиями и птицами, пропуская Марка в личный будуар Мортиновой.

Здесь царил мягкий красноватый свет, распространяемый матовыми светильниками, расставленными повсюду в причудливо изогнутых золоченых чашах. Их свет тонул в бархатной обивке кресел и пуфов, пропадал в складках красно-золотых штор, лениво колышущихся на раскрытых окнах, сверкал на переливах хрустальной посуды. Тихо журчал фонтан в виде золотого павлина, из тонкого клюва которого стекала изящная водяная струйка.

Сама Елена восседала на мягкой, пышно задрапированной софе рубинового цвета. Для приема гостя она надела тонкое длинное платье из черного шелка, украшенное простой, но изысканной брошкой в виде золотого крыла летучей мыши. На ее лице совершенно не было макияжа, даже волосы она просто заколола гребнем в виде затейливой часовой стрелы — сейчас госпожа Мортинова казалась не старше любой из своих учениц. И все равно — гораздо красивее…

Марк глубоко вдохнул густой, сладкий аромат цветочных благовоний, идущих от курильницы, подвешенной в углу, около дивана, и совершенно расслабился.

При виде своего любимого воспитанника госпожа Мортинова любезно улыбнулась и, не вставая, протянула ему руку для поцелуя.

Марк подошел, склонился в легком поклоне. Краем глаза он успел заметить изящно сервированный столик и вновь заволновался. Его сердце радостно встрепенулось в предчувствии чего-то необыкновенного.

— Присаживайся, Марк. — Мортинова указала на кресло, стоявшее возле столика.

Парень повиновался, немного разочарованный тем, что часовщица не предложила присесть рядом с собой. Наверное, для нее он навсегда останется маленьким мальчиком, которого она взяла под свое крыло еще двенадцать лет назад.

— Извини, что пригласила тебя так поздно… Столько хлопот с исчезновением ключников… Сегодня снова пришлось весь день провести в РадоСвете. Лазарев упорно отказывается отвечать на вопросы… Еще бы, ведь сам Астариус его покрывает.

— Они все уехали на Осталу, — уверенно заявил Марк. — Я бы советовал проверить старых друзей Огневой… Например, того остальца, Рознева. Только прикажите, и я лично к нему съезжу.

— Ах, оставь, дорогой, — отмахнулась часовщица. — По их следу уже идут специально обученные люди… А у нас с тобой есть дела поважнее…

— Как скажете, госпожа. Но вам стоит только приказать, и я выполню любое ваше пожелание.

Елена улыбнулась, принимая кокетливую позу женщины, уверенной в своей красоте и власти.

На столике появились два хрустальных бокала и графин с янтарно-золотистой жидкостью.

— Это редкое «ледяное» вино, — бархатно прозвучал голос Елены. — Возраст — пятьдесят лет, но разлили его по бутылкам тысячелетие с лишним назад, незадолго до того, как Эфларус расколол свой замок… Необычный напиток. Для его производства виноград собирают поздней осенью, где-то после первых заморозков и сразу же отправляют под пресс. Поэтому вино получается притягательно сладким. Я берегу его для особых случаев.

Елена сделала еле заметный кивок, и бокалы наполнились сами по себе густым, тягучим вином.

— Мой милый Маркус, — торжественно произнесла Елена. — Я вижу, ты заинтригован и теряешься в догадках, зачем я пригласила тебя… — Она подарила ему таинственную улыбку. — Ты вырос, возмужал, отличился в делах. Я доверяю тебе больше, чем кому-либо из моих людей. Вот поэтому я решила сделать тебя своим первым помощником…

Марк застыл, на мгновение потеряв дар речи. Сбылось то, о чем он так мечтал, — часовщица возвысила его, максимально приблизив к себе… Она доверяет ему! И если госпожа Мортинова возглавит РадоСвет, как все поговаривают, то Марка ждет блестящая карьера молодого советника, о которой он так мечтал. А там и до трона главы Астрограда недалеко!

— Спасибо за оказанную честь, моя госпожа…

Во взгляде парня читалось плохо скрываемое торжество, на его узком, бледном лице появился лихорадочный румянец.

— Ты заслужил, мой дорогой. — Елена нервно отпила из бокала.

Сегодня часовщица вела себя довольно странно и была сильно напряжена, однако Марк, мигом захмелевший от навалившегося на него счастья, ничего не замечал.

— Спасибо, госпожа, я очень благодарен… — бормотал он словно в забытьи.

Елена тепло улыбнулась ученику:

— Давай просто отметим твою… удачу.

И она подняла бокал с золотистым ледяным вином.

— С удовольствием, — пролепетал Марк. Его глаза, устремленные на обожаемую покровительницу, лихорадочно блестели от волнения.

Раздался хрустальный звон соприкоснувшихся бокалов, Елена едва прикоснулась к вину, а вот Марк сделал два больших глотка, чтобы успокоиться.

На столе появилась еда — несколько блюд с закусками, но ни Елена, ни Марк даже не заметили этого. Впрочем, парень наконец-то подметил непривычную взволнованность своей покровительницы, и его лицо слегка омрачилось. Ему вдруг подумалось, что Елена что-то недоговаривает. Но, возмутившись собственной недоверчивостью, он постарался отогнать эту мысль — скорее всего, госпожа Мортинова просто обеспокоена, справится ли Марк с такой серьезной ролью…

— Твои родители всегда верно служили нашему Ордену, — вдруг начала Елена каким-то непривычным глухим голосом. — Я хорошо знала твою мать, Микку Ляхтич. Когда твой отец, Фалькор, ушел в другую параллель, я долго утешала ее…

Марк нахмурился. Судя по всему, он не ожидал такого поворота разговора.

— Что было, то было, — выдавил он, опустив взгляд. — Я не осуждаю его…

— И правильно, милый. — Казалось, Елена не замечала ухудшения настроения своего воспитанника. — Фалькор должен был так поступить, у него не было выбора. Жаль, Микка так и не смогла смириться с его утратой. Вскоре она покинула нас. Но я пообещала, что позабочусь о тебе, приведу в Орден. И сделаю все, чтобы ты стал одним из старших, чтобы ты с радостью служил во благо Ордена Непростых.

— Я буду вечно благодарен вам за это, госпожа Елена! — поддавшись искреннему душевному порыву, горячо ответил Марк. — Я готов жизнь за вас отдать… За вас и Орден! За господина Астрагора!

Глаза часовщицы распахнулись от изумления. Ее фигура, обернутая тонким черным шелком, вдруг вся как-то сжалась, ссутулилась. Елена застыла в странном оцепенении, словно у нее перехватило дыхание, но уже в следующий миг ее плечи расслабленно опустились, а рука как бы невзначай коснулась изящного золотого крыла летучей мыши.

— Ну что ж, такова судьба, — пробормотала она.