Джон Стивенс - Изумрудный атлас

Он повернулся и взял в руки книгу. Теперь он старел на глазах: сначала превратился в женщину средних лет, потом в пожилую, а затем в сгорбленную старуху, которая с трудом добрела до Кейт и протянула ей Атлас. Еще недавно прекрасное лицо покрылось морщинами, зеленые волосы стали сухими и всклокоченными, но старуха широко улыбнулась Кейт, ощерив два ряда редких желтых зубов. Голос ее был похож на сиплое карканье.

— Конец уже близок, дитя. Я приду за тобой. Наши судьбы неразрывны. Я приду, и когда разыщу тебя снова, то весь мир пустится в пляс…

Договорив, существо исчезло; Кейт почувствовала, как оно покинуло комнату, и в тот же миг тело Графини безвольно упало на пол и застыло.

Доктор Пим пошатнулся.

— Доктор Пим!

— Все хорошо, дорогая… Это все напряжение… Он… так настойчив…

— Что с ним случилось?

— Грозный Магнус не может воплотиться в нашем мире. Ему нужно другое тело, а Графиня… оказалась слишком слабой, чтобы… впустить его… Позже объясню… Нужно спешить… У нас очень мало времени… Мы…

Он потерял сознание. Бросившись к старому волшебнику, Кейт принялась тормошить и звать его, но тут прогремел взрыв.

У Эммы звенело в ушах. Лодыжка пульсировала болью, а сама Эмма была мокрой с головы до ног. Повсюду вокруг нее мощные струи воды хлестали из трещин в плотине. Рев реки оглушал. Эмма посмотрела наверх, но чудовища нигде не было видно. Может быть, его все-таки прикончило взрывом?

Плотина застонала, все новые и новые балки с треском ломались под напором воды.

— Габриэль! Очнись, Габриэль!

Он открыл глаза — он не умер!

«Спасибо тебе, — подумала Эмма, точно не зная, кого именно благодарит. — Спасибо, спасибо, спасибо!»

Габриэль сел, поддерживая раненую руку.

— Как я здесь очутился?

— Ты сражался с тем монстром, только он, наверное, дрался нечестно или перехитрил тебя, потому что ты свалился прямо туда! — Эмма показала на мостки над их головами. Потом подумала немного и добавила: — И так сильно ударился, что отлетел и рухнул сюда. — Если Габриэль не помнил, как она спихнула его на эти мостки, то незачем нагружать его ненужной информацией.

— Мины…

— Ну да, одна из них все-таки бабахнула! Чудище стояло прямо возле нее. Нужно выбираться отсюда. Идем!

Хромая, они побрели по мосткам. Река шла на приступ, заполняя полую сердцевину плотины. К тому времени, когда Габриэль и Эмма добрались до лестницы, вода уже доставала им до щиколоток. Эмма понимала, что как только плотина заполнится водой, напор станет таким сильным, что всю конструкцию просто разнесет в щепки и смоет прочь. И тогда всех оставшихся на корабле Графини ждет неминуемая гибель.

Но ведь доктор Пим уже должен был освободить и Кейт, и детей! Какой же он волшебник, если не может даже горстку ребятишек забрать с корабля!

Эмма нарочно распаляла в себе раздражение на доктора Пима, чтобы отвлечься от боли в щиколотке. Досада помогала ей подниматься по ступенькам. Они проделали примерно половину пути до двери, когда Габриэль вдруг резко остановился.

— Габриэль, ты что делаешь? Мы…

И тут она тоже увидела. Мерзкое чудовище карабкалось по балкам плотины, перепрыгивая с одной перекладины на другую. У Эммы оборвалось сердце. Неужели эту пакость никак нельзя прикончить?

— Твой брат был прав. Он боится воды.

Эмме потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит и вспомнить, как два дня назад — ей казалось, будто с тех пор прошла целая вечность! — когда они все сидели в домике Габриэля, Майкл предположил, что Графиня держит своего монстра на корабле, поскольку тот боится воды. И теперь, когда свежая трещина прошла по фасаду плотины и новая масса воды хлынула сквозь нее внутрь, Эмма своими глазами увидела, как чудовище с воем и визгом кинулось спасаться от потока.

Но оно все равно продолжало упрямо карабкаться наверх.

— Надо торопиться! — прокричала Эмма. — А то оно первым доберется до двери!

Габриэль кивнул, здоровой рукой перекинул Эмму через плечо и помчался вверх. Он перепрыгивал через три ступеньки. Чем выше они поднимались, тем сильнее содрогалась и раскачивалась плотина. Они неслись вверх, среди треска и скрежета, сквозь оглушительный грохот водяных струй и хруст лопающихся бревен, но как ни стремителен был Габриэль, чудовище не отставало. Снова и снова оно пыталось подобраться к ним ближе, но каждый раз плотина давала очередную трещину, и новый поток воды отбрасывал врага назад.

Эмма мысленно умоляла Габриэля бежать быстрее.

Наконец они добрались до последней ступеньки, и Эмма увидела дверь. Габриэль поставил девочку на пол. Он тяжело дышал, одежда его пропиталась кровью.

— Идем! — закричала Эмма. — Надо спешить!

— Я не пойду.

— Что ты такое говоришь? Эта тварь порвет тебя в клочья!

— Нельзя позволить ей спастись. Когда плотина обрушится, чудовище должно остаться внутри. Это единственная возможность прикончить его.

— Так давай запрем дверь! Мы его не выпустим!

Габриэль упрямо покачал головой.

— Я должен убедиться.

Эмма едва не обезумела от этих слов, ее стала бить дрожь, на глаза навернулись слезы. Раздался оглушительный треск. Пол, на котором они стояли, просел на два фута.

— Нет! Ты… Это безумие! Я тебе не позволю!

Габриэль присел на корточки, чтобы их лица были рядом.

— Я должен это сделать. Иначе все, кого убьет эта тварь, будут на моей совести. Жизнь ставит задачи каждому из нас. Это моя задача.

— Но ты… ты… — Эмма уже плакала вовсю, но ей было наплевать. Она должна была доказать Габриэлю, что он городит несусветную чушь и должен немедленно пойти с ней, но почему-то смогла выдавить только: — Ты не можешь… не можешь…

Габриэль положил руку ей на плечо и заглянул в глаза.

— Я не знаю, что случилось с вашими родителями и почему они сделали то, что сделали. Но в целом свете я не мог бы найти лучшей дочки, чем ты.

Рыдая в голос, Эмма бросилась ему на шею. Она твердила, что любит его, что никогда его не оставит, и пусть он говорит что хочет, она все равно его любит…

— Я тоже тебя люблю. Но ты должна идти. — Габриэль разжал ее руки, обвивавшие его шею, и подтолкнул Эмму к лестнице. — Иди! Быстро!

Дрожа всем телом, ненавидя себя за каждый сделанный шаг, Эмма повиновалась. Добравшись до двери, она обернулась назад. Габриэль уже повернулся лицом к чудовищу. У него не было ни меча, ни ножа, ни другого оружия, и когда тварь бросилась на него, он просто прыгнул ей навстречу и обхватил руками. В следующую секунду они вместе рухнули в темноту.

Несколько минут спустя Эмма слепо брела вдоль края ущелья, слезы застилали ей глаза, но она снова и снова шептала: