Андрей Саломатов - Самый честный робот

Пока Алексей Александрович и Тулес пытались остановить чудовище, Туу-Пань с Дариндой и тимиуком убежали далеко вперед. Сквозь топот и рычанье подземного хищника до них некоторое время доносились обрывки фраз доброго биолога:

– Работать с вами… Наслаждение… Плечом к плечу… Я счастлив… – А затем слова утонули в грохоте выстрелов и продолжительном рыке засыпающего зверя. Скалапота уже мотало из стороны в сторону, он бился боками о стены тоннеля, но сдаваться не собирался. Биологи уже уходили от него шагом и стреляли, хорошенько приметившись, в самые уязвимые места – губы и язык.

– У меня кончились ампулы, – наконец сказал Тулес.

Размахнувшись, он швырнул бесполезное ружье в скалапота и попал в костяной гребень.

– У меня осталась одна. – Алексей Александрович выстрелил в последний раз и добавил: – Вернее, ни одной.

– В следующий раз я возьму с собой целый рюкзак ампул. Хотя следующего раза, скорее всего, не будет. Давайте догонять наших, а то ведь заблудятся, и придется Туу-Паню помирать в обществе малознакомых гуманоидов. Он этого не переживет.

Друзья поспешили вперед, оставив позади медленно бредущего скалапота. Тот героически боролся со сном, тихо мычал, как корова, и все время пытался удержать тяжелую голову.

– Похоже, что через пятнадцать-двадцать минут этот злодей придет в себя, и тогда нам настанет конец, – проговорил Тулес. – Окончательный конец.

– Да, да, – бормотал на ходу Алексей Александрович. – Бедный Алеша. Как я мог допустить? Какой же я растяпа.

Утро выдалось на удивление солнечным и ясным, и даже в избе за закрытыми дверями было слышно, как в лесу вовсю заливаются птицы.

Алеша, едва открыв глаза, вспомнил, где находится, и сильно опечалился. Ему снилось, что он в Москве вместе с мамой и папой гуляет по парку, а вокруг водят хороводы мирные тимиуки в кружевных чепчиках. Но если во сне эти существа о шести конечностях вызывали у него радостное удивление, то проснувшись, он с тоской и болью убедился, что ничего не изменилось, он все так же лежит на соломе в лесной избушке тимиукского колдуна и не имеет понятия, когда увидится со своим папой. Алеше захотелось всплакнуть, но рядом зашевелился мимикр, а у двери, глядя на него светящимися фотоэлементами, сидел его друг и защитник – Цицерон.

Проглотив комок, Алеша протер глаза и, стараясь не выказать слабости, твердым голосом спросил:

– Ну и чем там все закончилось, Цицерон?

– Ничем. Я же сказал, что больше не буду вам ничего рассказывать. Вы совершенно не умеете слушать. Но вот эта бочка мне определенно нравится. – Цицерон показал в угол, где хранились моченые ягоды.

– Бочка как бочка, – равнодушно отозвался хозяин дома.

– Вот в этом-то и вся прелесть. Послушай-ка, колдун, ты вчера долго говорил о своей непомерной доброте. Честное слово, я тебе поверил.

– Я и сейчас могу повторить то же самое, – не подозревая подвоха, ответил хозяин дома.

– Тогда подари нам бочку. А я потом к тебе вернусь и отблагодарю. Хочешь, настрогаю тебе таких бочек сто штук? А хочешь, построю тебе трехэтажный дом? На первом этаже будут жить твои сороконожки с тараканами, на втором – ты, а на третьем будешь по ночам вызывать добрых духов.

– Он совсем с ума сошел от сырости, – зашептал мимикр Алеше. – Зачем ему бочка?

– Нет, и не проси, – замотал головой тимиук. Он поднялся с лавки, широко, с удовольствием зевнул и направился к двери. – Мне эта бочка досталась от отца с матерью – семейная реликвия. – Тимиук распахнул дверь, и в дом хлынул яркий солнечный свет. – Ну вот, вода почти совсем спала. Скоро вам можно будет уматывать. А я пока схожу к соседу, посоветуюсь, что с вами дальше делать. Все-таки один колдун хорошо, а два лучше. – Он уже вышел за порог, затем вернулся, поднял палец вверх и предупредил: – Бочку не трогать, а то скажу злому колдуну, он вас превратит в пауков. Я скоро вернусь.

Алеша только рассмеялся на эту угрозу, а Цицерон ответил хозяину дома:

– Иди, иди. Но если позовешь солдат, я не только бочку, но и дом утоплю в болоте. Так что хорошенько подумай, прежде чем выдавать нас.

Презрительно фыркнув, колдун ничего не ответил и гордо удалился. Еще некоторое время были слышны его хлюпающие шаги, а когда все стихло, Цицерон высунулся на улицу и осмотрелся.

– А действительно, вон там, между деревьями, стоит какая-то избушка. Как вы думаете, у злого колдуна найдется лишняя бочка?

– Может, ты все-таки объяснишь, зачем нам бочка? – спросил Алеша и поднялся со своего соломенного ложа. – Ты что, собираешься солить в ней грибы?

– Если у вас не хватает собственной сообразительности, так и быть, слушайте конец истории, – ответил Цицерон. – В ту самую бочку, которую я выпилил из бревна, я посадил Алексея Александровича и преспокойно донес его до лагеря. Твой папа сидел в ней как в броневике и, между прочим, не задавал глупых вопросов. Ни один зверь не мог его достать. Теперь-то вам ясно?

– А-а-а! – протянул мимикр. – Теперь ясно.

– Гениально! – восхищенно проговорил Алеша. – Такая простая мысль, а мне почему-то не пришла в голову.

– То-то и оно, – высокомерно ответил Цицерон. – Для того чтобы мысль пришла в голову, надо держать эту голову настежь открытой для мысли. А у вас они заперты на все замки. Ну а через щель, – робот постучал себя манипулятором по голове, – сюда может заползти только маленькая подленькая мыслишка. В общем, думать надо. Думать.

– А я уже придумал, – неожиданно заявил мимикр. – Давайте украдем бочку, и дело с концом.

– Красть нельзя, – ответил Цицерон.

– Почему? Он себе еще сделает.

– Нельзя, потому что нельзя! – От возмущения Цицерон даже ударил манипулятором по полу, да так сильно, что дом вздрогнул, как от пушечного выстрела.

– Да, Фуго, – поддержал робота Алеша. – Ты не обижайся, но друг у друга воруют только животные и дикари.

– Даже если они носят галстуки и летают в космических кораблях, – добавил Цицерон.

– Так это же друг у друга, – ответил мимикр. – А какой он нам друг? Так, тимиукский колдун какой-то. Вот у вас я никогда бы ничего не взял, потому что вы свои.

– Какая разница, свои или не свои?! – на этот раз возмутился Алеша. – Если украл, значит, ты вор.

– А если ты вор, нам с тобой не по пути, – закончил за Алешу Цицерон. – Иди тогда к тимиукам и тырь у них ромбодабы хоть до посинения.

– А я и так их стырил, – удивленно сказал мимикр. – И Алеша уплетал их за обе щеки.

Алеша с Цицероном растерянно переглянулись.

– А я как-то не подумал, где ты их взял, – расстроился Алеша.

– Ладно, если нельзя украсть, давайте отнимем, – предложил мимикр. – Они у нас землян и мимикров воруют, а мы не можем у них какую-то паршивую бочку отнять?