Елена Усачева - Любовная записка с того света

Мимо него с гиканьем пронеслась мелюзга. А потом она же, но в другую сторону. Играли в салки. Вскоре игра завертелась вокруг бревна, на котором так удобно расположился Петька.

— А ну, идите отсюда! — завопил Петька, поджимая ноги.

С такой активностью мелюзга вполне могла скинуть его на землю. Но дети упорно кружились вокруг Петьки и его насеста. Кто-то схватил его за ногу и потянул вниз.

— Полегче! — вскрикнул он, с трудом удерживая равновесие.

Петька глянул вниз, и ему тут же захотелось протереть глаза. С земли на него смотрел его навязчивый рассказчик страшных историй.

— Добровольно! — предупреждающе поднял он палец и исчез.

Дети завизжали и побежали в другую сторону.

вспомнилось почему-то.

Раздался новый взрыв смеха и визга, и Петька спиной вперед полетел на землю.

На короткое время ему показалось, что небо над ним потемнело, а потом взорвалось ярким фейерверком. И этот фейерверк сложился в улыбающееся конопатое лицо. Вера томно сузила глаза.

— Петенька, любимый, поскорее бы… — протянула она. — Истомилась я, измаялась… Плохо без тебя…

Новый разноцветный взрыв шутих и петард смыл капризное лицо, и небо сразу просветлело. Петька помотал головой и поднялся. Малыши предусмотрительно отбежали в сторону и теперь заговорщицки хихикали, с опаской поглядывая на старшеклассника, которого они ухитрились столкнуть с бревна.

— Не дождетесь! — погрозил Петька кулаком неизвестно кому и пошел в сторону лесенок.

Он забрался на самую высокую лесенку, чтобы его уж точно никто не достал, и потуже закутался в куртку. События последних двух дней совсем перестали ему нравиться. Еще пара падений, и он может заикой остаться.

Зашуршала опадающей листвой липа. Она махала ветками, словно пыталась дотянуться до Петькиной ноги.

— Но-но, — подобрал он ноги под себя, — не балуй! Не на того напали!

Порыв ветра толкнул Петьку в грудь.

Слова садистских стишков, которые знают все, от четвертого до десятого класса, словно сами собой всплывали в Петькиной памяти.

Петька так сильно сжал трубу лесенки, что костяшки пальцев на руке побелели. Ветер снова толкнул его в грудь, и Петька почувствовал, как вспотевшие ладони стали скользить по железу.

«Ветер подул — мальчик упал…» — услужливо напомнила ему память.

Зашуршали ветки липы. На землю посыпались мелкие желтые листочки. Вдруг у самого ствола дерева, на макушке, появился вредный старичок.

— Добровольно! — одними губами произнес он, но Петька хорошо расслышал его. Потом старичок сложил губы трубочкой и подул.

Видимо, на долю секунды Петька потерял сознание. Но спасительный звонок на урок привел его в чувство как раз вовремя. Еще бы секунда, и Петька головой вниз летел с высоченной лесенки. Но он успел повернуться и на трясущихся ногах спуститься вниз.

— Эй, не люблю я ее! — заорал он, подбегая к липе. — Слышишь? Так и передай. Не люблю! И видеть больше не хочу! — Он стукнул кулаком по шершавой коре. Отбил руку. Это еще больше его разозлило. — И помирать из-за нее не буду! Понял? Пускай больше не старается. У нее ничего не получится. Эй! Убирайся отсюда со своими пугалками! Я брату все скажу! Тебе не поздоровится! Понял?

Петька кричал и кричал, колотя руками и ногами по стволу. Сверху на него падали листья.

— Эй, ты! — уже хрипел Петька. — Как там тебя? И Гришку не трогай! Он вообще больной! А будешь приставать…

— Ну, ну, — раздалось рядом, и от неожиданности Петька присел.

Рядом с Петькой стоял физрук с мячом под мышкой и свистком на груди. Он удивленно переводил взгляд с Петьки на дерево и обратно.

— С кем это ты тут… м-м… беседуешь? — спросил он.

— А там… это… — Петька чувствовал, что от пережитого страха у него трясутся руки. — Бес там сидит.

— Кто?

Физрук переложил мяч в другую руку и приподнялся на цыпочки.

Конечно, в ветвях уже никого не было. Петька осторожно попятился. Когда физрук опустил голову, рядом с липой он стоял в одиночестве.

Десятиклассники нехотя выходили на площадку. На Петьку никто не смотрел.

— Я с тобой вечером поговорю, — сквозь зубы процедил Димка, поравнявшись с братом.

— Мне сейчас надо! Это срочно! — заторопился Петька.

Над площадкой раздался длинный свисток, а затем голос физрука:

— Десятый класс! Строиться!

Петька встал за братом.

— Ничего срочного у тебя быть не может, — огрызнулся Димка. — Ты знаешь, какой нам разгон Людмила устроила? Мы теперь все после уроков остаемся.

— На первый-второй рассчитайсь!

— Димка! Меня правда убить хотят! В меня покойница влюбилась!

— Чего? — повернулся Димка.

— Не «чего», а второй, — поправил его физрук. — Ткаченко, разговорчики в строю! Что там тебя отвлекает?

— Не что, а кто, — мрачно отозвался себе под нос Димка. — Ну, еще что-нибудь соври, — устало согласился он.

— Как мне ей объяснить, что я ее не люблю?

— В колонну по двое, девочки один километр, мальчики три. Бегом, марш!

Петька пристроился рядом с братом. Все ребята понимающе сдвинулись на одного, и десятый класс побежал.

— Ну и вопросики у тебя, — более миролюбиво усмехнулся Димка. — Так ты из-за этого вчера шкаф свернул? Давай дома поговорим.

— Я тебе потом объясню, — Петька не настроен был повторять свою историю заново. — Мне все надо сделать сегодня. Иначе меня убьют.

— Так прямо и убьют? — Димка весело покосился на брата и прибавил скорости.

— Ну, ты же знаешь, что надо девчонкам говорить!

Петька старался не отставать.

Беда была в том, что в любовных делах он был совершенно не искушен. В детском саду его больше интересовали машинки. Учиться он не очень любил и свою нелюбовь перенес на учительницу. Сейчас в классе никого достойного не было. Не Голованову же любить, в самом деле! Все, что мог, он уже сказал, но его не поняли. Иначе бы противный дед давно бы от него отстал, да и Вера перестала бы появляться среди взрывов и фейерверков. Значит, должно быть какое-то одно слово, которое подействовало бы наверняка.

— Скажи ей… — Димка краем глаза заметил, что брат догнал его и довольно кивнул. — Скажи… «Пошла вон!» Грубость на них действует.

— На эту не действует! — отверг предложение Петька, мгновенно сообразив, что грубость такую бесчувственную девочку могла и не пронять. — А еще каких-нибудь слов нет?

Полкилометра Димка бежал молча, хмуря лоб.

— Есть один стопроцентный способ, — наконец произнес он, и в Петькиной душе затеплился огонек надежды. — Ее надо пригласить на свидание и не прийти. Она потом год в твою сторону смотреть не будет.